Исповедь шлюхи
Шрифт:
Тихон непроизвольно улыбнулся.
– Чему смеетесь, господин мэр? – Басом поинтересовался Телкин.
– Смеюсь, потому что тему зарплаты вы обозначили, так сказать, в последнюю очередь. Я уже привык с этого начинать.
– Для меня, как это нынче ни удивительно, честь и ответственность всегда шли впереди денег. Мы строили державу, руководствуясь не животом, а идеалами.
– Давайте не будем сравнивать. Вы морочили людям головы. О каком коммунизме могла идти речь, когда страна семьдесят лет влачила нищенское существование?!
– Да,
– Мы предложим, так сказать, достойную свободную жизнь.
– Свободную от морали? – Усмехнулся Телкин: – Готов поспорить, я еще доживу до тех дней, когда вы поймете, только для живота народ работать не станет. Он сопьется.
Тихон начинал злиться:
– Вы пойдете директором?
– Если вы мне ответите на мои вопросы, я с радостью возьмусь. Завод городу, действительно, очень нужен. Здесь я вам союзник. Но, должен предупредить, поговаривают, что державную промышленность демократы готовятся передать в частные руки. Тут я вам не союзник. Тут я вам лютый враг.
– И в этом вопросе мы с вами не расходимся. Так что проблем не возникнет. – Заверил Постников и детально ответил на все поставленные перед ним вопросы. Вернувшись в мэрию, он уже знал, что директор цементного завода у него есть. Они договорились, что Андрей Гаврилович за счет города поедет в Москву изучать производство. А Тихон откроет при заводе курсы для молодых рабочих.
– Ты чего сияешь, как самовар? – Спросил Голенев. Он давно дожидался мэра в его кабинете и тоже успел выпить два стакана чая. Секретарша Юля старалась скрасить Олегу ожидание.
– Я, так сказать, нашел директора. Ты будешь смеяться, но им я назначу Андрея Макаровича Телкина.
Олег принял новость спокойно:
– Секретарь райкома при Советах совмещал идеологию с работой хозяйственника. Поэтому опыт у него имеется. Только не создал бы он там подпольную ячейку.
– Не думаю. Он серьезный мужик и мне понравился. С чем пришел?
– Пришел попрощаться. Завтра лечу в Бирюзовск показывать Маке отели.
– Ты не забыл? В среду у меня торжественный день. А в четверг большая гулянка под Щеглами. Будем соревноваться в гребле.
– Вернусь.
– И героиню мою не задерживай. Я должен в среду на торжественном собрании вручить ей свидетельство почетной гражданки.
– Она помнит, и мы приедем вместе. А что за соревнования?
Постников улыбнулся:
– Чиновники придумали отпраздновать мое официальное назначение, так сказать, на англицкий манер. Сядем на весла и кто кого. Ты тоже сможешь отличиться…
– Я тебе подыграю. Нельзя же мэра опозорить…
– Нет, я хочу честной борьбы.
– В честной борьбе ты уже победил.
– Стеколкина? Он был у меня дома. Упал Татьяне в
– Совесть проснулась или притворялся?
– Винился искренне, даже слезу пустил. Пришлось подать ему руку, иначе остался бы с нами ночевать.
– Тиша, у тебя все нормально?
Тихон удивленно посмотрел на друга:
– Все великолепно, а не только нормально. На днях немцы отгрузят фильтры. Я согласился принять их инженера, чтобы присутствовал при сборке. Не бойся, денег не прошу. Нашел. В городе ЧП нет. Так что все тип-топ.
– Дай Бог…
– А почему ты спрашиваешь?
Олег не знал, что ответить:
– Сам не понимаю. Что-то на душе кисло…
– Да брось ты. Почему кисло? Дом закончил! Летишь с такой девчонкой! Морем, так сказать, полюбуешься, проветришься.
– Да, с домом порядок. Сегодня вместе с детьми и Леной мебель для ребят покупал. Вместе ездили. Они счастливы.
– Вот видишь, а ты кисло. Поехали ко мне ужинать? Рабочий день закончился.
– Зачем Татьяну нагружать?
– Она будет рада. Спускайся вниз, я жену предупрежу и следом.
Олег вышел из мэрии, сел в машину и стал, поглядывая на парадное, ждать Тихона. В гости ему сегодня вовсе не хотелось, но отказать другу язык не повернулся. Он внезапно ощутил странное беспокойство за Тихона. Это чувство у него возникало в детдоме, когда Постникова кто-нибудь из мальчишек обижал. Тихон не умел драться, и Олег защищал его. Когда Голенева не оказывалось рядом, Тиша оставался беззащитным.
Постников появился с тем же сияющим выражением лица, с каким Олег его встретил:
– Ну вот… А ты говорил.
– Что я говорил?
– Нагружать Таньку. Она, знаешь, как рада! Мы вчера как раз о тебе говорили.
– Гадости?
– Почему гадости? Таня от твоего дома без ума. Мы оба за тебя рады. Поживешь, как человек. А то все для других, а сам кое-как…
Олег завел машину:
– Слышишь?
– Ничего не слышу.
– И хорошо, что не слышишь. Глушитель, наконец, заварил.
– А… – Протянул Постников. Мэр города бытовых изменений ни вокруг себя, ни вокруг близких не замечал. Его волновали совсем другие вещи: – Заварил и молодец. Как ты думаешь, СССР как единое государство сохранится?
– Вот об этом я совсем не думаю. – Ответил Голенев и припарковал машину у подъезда: – Вылезай, мы приехали.
Татьяна ждала их у накрытого стола.
Она чмокнула Голенева в щечку и гордо сообщил мужу:
– Юлик получил пятерку по литературе.
– Молодец. – Расцвел папаша: – Мальчик прекрасно учится по математике, а вот с гуманитарными науками у нас проблемы.
– В тебя пошел. Ты тоже в молодости типичный технарь был. В связи с работой немного изменился… – Татьяна усадила мужчин за стол и ухаживала за обоими. Олег редко видел Таню в таком расположении духа. Обычно супруга однокашника бывала строга.