Исповедь травы
Шрифт:
Он молча глядит мне в глаза. Что ж, моя погибель, сейчас я - это действительно всего лишь я. Ты видишь перед собой Линду-Элеонор Угнелу, чей облик не приукрашен теми ветрами, что овевают лица идущим сквозь Сути. Если это и красота, то тяжелая, ругианская... Крупные черты северной женщины плюс мои скулы, которые и от сил мироздания не спрячешь. В общем, далеко не "Мисс Зодиакальный Круг". А ты, кажется, Камень и Вода, а потому разборчив и далеко не с каждой встречной... А еще... надеюсь, что в данный момент ты не подслушиваешь моих мыслей... еще я ничуть не похожа на Райнэю.
–
– говорит он почти с восхищением.
– А ты уверена, что у меня есть крыша, под которой можно провести ночь?
– Не очень, - отвечаю я в тон ему.
– Но трепетно надеюсь.
– Тогда пошли. А то ты уже вся дрожишь.
А ведь действительно - пока я танцевала в "Багровой луне", солнце успело скатиться за крыши, хотя длинных июньских дней даже под Тенью никто не отменял. От неприветливых каменных домов веет холодом, и меня, в моем платье без рукавов, да еще разгоряченную после бешеной пляски, бьет крупной дрожью. Он теребит застежку у горла, видимо, в нерешительности: если он отдаст мне свой плащ, как это будет мною воспринято? Чтобы положить конец Его сомнениям, достаю из сумки обтрепанную куртку из тонких кожаных лоскутков, подарок Хейти, и надеваю, нимало не заботясь о том, насколько она сочетается с платьем.
Некоторое время идем молча. При любых других обстоятельствах я ощущала бы страшную неловкость от этой молчаливой прогулки, но сейчас лишь благодарю небеса за то, что они позволили мне уйти с Ним в первую же встречу. Вместе с нами по городу идет сумрак ночи. Ни одно окно не освещает нашего пути в Волчьем районе не принято делать дома с окнами на улицу. С Охон, центральной улицы этого района, мы свернули почти сразу, и в узких пустынных переулках шаги наши слышны особенно четко.
– Лугхад! А у тебя дома гитара найдется?
– А почему ты об этом спрашиваешь?
– Просто хочется еще раз услышать, как ты поешь...
Пропетляв по переулкам почти час - постепенно глухие, но основательные стены Волчьих домов сменились обычными, но невероятно облезлыми - наконец сворачиваем во двор. Сказать, что он похож на колодец, пожалуй, будет слишком банально, тем более что дома не так уж высоки и днем, должно быть, здесь хватает солнца. Дома только с трех сторон, с четвертой - ряд невероятных сараев, которые, как мне кажется, не рухнули до сих пор лишь назло мирозданию. Из углов тянет не столько сыростью, сколько необъяснимой жутью. Дом - цель нашего пути полуразрушен, верхний этаж носит следы давнего пожара, ступеньки крошатся под ногами.
– Бр-р! Как только ты здесь живешь!
– Он явно рассчитывает услышать нечто подобное, и я не обманываю его ожиданий, хотя данный "замок ужаса" отнюдь не самый кошмарный гадюшник из тех, где мне доводилось бывать.
– Я бродяга, а не лорд Залов, - дверь Он находит ощупью, она не заперта, что тоже не слишком удивляет меня.
– А ты на что рассчитывала?
– Не знаю. Наверное, на что-то, достойное твоих потрясающих песен, - теперь я уже беспрепятственно пускаю в ход часть козырей.
– И вообще мне кажется, что Единая создала твой голос для чего-то большего, чем пение по кабакам.
В
– Устраивайся, - Он показывает на постель у дальней стены, кажется, даже довольно чистую, и лязгает дверным засовом.
– Но прежде объясни, кто ты такая на самом деле и почему поминаешь Единую - здесь, под Тенью.
Не пряча взгляда, я твердо отвечаю:
– Я с Зодиакального Круга. Мое Истинное Имя - Элендис Аргиноль.
Его лицо дрогнуло. Он резко хватает меня за плечи:
– Ты назвала Имя и Суть. Но меня интересует и Цель, - эти три слова он произносит, словно обжигая язык их полузабытым вкусом.
Прости, менестрель, но для тебя еще не пришел час узнать всю правду... По-прежнему стараясь попадать Ему в тон, я отвечаю так же резко, с горделивой ноткой:
– Искушение, скажем так. Я ведьма валлийской школы, придется Ему ограничиться этим объяснением, хотя с моей точки зрения, оно не объясняет вообще ничего. Однако про Орден Слова и в особенности про Стоящих на Грани Тьмы упоминать пока преждевременно.
– Вот, значит, в чем дело... А я себе голову ломал - с чего это Волки целую неделю только и твердят о такой... скажем вежливо, изящной особе? Как-то оно не в их традициях!
– Теперь ты знаешь, - я сажусь на неубранную постель, подобрав ноги под подол и попутно отмечая, что он сильно лохматится - опять подшитый край где-то ободрала, ну сколько ж можно...
– А тебе я совсем не кажусь привлекательной?
– Кажешься. Но, как ты сама поняла, это еще не основание, чтобы тут же рвать с тебя одежду.
Он опускается рядом со мной. Его глаза сейчас совсем рядом, пламя свечи отражается в них сполохами. Если бы не знала доподлинно, что он из Нездешних - ни за что бы не поверила.
– А знаешь ли ты, ведьма неизвестной мне школы, что я уже много лет не играл и не пел ТАК? И стоило лишь увидеть тебя откуда что взялось!
– А что ты пел тогда?
– пожалуй, мне не требуется никаких усилий, чтобы наполнить взгляд и голос почти мистическим преклонением. Никогда не стоит играть там, где можешь позволить себе искренность.
– Я почувствовала Силу в твоей песне и отдалась ей - но это было безумно страшно и вместе с тем прекрасно...
– Ты права. Я назвал ее Смертной Печатью Огня. Песня о той, которая... которую...
– Короче, о леди Райнэе, - замыкаю я безжалостно. Недостойное чувство, но в этот миг я просто наслаждаюсь сознанием своей власти над Ним.
– Откуда тебе...
– я не даю Ему закончить:
– Неужели так трудно признать Луга Безумца? Отныне, мой господин, не устану благодарить я Единую за то, что наши дороги пересеклись!
– Его, конечно, на это с потрохами не купишь, но по опыту знаю, как безотказно действует такая гремучая смесь из преклонения и наглости.