Исповедь шлюхи
Шрифт:
– Кто заказывал Сочи? Третья кабина. – Неожиданно быстро сработала телефонистка. Мака встала, внутренне собралась и направилась к двери с номером три. Но в трубке сообщили, что Вахтанг Георгиевич теперь живет в Бирюзовсе. Мака записала номер, вышла из кабины и заказала Бирюзовск. Пришлось ждать минут двадцать.
– Бирюзовск. Третья кабина. – Крикнула телефонистка. На этот раз Маке повезло. Вахтанг оказался на месте. Грузин ее узнал и внимательно выслушал. Пообещав все сделать, для порядка поинтересовался Кащеевым. Мака сказала, что Гена все еще в Америке и когда вернется, она не
Когда Мака вышла из кабинки, девушка-телефонистка ее окликнула:
– Вы говорили восемь минут. Вам придется доплатить шестьдесят три рубля.
Мака достала из сумочки сторублевую бумажку, бросила ее за окошко и, не оборачиваюсь, вышла на улицу.
– А сдачу? – Зло крикнула девушка. Но клиентка сделала вид, что ее не слышит.
Тихон с группой чиновников большую часть рабочего дня провел на цементном заводе. Немцы прислали факс – деньги на их счет поступили, и они в кратчайший срок отгрузят весь комплект воздушных очистительных фильтров. Для установки агрегата директор завода-изготовителя советовал командировать своего инженера. Присутствие немца гарантировало качественную сборку, а в том случае, если в системе возникнут неполадки, изготовители не смогут свалить вину на русских. Но эта акция требовала дополнительных расходов. Мэр позвонил Волоскину. Посоветовавшись с банкиром, сделал вывод, что в состоянии отыскать необходимые средства в городском бюджете, и на командировку немецкого инженера согласился. Это были совсем не большие деньги по сравнению с тем, что выдал Голенев.
Постников не зря потратил полдня на заводе. Командный состав укомплектовали в его присутствии. Главным инженером Постников назначил молодого специалиста, уроженца их города. Валентин Константинович Ветров окончил Московский Строительный институт, и три года отработал на аналогичном производстве в Африке. В Глухове его дожидалась невеста. Постников об этом знал и выслал Ветрову приглашение. Молодой инженер с радостью его принял.
Мастера для одного из трех цехов Тихон так же отыскал среди местных. Двух других пришлось сманивать из областного центра. Чужаков мэр старался избегать, поскольку они нуждались в жилье.
Вопрос о директоре завода пока оставался открытым. Тихон подумывал о Павле Михайловиче Паперном. Тот наладил производство молока и оказался дельным администратором. Естественно, что бросать свое кровное производство ему бы не захотелось, но мэр один раз уже сумел на него нажать, сумел бы и во второй. Но Тихон боялся оголить предприятие Паперного. В молоке, помимо жителей, нуждались два детских сада, Глуховская больница и школьники.
– Почему бы вам не предложить эту должность Андрею Гавриловичу? – Пришел на помощь Максюта.
Тихон наморщил лоб:
– А кто такой Андрей Гаврилович?
– Ну, это же товарищ Телкин.
– Бывший секретарь райкома!? Вы что, Данило Прокопьевич, не понимаете? Он наш, так сказать, идеологический враг.
– Какой он нам враг? Он прекрасный хозяйственник, человек ответственный, воровать не будет.
Тихон задумался. Аргумент «воровать не будет» на него подействовал. Он вспомнил, что в бытность Телкина в городе некоторый порядок
– Пожалуй, что-то в этом есть.
– Конечно, есть.
– А он согласится?
– Согласится. – Уверенно заявил Максюта: – Ему шестьдесят пять. Мужик на пенсии, но с его энергией пенсия вроде тюрьмы. Он с удовольствием несколько лет поработает. А там видно будет.
– Хорошо, я вызову его для разговора.
Максюта почесал лысину:
– Я бы вам советовал самому до него доехать. Поставьте себя на его место. Вы для него по возрасту мальчишка. Заняли как бы его положение. Уважьте человека, и он оценит.
– Не возражаю. У вас есть его телефон?
Максюта улыбнулся:
– Номер первого секретаря райкома, ночью разбудите, скажу.
– Вот и позвоните ему. Если не занят, прямо сейчас и поедем.
– Я позвоню, а вы уж сами… Мне не по рангу… – Увильнул Максюта и набрал номер.
Андрей Гаврилович Телкин сам открыл дверь и впустил визитера.
– Зачем я демократам понадобился. – Спросил он суровым басом, но улыбка до ушей выдала удовольствие от визита мэра.
Тихон пожал хозяину руку. Тот ответил крепким рукопожатием. Постников едва не поморщился от боли:– Здравствуйте, Андрей Гаврилович. Если уделите мне немного времени, объясню.
– Я теперь лицо опальное, зависимое. Как же я могу отказать представителю новой власти. Мы приучены к дисциплине. – Телкин распахнул дверь в кабинет и широким жестом пригласил Постникова:
– Не побрезгуете, дочка нам сюда чаю подаст. Она сегодня у меня за хозяйку. Супруга в Москве зубы вставляет.
– От чая не откажусь, – согласился Постников.
– Маша, принеси нам пару стаканчиков чая, и меду не забудь. – Крикнул хозяин в глубины квартиры: – Итак, я вас слушаю.
Тихон объяснил причины визита и рассказал бывшему партийцу, как ему удалось с помощью Голенева построить свое детище:
– Это, так сказать, у меня вроде сбывшейся мечты. Теперь хочу эту мечту вам доверить.
Андрей Гаврилович откинулся в кресле, взял в руки стакан чая, который дочка уже успела принести и, беззвучно шевеля губами, задумался.
– Чаек свой пейте, остынет. – На минуту прервав размышления, напомнил он гостю: – И мед рекомендую. Друг с пасеки возит. Пчелиный, без обману.
Тихон отхлебнул чая и взял ложку меда. Мед оказался душистым, отдавал луговыми цветами. Постников успел съесть три ложки и покончить с чаем, а хозяин продолжал сидеть молча. Потом заговорил тезисами, словно проводил собрание актива:
– Во-первых, я не знаю производство цемента. Чтобы хоть поверхностно разобраться в вопросе, мне нужен месяц.
– Во-вторых, я не знаком с отчетностью при новой власти. В наше время существовал план. Сколько завод должен выдавать продукции и какие предусмотрены санкции, если продукция недовыпущена. В-третьих, чем я смогу стимулировать производительность труда? В наше время существовали социалистические соревнования и переходящее знамя. В-четвертых, где я должен брать рабочих. Чтобы завод не выдавал брак, нужны грамотные рабочие. В Глухове цемент никогда не выпускали, где взять людей? И в-пятых, какова моя зарплата?