Исповедь убийцы
Шрифт:
— Ну да. Встретил молодого вампира недалеко от Сиэтла и не смог удержаться… Зато так я буду тебе полезнее. И никакой крови не нужно.
— А что ты теперь можешь?
— Лечить я не умею, а вот снимать боль получается неплохо. И вытягивать плохие эмоции, превращая их в хорошие.
— Как-то всё уж больно гладко выходит, — усмехнулась я и продолжила: — В чём подвох?
— Теперь мне сложнее контролировать собственные эмоции, особенно когда я голодный, — с неохотой признался Питер, и я вдруг вспомнила его бурную реакцию после происшествия с Джерри. А ведь до этого он спокойно занимался моим порезом с ядом, и его совсем
— Это как получилось с Джерри?
— Да. Я сам испугался того, что хотел с ним сделать. Хорошо, твоя сестра вовремя вмешалась и остановила меня, иначе могло произойти несчастье.
— А помнишь, после дня рождения Аниты ты уговаривал меня стать вампиром?.. Вот мы бы сейчас веселились, учитывая твою специфическую «диету»! Где бы я пятый угол искала, пытаясь от тебя спрятаться?
Я не знаю, зачем вспомнила тот давний разговор на берегу залива, но почему-то мне захотелось всё для себя прояснить. Кто с кем тогда играл?
— Я рад, что ты — вредный охотник с иммунитетом к моему очарованию, — с улыбкой ответил Питер и снова занялся моей рукой, очень успешно избавляя меня от боли.
— А ты знал, что я была охотником? Ну, ещё тогда, в магазине?
Ещё один вопрос из прошлого, который почему-то всплыл в памяти и пришёлся к месту.
— Догадывался, — охотно признался Питер. — Меня предупреждали о скором визите кого-то из Гильдии, но я до последнего сомневался, что тебя подослали. Ты выглядела такой молодой и неопытной и совсем не походила на убийцу. А потом ты сама всё рассказала…
— Выходит, ты знал и всё равно решил познакомиться? А ведь я тогда жутко боялась, что ты меня раскусил и прибьёшь в какой-нибудь подворотне. Я так хотела стать твоим другом, и чтобы ты тоже им был…
Я засмеялась, вспоминая те события несколько месяцев назад.
— А сейчас что изменилось? Я больше не друг?
Питер приподнялся на локте и пристально посмотрел мне в лицо, словно пытался найти там ответы. Я пожала плечами, но отворачиваться не стала. Вместо этого я рывком села на кровати и наклонилась так близко к Кроссману, что нас теперь разделяло не больше десяти дюймов. Я могла чувствовать его дыхание, слышать сердцебиение, ощущать ментоловый аромат его кожи.
Когда Питер первым отвёл взгляд и шумно выдохнул, мне стало не по себе. Обычно это я смущалась, терялась в догадках и зачастую не понимала языка своего тела. А сейчас мы как бы поменялись местами — мне выпала честь быть доминантом, перечить которому вампир не имел права.
— Я не отказываюсь от своих слов. Мы можем быть друзьями, но разве нам дадут это делать?
Я повернулась спиной к Питеру и спустила ноги на пол, планируя найти тапочки и присоединиться к Кристал в её ночном перекусе. На часах всё равно высвечивалось 4:54, а это значило, что через каких-то два часа мне нужно собираться в школу или, что было куда разумнее, ехать в больницу делать рентген. Так почему бы не встать сейчас, когда сон окончательно исчез и не думал приходить?
— Ты точно не хочешь спать? — тихим голосом спросил Питер, когда я открыла дверь и собиралась выйти в коридор.
Полоска света попала на лицо Кроссмана, но он не зажмурился, как сделал бы человек, а остался каменно невозмутимым.
— Нет, я уже выспалась. Пойдёшь вниз? Чего тут сидеть, в темноте…
— Да нет, я ещё полежу. Надо подумать…
— Хорошо. Если захочешь присоединиться,
Питер кивнул и стал наблюдать за тенями на потолке, которые появлялись на нём, когда из-за рваного покрывала туч выглядывала луна. Я позволила себе чуть дольше, чем нужно, смотреть на Кроссмана, после чего поспешила прочь из комнаты и далее по коридору. Уже на ходу я потёрла виски, хотя никакой боли не ощущала — просто сняла напряжение.
Зачем я вообще завела разговор о дружбе и прошлом? Неужели не могла промолчать, дура набитая? А теперь сама же шла и грызла себя за то, что причинила Питеру боль. Конечно, он ничем этого не выдал, но недаром я столько времени провела с ним рядом. Я давно научилась понимать, когда ему грустно или тяжело, а в тот момент… В тот момент, после моих циничных слов о дружбе охотника и вампира, Питер наконец-то понял, что между нами ничего и никогда не изменится. Мы с ним — союзники. Ладно, при лучшем раскладе мы можем назваться напарниками, но не больше.
====== Шрамы и последствия ======
Если я мечтала, добравшись до кухни, провести тихое семейное утро без выматывающих душу разговоров и попыток кого-нибудь убить, то Провидение решило меня не баловать.
Я спустилась по лестнице практически в полной темноте, периодически морщась от снова разболевшейся руки. Похоже, старания Питера облегчить плачевное состояние дел ни к чему не привели. Стоило мне пошевелиться и взяться за перила, как ладонь словно заклинили между двух жерновов и начали вращать их с садистской медлительностью. Я почти не чувствовала пальцев, а боль всё настойчивее расползалась в сторону локтя. Мне снова приходилось дышать ртом, но при этом сохранять невозмутимость ради сестры, которой палец в рот не клади — дай почитать мне нотации об отношениях вампиров и охотников. Выслушивать весь её бред с утра пораньше я не хотела, так что закусила губу, сморгнула набежавшую слезинку и, набрав в грудь побольше воздуха, вошла на кухню за своей кружкой чая, появившегося благодаря заботе Кристал.
Сестра сидела на подоконнике и смотрела на улицу с усталым вниманием человека, который не спал всю ночь, но всё ещё был в состоянии мыслить трезво. Оно и понятно — любой член Гильдии мог обходиться без отдыха больше суток, а то и двух, но сестра почти полностью отошла от дел, поэтому ей было сложно не заснуть даже в такой неудобной позе, в какой она пребывала, то есть привалившись спиной к оконной нише, а ногами подпирая горшок с цветком.
— Иди спать в мою комнату или в кабинет, если хочешь. Ты совсем вымоталась, — предложила я негромко и налила себе чай.
После этого я не придумала ничего лучше, кроме как сесть на стул и откинуться на спинку. Глаза сами собой закрылись, но сон не шёл. К тому же у меня никогда не было привычки спать на кухне с посудой в руках. В руке, если быть точной.
— Всё нормально, светает уже, — ответила сестра хриплым после долгого молчания голосом. Она потянулась, хрустнув суставами, и перевела рассеянный взгляд с пейзажа за окном на меня. — Что с твоей рукой?
— Напоролась на нож. Глупо получилось…
Рассказывать Кристал о стычке с Александром мне не хотелось, но и утаивать такой важный момент своей жизни я тоже не имела права. Правда, потянуть время было несложно — я неторопливо отхлебнула горячий чай и снова закрыла глаза, чтобы не видеть выражение досады и беспокойства на лице сестры.