Исповедь юной мадам

Ли Ma-Лин

Возможно, вы также удивитесь, когда узнаете, что я верю в то, что брак — священен. Не исключено, что эту веру укрепило то, что произошло с отношениями моих родителей. Большинство моих клиентов женаты, и, на мой взгляд, их поведение, то есть встречи с девочками, аморально целиком и полностью. Но я думаю, что мы много делаем плохих вещей, например курим, и кто-то наживается на этой привычке. Я стараюсь не судить людей. Кто я такая, чтобы судить?

Но честно говоря, я терпеть не могу большинство ребят, которые используют сервис, который оплачивает мою ренту.

Время от времени мне звонит чья-нибудь жена, и это самое худшее. Обычно такое случается, когда жена начинает подозревать, что муж ей изменяет, поэтому она

начинает просматривать список звонков или телефонную книгу его мобильного телефона. Иногда они выходят на меня благодаря отчетам по использованию кредитных карт. Поскольку мне нужно держать ухо востро, не нервничать, защищать себя и клиента, я обычно отвечаю жене: «Извините, дорогуша, но я не знаю никого с таким именем. Я думаю, что вы ошиблись номером». Хоть я и говорю это, на самом деле я хочу сказать другое: «Да, твой муж — ублюдок, и все хуже, чем ты себе представляешь. Ты, наверное, думаешь, что я его любовница, но это не так. Я регулярно свожу твоего мужа со шлюхами, один или два раза в неделю. Помнишь, как ты думала, что ему нужно было срочно ехать в офис на День Благодарения? Ну, он соврал. Он позвонил мне. Тебе следует немедленно его бросить. Собирай вещички, забирай детей и вали от него сегодня же. Тебе в жизни не нужен такой говнюк».

Конечно, я думаю, что клиенты хуже проституток. Ведь именно они давали клятвы быть верными. Но и девочек тоже есть в чем упрекнуть. Им не стоит спать с женатыми мужчинами. Очевидно, что они не всегда знают, кто женат, а кто нет, и это явно не тот вопрос, который проститутки должны задавать клиентам, если они правильно выполняют работу. Но тем не менее я думаю, что на них лежит часть ответственности. И на мне тоже, потому что я все это организовываю.

Если парень одинок, и девочка тоже одинока и занимается тем, чем занимается по веским причинам, тогда я не чувствую угрызений совести, беря деньги за секс. Единственная проблема в том, что такое бывает очень редко. Обычно девочка попадает в этот бизнес или из-за наркотиков, на которые ей отчаянно не хватает денег, или потому что она на мели (например, убежала из дому, как Наташа и я) и ей необходимы деньги, или потому что связалась с плохим парнем, который умеет держать ее под контролем и зарабатывать на ней деньги.

Я никогда не буду заниматься тем, чем занимаются мои девочки. И не потому, что считаю это чем-то предосудительным, просто я думаю, что в жизни можно добиться большего, чем это. Проституция не была бы так плоха, если бы было просто два взрослых человека, которые соглашаются на связь без риска навредить женам, или детям, или кому там еще, хотя особого уважения у этого тоже нет. Это как стать отцом — любой мудак с членом может это сделать, но это совсем не означает, что он должен это делать.

Многие девочки обвиняют меня в том, что я не сильно уважаю женщин, которые работают на меня, и я соглашаюсь с ними. Это еще одна причина, почему я не сутенер. Я не вожу девочек за нос. Я им сразу же говорю, что думаю на самом деле. Честно говоря, я больше уважаю шлюх, которые работают на улице, потому что там все просто — сделал дело, заплатил, а теперь — вали. И если она не наркоманка и не дура, то все происходит безопасно, с презервативом. В таких случаях это просто секс, но если вы работаете в моем агентстве, то это уже другое. Тут уже примешана близость или, по крайней мере, ее подобие. В агентстве девочки целуются, делают минет без презерватива. Для секса они используют презервативы, или, по крайней мере, я им внушаю, что это следует делать, но все же интим здесь приобретает новый смысл. Ясное дело, чем теснее близость, тем она опаснее для обоих партнеров. Честно говоря, я предлагаю самый нехороший сервис, потому что он самый опасный.

