Исповедь шлюхи

Анисимов Андрей Юрьевич

– И тебе не жалко парня?

– Мне жалко двух других. Мы с Евой их баловали и получили самоуверенных оболтусов.

– Успеха тебе с сыном. – Голенев положил трубку. Своеобразная отцовская забота Новатного афганца позабавила, а отказ от участия чеха в совместном проэкте огорчил. Олег уже начал понимать законы бизнеса. Они напоминали езду на велосипеде – перестанешь крутить педали, тут же навернешься. Кроме того, ему очень не хотелось обрезать крылья Нелидову. Алексей Михайлович нашел в новом деле свое призвание и оказался талантливым предпринимателем.

Они получили отели бесплатно. Такие подарки возможны только в смутное время перемен. Наверняка в недалеком будущем их разрешат приватизировать. Все идет к этому. Тогда гостиничные комплексы с собственными пляжами превратятся в десятки миллионов долларов. Продав их через несколько лет, можно вообще больше никогда бизнесом не заниматься.

Голенев не испытывал азарта от процесса приумножения денег. Сработал стимул помочь Постникову. Теперь цементный завод построен, дом почти закончен, а на жизнь хватит газированной воды. И если бы не Алексей Михайлович, который за последнее время стал ему по-настоящему близким человеком, Олег бы и думать забыл о возникшей проблеме. Но бывший афганец ценил дружбу превыше всего.

Он вышел с почты, уселся за руль «Волжанки», повернул ключ зажигания и поморщился от рева двигателя. Собрался ехать на Вороний холм, но передумал и поехал к Маке. В ее кооперативе имелся автосервис, где он смог бы, наконец, заварить трубу глушителя.

На территории кащеевского кооператива Олег днем никогда не появлялся, но охранники его уже знали. Миновав ворота, он медленно покатил в дальний конец территории, где и находились авторемонтные мастерские.

Мужичок с оттопыренными ушами, одетый в синею спецовку, по реву двигателя диагноз «Волжанке» поставил метров за сто.

Открыв ворота бокса, он жестами помог Голеневу заехать на «яму», моментально спрыгнул в нее и через минуту объявил:

– Решето. Варить тут нечего. Хочешь, заменим?

Клиент не спорил:

– Сколько тебе нужно времени?

– Ты бы лучше спросил, сколько бабок готовить. – Ухмыльнулся механик.

– Сколько скажешь, столько и получишь. – Ответил Голенев.

Тот пожал плечами:

– Если ты крутой, зачем катаешься на этой колымаге. Взял бы себе тачку нормальную.

– Поменяешь глушитель, она и будет нормальная. – Ответил Голенев.

Мужичок покрутил руль и открыл капот:

– Ты на лоха не похож, погляди сам. Масло из-под прокладок гонит, клапана гремят, рулевые тяги в заднице. Здесь работы дня на три. И это на первый взгляд, а копнешь, еще наберется.

– Хорошо, сделай все, что посчитаешь нужным. – Разрешил клиент и вынул из кармана бумажник.

– Помнишь песню «милого узнаю по походке», а я тебя узнаю по реву твоего тарантаса. – Голенев оглянулся и увидел Маку. Девушка стояла в шубке, накинув ее на голое тело.

– Здравствуй, вот и приехал глушитель чинить.

Мака подошла к мастеру:

– Это мой клиент. Все по боку, чтобы через два часа его машина была в порядке. И денег с него не бери.

– За два часа не успею, хозяйка. Тут

канители, за день не управишься.

– Работайте ночью. – И Она повернулась к Олегу: – Пойдем, кофейком угощу. Или ты спешишь?

– Не очень.

Она взяла его под руку и повела к коттеджу:

– Лежу себе в спальне, смотрю журнал, вдруг слышу, милый катит. Встала встречать, а он мимо.

– Я бы зашел… – Оправдывался Голенев.

– Не уверена, лучше я тебя сама к себе заведу.

– Веди, раз попался. – Улыбнулся кавалер.

В прихожей она сняла с него куртку, а с себя шубу:

– Я тебя сегодня не ждала, поэтому, извини, не приоделась.

Он не ответил. Она прижалась к нему и заглянула в глаза: – Я соскучилась. Ты в прошлый раз был не слишком нежный. Все о своем дружке пекся.

– Стеколкина выпусти… – Она не дала договорить, закрыв ему губы поцелуем: – Давай прямо здесь…

– А где твоя охрана?

– Всех выгнала. – Прошептала Мака, быстро расправляясь с одеждой любовника: – Посмотри в зеркало, какие мы красивые.

– Не люблю при свете. Все мои шрамы видно.

– Дурачок, шрамы мужчину красят. – Она опустилась на колени и смотрела на него снизу, не мигая. Голенев тут же завелся. Он первый раз видел в большом зеркале все, что делал с женщиной. Им овладело странное чувство, с одной стороны он испытывал что-то вроде стыда, с другой зверел от страсти.

– Так быстро? – Разочарованно произнесла Мака.

– Не привык к такому…

– Ладно, не объясняй. Пошли в спальню, я тебе кофе обещала… – Она двинулась вперед. Олег смотрел на ее подрагивающие бедра, на стройные длинные ноги, и когда они добрались до спальни, ему уже было не до кофе. Теперь, когда первый порыв страсти миновал, он брал ее долго. Мака сегодня не отвечала ему неистово, как обычно. Она была нежной и чуть смущенной, как девушка, которая только познает мужчину. Она умела быть разной во время физической близости. Когда он отвалился, она уселась на него:

– Хочешь, я тебе скажу одну вещь?

– Скажи…

– Раньше никогда не говорила, а теперь скажу. Я в тебя влюбилась. Правда, смешно?

– Почему смешно? – Не понял любовник.

– Потому, что я не такая. Я черствая и расчетливая. А с тобой, как малолетка. Самой стыдно.

– Тебе стыдно? – Усомнился Олег.

– Представь себе. Но это хороший стыд. Он меня не унижает, а наоборот. Давай поженимся? – Голенев не знал что отвечать. – Чего молчишь? Или я для тебя слишком низкая?

– Не говори глупости. Ты не низкая. Ты теперь большой человек. – Он встал, вышел в прихожую, добыл из кейса конверт и вернулся в спальню: – Это тебе.

Она взяла конверт:

– Что это?

– Приглашение в мэрию.

– Зачем?

– Тебя наградят.

– За что?

– За танк, который ты остановила.

– Орден дадут? – Она вдруг расхохоталась.

– Чего смеешься?

– Да так… Орден бывшей подружке бандита. Потеха…

– Не орден. Ты станешь первым почетным гражданином города.