Исповедь жертв
Шрифт:
– Хорошая идея, детектив, - уже обращаясь к подростку, Митч спросил. – Гарри, а ты в тачках рубишь?
– Ну, снимал пару раз колеса, - откусывая принесенный гамбургер, ответил он.
– Годится. Завтра подойдешь к мистеру Гилмору. Такой пузатый дядя, который заправляет автомастерской на восемнадцатой авеню. Скажешь, что от лейтенанта Томсона. Работёнку он тебе подкинет. Только ничего у него не воруй. Я ручаюсь за тебя своим честным словом.
– Клянусь – не буду.
– Ну, а с Полли я как-нибудь отдельно побеседую, - затем Митч уже обратился к бывшему напарнику. – Ну что? Возьмёшься за это дело?
–
– Серьезно?! – Томсон буквально вскрикнул. – Надеюсь своей красавице? Или уже на стороне успел кого-то найти?
– Милене, - с улыбкой ответил детектив и уставился в окно.
– Да за это нужно выпить. Сэм!
– На свадьбе отметишь, - оборвал его Фитцжеральд. – Поэтому я пас насчет расследования.
– Ну, смотри, дружище. Если что – работа всегда есть, - чуть помолчав, Томсон тихо спросил. – А меня на свадьбу пригласишь?
– Черт, - стукнув себя ладонью по лбу, произнес детектив. – То-то я думаю, что кого-то забыл.
– Ах ты, тощий засранец!
Глава 3
***
Головная боль так и не оставляла детектива. Зайдя в свою квартиру на Бродвее, он сразу же направился на кухню. Открывая холодильник, Алекс поколебался между пачкой таблеток аспирина и виски. Взяв лед, он направился к бару.
«Я имею право расслабиться. У меня же все-таки отпуск», - с такими мыслями он уселся на диван в гостиной. Детектив любил разливать виски двумя вариантами: на два пальца и на три. Если был сильный стресс или тяжелый день, то можно было использовать и вариант с тремя пальцами. Сегодня он выбрал именно его, почти до краев стакана наполнив обжигающим напитком.
Фитцжеральд окинул взглядом гостиную. Мягкая мебель изумрудного цвета, плазменный телевизор на стене, который так редко использовался, стеклянный столик, вокруг которого располагались два кресла. Именно за этим столиком детектив и принимал своих клиентов.
Но сейчас все внимание Алекса было сосредоточено на стене с шоколадными обоями и развешанными на ней фотографиями. Здесь не было безвкусных картин, не было ярких марин и натюрмортов, старых портретов и легких пейзажей. Исключительно кадры совместной жизни с его любимой. Обычные фотографии, в изображении которых никто бы не нашел смысла или вкуса. Но с каждым глотком эти фотографии становились словно живыми. Фотография поездки в Луизиану, слайд катания на велосипеде в дождливый день, солнечный пикник в летний день, поход в ресторан с Митчем Томсоном и Элен Паркер, фотография с Сайманом…
Ему вспомнился один из сериалов, который обожала Милена.
«Вроде «Дневники вампиров», - подметил он в мыслях.
В памяти всплыла картина похорон главной героини, где с прикосновением пришедших она могла проститься с ними, пройтись по местам, где прогуливалась еще при жизни. Прощальные слова, прощальные эпизоды, прощальные прикосновения… За все двадцать семь лет Фитцжеральд ни разу до этого момента не представлял, как будет выглядеть его последний день. Теперь он знал точно – свой последний день он проведет в просмотре этих самых фотографий. Безжизненные фото при просмотре через призму времен способны были оживить любые воспоминания и любых
Встав с дивана, детектив осознал, что виски успело ударить в голову, по крайней мере, координация движений точно была сбита. Открыв стеклянную дверку шкафа, набитого книгами и виниловыми пластинками, он подобрал джазовую музыку без слов. Как только граммофон начал изливать мелодию саксофона, Фитцжеральд погрузился умом, душой и сердцем в прекрасное. До чего же он обожал этот стиль... Если рок — звучит — сильно, классика — звучит нежно, то джаз — звучит красиво.
«Как же мне мало нужно от жизни», - с улыбкой подумал про себя хозяин дома.
Когда-то его мотивировала карьера, затем главным в его жизни стали деньги, потом на смену им пришла слава. Но вот прошло совсем не много времени — ему каких-то двадцать семь. Буквально жизнь только начата, но у него предостаточно, как денег, так и известности. Теперь он искал чего-то большего. Погрузившись в раздумья о будущем, он услышал щелчок в двери.
«Не стоит удаляться в другие миры, спасать человечество — иногда достаточно помочь любимой донести сумки с продуктами, чтобы действительно совершить важный поступок», - увидев Милену, подумал про себя Алекс.
Дорогая, разреши помочь, - не дожидаясь ответа, он взял пакеты из ее рук и отнес на кухню.Алекс, - доносилось из гостиной.
– Я так устала за сегодня. Просто куча клиентов. Это же хорошо, - отпивая очередную порцию виски, он зашел в гостиную.Что хорошо, милый. Я даже пообедать не успела, - сняв с себя блузку и юбку, она продемонстрировала черное кружевное нижнее белье.
От этой картины Фитцжеральд начал возбуждаться и, схватив девушку за запястье, усадил на колени.
А ты, как я вижу обедал, - принюхавшись, добавила.
– И даже завтракал виски со льдом.Я только сейчас пригубил, а до этого ни капли.А что, если мне тоже напиться?
– обвивая шею детектива, спросила она, затем, опустив бретельки на бюстгальтере, обнажила большую часть загорелой груди.
«Богиня... Черноволосый ангел с голубыми глазами, стройной фигурой и загорелой кожей. Одним словом, просто идеал. Именно тот идеал, с которым я хочу прожить всю свою жизнь и даже лечь в соседние участки на кладбище... Хах, - усмехнулся он в мыслях.
– Картина из фильма ужасов, особенно если ее озвучиваешь в свои неполные двадцать семь. И юмор совсем не совсем к месту. Но это так. У каждого смиренного, расчетливого дьявола в этом мире есть свой сумасшедший ангел, который и понятия не имеет о расчете и о смирении... Моя половина, мой ангел — вот эта девушка, практически раздетая, сидящая на моих коленях... Сейчас кажется начнется банальная сцена секса, но без нее никуда... О, Боже!»
Глава 4
***
Ужасная ночь... Он не мог понять, почему ему снились именно эти сны. Причем они казались такими реальными. Алекс контролировал все свои движения, он сжимал и разжимал кисти рук, поворачивал головой в ту сторону, в которую хотел, единственное ноги... Они будто шли по своему отлаженному маршруту... Но куда? Детектив покинул квартиру на Бродвее, оставив в теплой кровати любимую. Нью-Йорк был пуст, ни души, ни автомобилей, ни привычного шума. Только нависшие небоскребы, затянутое тучами небо и изредка появляющаяся луна.