Исповедь жертв

Исповедь жертв.

Да воздастся каждому по делам его…

Иисус Христос.

Каждое утро Эммы Уилли начиналось одинаково. Как только солнечные лучи заполняли комнату приличной порцией света, укрываясь от солнца, женщина вставала с постели. Ее дневной режим можно было описать тремя словами – жизнь одинокой женщины.

Мисс Уилли минуло за сорок, она уже так свыклась с одиночеством, что попытки как-то изменить свою жизнь – отсекались на корню. Никого женщина не собиралась впускать в мирно текущую реку своей судьбы. Уединенный, просторный дом, уютно обставленный необходимой

техникой, полы покрыты мягким ковролином на каждой комнате со своей расцветкой, стены развешаны натуральными и светлыми маринами. Все в ее доме было светлым и содержащим положительную энергетику.

Встав с постели, она окутала свое чуть полноватое тело в махровый халат и направилась в ванну. Если обычного человека может как-то пугать тишина, одиночество отрешенность, то для Эммы – это был целый мир. В тишине она уходила в свои мысли, в выходные дни она могла поехать за покупками в шумный Нью-Йорк, но после подобных поездок чувствовала себя, как выжатый лимон. Свои выходные она старалась проводить за чтением. Ее дом состоял из четырех огромных комнат, одну из которых она оборудовала в библиотеку. Все стены комнаты от плинтуса до потолка были набиты книгами. Здесь не было никакой нумерации или картотеки – женщина просто интуитивно залезала на стремянку и наугад выбирала книгу. Мисс Уилли читала их буквально взахлеб, погружая себя в атмосферу того или иного города, в жизнь конкретного персонажа, забывая про свое одиночество и свои проблемы. Любовные английские романы, приключения в святые земли Конго, американские боевики, русские драмы, азиатская поэзия и многое другое открывали заветную дверцу побега от собственной скучной жизни. Как она считала – в этих книгах, напечатанных в уникальном стиле, с различными шрифтами и в разное время, с кожаными, бумажными и картонными переплетами, хранился ответ на вопрос «в чем смысл жизни?».

Эмма нередко задумывалась над этим выражением: «Смысл жизни»…. Что же для нее являлось эти смыслом? Ее дом? Одиночество? Книги? Ни один человек не являл собой что-то ценное для нее. Она привыкла жить именно чужой жизнью, и это для Эммы было вполне приемлемым.

После легкого завтрака она одевала строгий костюм темно-синего цвета с юбкой, опускающейся ниже колен, и направлялась на работу. Бежевый «Fiat Uno» полностью устраивал хозяйку. Автомобиль был единственным местом, где она наслаждалась музыкой. Никогда не переключая радио, Эмма каждый день слушала одну и туже волну и те песни, которые ей подбирала частота 2991:69.

Психиатрическая лечебница «Ломпак» находилась далеко за пределами Нью-Йорка, но не так далеко от спального района, где располагался дом мисс Уилли. Проезжая вдоль лесного массива, осенние оттенки окутывали взор радужной расцветкой янтаря, золота и пурпура.

На должности психиатра она проработала более двадцати лет и, возвращаясь к вышеупомянутым словам «живет жизнью других», эта профессия так же помогала окунуться в мир чужих судеб.

Припарковав свой автомобиль на том же месте, как и всегда, она поприветствовала охранника и встретившуюся ей медсестру. Белый халат с бейджиком фамилии и должности, обувь на рельефной подошве и Эмма уже вся в работе.

Подойдя к палате номер четыре, Уилли увидела медсестру, сквозь небольшое окошко наблюдавшую за пациентом:

– Что у нас сегодня, Нора? – обратилась Эмма к молоденькой девушке.

– Доброе утро, мисс Уилли, - прижимая к груди папку с историей болезни, произнесла девушка. – Этот мужчина… Парень… В общем, он подозревается в убийстве девяти человек. Доставили его сегодня в шесть утра.

Психиатр взглянула в окошко и увидела сидящего спиной худощавого парня, одетого

в смирительную рубашку.

– Господи, - услышав про девять убийств, взмолилась Эмма. – С ним уже кто-то беседовал?

– Нет. Доктор Анджело сказала дождаться Вас.

– Это правильное решение, - забирая папки с материалами у медсестры, она спросила. – Скажи, пожалуйста, Стиву, что бы побыл у двери. Если что-то пойдет не так, то пусть вламывается.

– Хорошо, мисс Уилли.

– С пациентом были какие-то проблемы?

– Нет, он вполне мирный.

– Хорошо, Нора. Ступай.

Эмма никогда не читала заключения полицейских психологов и психиатров, так как нередко предварительный диагноз и рекомендации лечения ставились некорректно. Поэтому первым пунктом в работе с больным она ставила личную беседу.

Открыв дверь, женщина замерла на пороге. Ей припомнился единственный случай, когда ее пытался убить новоприбывший пациент с явным маниакально-депрессивным расстройством. Только вовремя подоспевший охранник смог спасти доктора. С тех пор, Эмма не вступала в контакт с больным до тех пор, пока охранник лечебницы не показывался в маленьком окошке двери. Убедившись, что рослый Стив занял свою привычную позицию, она обогнула стол и уселась напротив. Психиатр даже дернулась назад, увидев знакомое лицо. Затем взяла все-таки себя в руки и продолжила, будто ничего не случилось:

– Добрый день. Меня зовут доктор Уилли. На данный момент, в принципе и до полного Вашего выздоровления – я Ваш лечащий врач. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Алекс… Алекс Фитцжеральд, частный детектив.

Это был точно он. Какое-то время они изучали друг друга. Доктор, сидящий напротив, мало чем отличался от среднестатистической американки возраста больше сорока. Чуть полновата, с бледной кожей и светлыми волосами, вполне ухоженными руками, которые мирно лежали на папке с историей болезни. Фитцжеральд редко встречался с психиатрами, но если того требовало расследование, то он прибегал и к их услугам. Обычно, представители этой профессии попадались либо чересчур вальяжными и медленными, либо наоборот – с вечно бегающими глазами. Скорее всего, психиатры сами перенимали у своих больных часть болезни, как думал детектив. Но сидящая напротив женщина ничем не отличалась от рядового гражданина: ни бегающими глазами, ни медленными действиями.

Они вынула белый листок, специально вложенный в дело для пометок, и, достав ручку, начала беседу.

– Мистер Фитцжеральд, как сегодняшняя погода?

– Вполне устраивает, мисс Уилли, - детектив говорил уверенно, будто находился не в психиатрической лечебнице с перевязанными за спиной рукавами, а в тихом парке, беседуя с другом детства.

– Если честно мне тоже всегда нравилась зима. Невольно вспоминаются строки Джона Армстронга:

«Бесплодные места, где был я сердцем молод,

Анслейские холмы!

Бушуя, вас одел косматой тенью холод,

Бунтующей зимы.

Нет прежних светлых мест, где сердце так любило

Часами отдыхать,

Вам небом для меня в улыбке Мэри милой

Уже не заблистать».

Как бы не называли действующего президента Клинтона успешным дипломатом, все же в его политике есть прорехи. Помнится, мы с подругой в наш общий отпуск летали в Гренландию близ Африки. Так вот местные азиаты так же не совсем лестно отзывались о нашем президенте.