Пока я занималась этим бизнесом, я очень сильно разуверилась в женщинах. Правда в том, что моя работа не требует особых

усилий. Требуется только определенное время и дисциплина, чтобы все устроить. Если бы хоть у кого-то из девочек, работавших на меня все это время, было достаточно ума, они бы сами создали подобные агентства, нашли бы клиентов и зарабатывали бы намного больше денег. Но эти девочки еле-еле могут заставить себя работать. По крайней мере половина из них не умеет пользоваться компьютером. Такова природа нашего дела. Если бы девочка могла заниматься чем-то другим, то не занималась бы проституцией. Практически у них всех есть серьезные проблемы — наркомания, расточительство, парни, которые обращаются с ними как с дерьмом. Многие неуравновешенны или без царя в голове. Чтобы заниматься этим делом, нужно быть именно таким человеком.

Зои, например, однажды пошла в салон, где ей сделал массаж очень сексуальный парень. Они успели трахнуться, прежде чем закончился ее сеанс, и она оставила ему приличную сумму за «услуги». Потом она порекомендовала его подруге, которая недавно порвала с парнем и ей нужно было развеяться. Когда эта подруга подошла к массажисту и предложила сделать ей не только массаж, но и кое-что еще, он оскорбился до глубины души. «Я таким не занимаюсь», — ответил он. У Зои настолько извращенное представление об окружающем мире, что ей даже в голову не могло прийти, что она просто понравилась массажисту, и поэтому он захотел ее. Без всякой оплаты.

За всю свою карьеру я уважала только троих девочек, которые работали на меня. Троих из, возможно, нескольких сотен. Первая — Энджи. Она училась в колледже и работала в эскорте, чтобы оплатить образование. В отличие от большинства девочек, она копила каждый доллар, который зарабатывала, и, блин, неужели она была дешевой? Она ждала целый час моего шофера, чтобы он отвез ее на свидание, вместо того чтобы взять такси за пятнадцать долларов. Так она платила за образование. Она и другие вещи делала. Например, путешествовала по Европе. Через какое-то время она перестала работать. Я полагаю, что она закончила колледж и подыскала работенку получше. Она была прирожденным бизнесменом, поэтому я уверена, что она нашла достойное занятие.

Потом еще была девочка по имени Антония, которая до сих пор время от времени работает на меня. Ей действительно нравится этим заниматься, она воспринимает работу очень серьезно. Когда клиенты начинают фантазировать об идеальной партнерше, за которую они готовы заплатить, то у них получается именно ее портрет — милой, симпатичной девушки, которой очень нравится секс и которая достаточно раскованна, чтобы не чувствовать себя неловко, когда ей за него платят. Пока я не встретила Антонию, я не подозревала, что может существовать такая женщина. (Конечно, я этого никогда не говорю клиентам.) Когда парень интересуется, я просто смотрю на него с напускной откровенностью и говорю:

— Да, детка, они все нимфоманки, которым всегда мало… всем им.

Антония одна на миллион, на миллиард. Она это делает не из каких-то плохих побуждений. Для нее это жизненный выбор. Я это, в принципе, уважаю. Может, она прячет каких-то демонов, но если и так, она держит их в узде. На нее можно положиться, она прекрасный человек.

Третья девочка — Моник. Она была замужем, но муж покончил жизнь самоубийством. По ее словам, он очень любил ее, просто у него были проблемы. Он был на лечении и забыл принять пилюли, когда сделал это. Она работала какое-то время, откладывая все деньги, чтобы заняться чем-нибудь другим. Она была фотографом. Она приехала из Флориды работать, но, когда у нее появлялось свободное время, она ехала в Нью-Йорк, чтобы походить по музеям. Она также провела полгода в Азии, путешествуя и фотографируя. Она была невероятной и в то же время очень скромной. Однажды она показала некоторые свои работы. Они были весьма хороши. Также она давала уроки. Она занималась самыми разными вещами.