Исповедь

де Габриак Черубина

WEGWARTE [58]

Вот облака закрыли журавли — Куда их бег? Не уходи от горестной земли, Останься, человек! Останься здесь, где есть песок и камень И солнца мед, — Но здесь цветок, он голубой, как пламень, Он расцветет. Все ночи жди, и будет ожиданье Напряжено, как молнии в грозу, — Где ты видал цветы благоуханней, Чем здесь, внизу? Пусть ты устал, пусть нет воды и хлеба,

Пусть ты один и негде ночевать. Он голубой, он голубее неба… Ты будешь ждать? 28 марта 1928, Ташкент

58

Подорожник.

«От детства в нас горело пламя…»

Н. В. Ш.

От детства в нас горело пламя И вел неумолимый рок. Но только разными путями Пришли с тобой мы на Восток. И здесь, в стране воспоминаний, В песках, таящих кровь земли, Быть может, у последней грани, В осеннем меркнущем тумане С тобой друг друга мы нашли. 1928, Ташкент

ДОМИК ПОД ГРУШЕВЫМ ДЕРЕВОМ [59]

Предисловие

В 1927 году от Р.Х., когда Юпитер стоял высоко в небе, Ли Сян Цзы за веру в бессмертие человеческого духа был выслан с Севера в эту восточную страну, в город камня.

Здесь, вдали от родины и близких друзей, он жил в полном уединении, в маленьком домике под старой грушей. Он слышал только речь чужого народа и дикие напевы желтых кочевников. Поэт сказал: «Всякая вещь, исторгнутая из состояния покоя звучит.» И голос Ли Сян Цзы тоже зазвучал. Вода течет сама собой, и человек сам творит свою судьбу: горечь изгнания обратилась в радость песни.

59

Домик под грушевым деревом.

Цикл написан во время пребывания в Ташкенте Ю. К. Щуцкого. Щуцкий участвовал в написании стилизованного предисловия. Имя Ли Сян Цзы, с одной стороны, соответствует китайскому написанию имени Елизавета, а с другой, переводится как «Философ Грушевого Флигеля», что отражает реальные условия жизни Васильевой в Ташкенте.

Ли Сян Цзы написал сборник, названный им: «Домик под грушевым деревом», состоящий из 21 стихотворения, всего в нем 147 стихов.

Из них первое:

БУКЕТ ИЗ ПАВЛИНЬИХ ПЕРЬЕВ

На столе синий зеленый букет Перьев павлиньих… Может, я останусь на много, много лет Здесь в пустыне… «Если ты наступил на иней, Значит, близок и крепкий лед». Что должно придти, то придет. 9. IX. 1927

Из них второе:

НА БАЛКОНЕ ПОД ГРУШЕЙ

Покрыто сердце пылью страха. Оно, как серые листы… Но подожди до темноты: Взметнется в небо фуга Баха, — Очнешься и увидишь ты, Что это он весь страх твой вытер И наверху зажег Юпитер. 9. IX.1927

Из них третье:

ИВЫ

За домами, в глухом переулке Так изогнуты ветки ив, Как волна, на гребне застыв, Как резьба на моей шкатулке. Одиноки мои прогулки: Молча взял уезжающий друг Ветку ивы из помнящих рук 12. IX.1927

Из них четвертое:

РАЗЛУКА С ДРУГОМ

Мохом ступени мои поросли. И тоскливо кричит обезьяна. Тот, кто был из моей земли, — Он покинул меня слишком рано. След горячий его каравана Заметен

золотым песком. Он уехал туда, где мой дом. 20. IX.1927

Из них пятое:

РЕКА

Здесь и в реке зеленая вода, Как плотная ленивая слюда. Оттенки пыли и полыни… Ах, лишь на севере вода бывает синей, А здесь Восток. Меж нами, как река — пустыня, А слезы, как песок. 23. IX. 1927

Из них шестое:

КИТАЙСКИЙ ВЕЕР

На веере китайская сосна… Прозрачное сердце, как лед. Здесь только чужая страна, Здесь даже сосна не растет, — И птиц я слежу перелет: То тянутся гуси на север. Дрожит мой опущенный веер. 23. IX.1927

Из них седьмое:

СТАРАЯ КНИГА

Как для монаха радостны вериги, Ночные бденья и посты — Так для меня (средь этой пустоты!) Остались дорогими только книги, Которые со мной читал когда-то ты! И может быть волшебные страницы Помогут мне не ждать… и покориться. 26. IX.1927

Из них восьмое:

ДОМИК ПОД ГРУШЕЙ

Домик под грушей… Домик в чужой стороне. Даже в глубоком сне Сердце свое послушай: Там — обо мне! Звездами затканный вечер — Время невидимой встречи. 27. IX.1927

Из них девятое:

ВОЖАТЫЙ

На пороге гость крылатый: Строгий облик, меч и латы… Под землею — змей — Источает смрад и пламя… Вниз с открытыми глазами За крылатыми шагами Вниз иди смелей. 29. IX.1927

Из них десятое:

КАРАВАН

Пустыни горький океан… Слова в душе оцепенели… Идет к неведомой мне цели Сквозь пыльный, солнечный туман, Как серый жемчуг, караван… Что может быть прекрасней линий Верблюдов, странников пустыни? 3. X. 1927

Из них одиннадцатое:

ЛИЛОВЫЙ ПЛАТОЧЕК

Китайский лиловый платочек Знаки твоей страны. Узор из серебряных точек И ветка сосны. Я при слабом свете луны Узор на платке разберу… И слезы со щек не сотру. 3. X. 1927

Из них двенадцатое:

ЖУРАВЛЬ

Нет больше журавля! Он улетел за другом. Сомкнулось небо кругом, Под ним такая плоская земля… О, почему вернуться мне нельзя Туда, домой, куда ушел ты, А следом за тобой журавель желтый. 3. X. 1927

Из них тринадцатое:

КОМНАТА В ЛУНЕ

Вся комната купается в луне. Везде луна и только четко-четко Тень груши черная на голубой стене И черная железная решетка В серебряном окне. Такую же луну я видела во сне… Иль, может быть, теперь все снится мне. 12. X. 1927