– Я понимаю, Кален. А потом, в один день, отец сказал мне, что Раиру, пора отправляться, что его ждет важное безотлагательное дело. Тем же утром мы отправились в путь. Мы простились у ручья, там же, где и встретились, он поехал к отцу, а я обещала его ждать там, и не сходить с того места, пока его не дождусь... Что было с ним, я не знаю... Но ко мне во сне начала являться женщина в плаще, она говорила о том, что ему нужна моя помощь, что он нуждается во мне и что я должна немедленно отправляться в путь, чтобы успеть ему помочь. Отец предупреждал меня, он тоже являлся и говорил, что это ловушка, чтобы я не смела двигаться с места, но... я впервые его не послушала, я оседлала коня и помчалась в то место, которое мне указывала женщина.
– Подожди-ка. Женщина в плаще... Быть может ты сможешь описать ее подробнее: рост, цвет волос, глаз, голос... что-нибудь...
Она печально на меня посмотрела и отрицательно покачала головой
– Я видела ее словно в тумане, в серой дымке, будто она стояла за костром... Голос... Я не смогу его узнать, наверное, он был тихим, мне приходилось прислушиваться к каждому слову, она словно шептала... Я помню только серый плащ укрывающий ее с головой и острые носки туфель, выглядывающие из-под плаща. Такие бальные туфельки очень тонкой работы, мне показалось, что они атласные или шелковые... Ярко-красные туфельки... Но это все что я помню. Через несколько дней скачки я оказалась на поляне, на которую она меня звала, но там не было Раира, там были люди... Они были в доспехах и с мечами, я соскочила с коня, решив, что они отведут меня к нему, но стоило лишь мне приблизиться, как один из них меня разоружил, а другой, уже связывал руки
мне за спиной... Потом... открылся проход в завесе. Люди втолкнули меня туда, там меня подхватил орк. Он тащил меня некоторое время за собой, но я упиралась и пыталась сопротивляться, тогда он просто забросил меня на плечо и понес. Мы были в мире духов, Кален, тогда я впервые увидела тот мир. Мне было очень страшно, я задыхалась там. Я умирала. А ему было все нипочем. Потом мы подошли к другому разлому, и он меня просто выбросил в него. Там меня поймали еще несколько людей. Я уже плохо видела, я была почти без сознания, они волоком потащили меня куда-то, а потом я почувствовала, что меня уложили на что-то твердое и холодное, в запястья врезался холодный металл. Но мне было уже все равно, я уже была почти мертва. Они проводили какой-то ритуал, но, видимо, что-то пошло не так... Внезапно моя слабость прошла, и я пришла в себя, мир духов больше не вытягивал из меня энергию жизни, он признал меня своей частью, тогда и появился Раир. Он выполз из разлома, когда приставили нож к моему горлу. Видимо, он тоже умирал, как и я после путешествия по миру за Завесой. Из последних сил, он использовал энергию смерти и, по-моему, магию крови и уничтожил моих захватчиков и оковы. Я вскочила и бросилась к нему, ведомая каким-то непонятным чувством я понимала, что оставлять его тело там - нельзя, я рванула в разлом, увлекая его за собой. Он умер на моих руках. Меня охватила паника и... скорбь, я не могла пошевелиться... Тогда и появился его дух, упрашивающий меня бежать, спасаться... Он тогда уже понял, что я получила какой-то особый дар и только я могу помочь всем остальным живущим... Но я не могла его оставить, мне было очень больно, страшно и я искала смерти, чтобы воссоединиться с ним, как того требовала наша клятва и тогда... он заблокировал мою память, чтобы я могла продолжать свой путь... Я бежала сквозь мир духов, а дух Раира вел меня, указывая путь к разлому, у которого ты меня и нашел... Что было дальше, ты знаешь лучше меня, потрясение, видимо было слишком сильное, да и силы просто так не даются, и я лишилась сознания... Помню только, что когда ты меня подобрал и нас окружили демоны, я умоляла ту силу, управлять которой я еще не могла, спасти тебя...
Я молчал некоторое время, пытаясь представить, что она могла чувствовать. Все-таки она не человек, эльфы, чтобы про них не говорили гораздо более ранимые и нежные существа, у них совсем другая душевная организация, то что у человека вызовет лишь улыбку, эльфа может повергнуть в шок. В шоковом состоянии она вряд ли могла что-то еще запомнить, но мне важно было знать, и я решил спросить:
– Мирра, люди, которые тебя пленили... Кто они были? Ты рассмотрела знаки на их доспехах?
Она угрюмо кивнула, не поднимая головы, видимо, пыталась сдержать чувства, вызванные воспоминаниями.
– Да, Кален, я помню их. И мы должны спешить. Это были нейтралы...
Орден нейтралитета принял сторону темных сил? Это совсем уж плохо, но это объясняет почему их нет у разломов, почему они не выполняют свои функции. Но что могло самый стойкий орден заставить в полном составе перейти на сторону зла, с которым они боролись все время, ради чего они и были созданы...
– Ты думаешь у Лоринга...
Она не дает мне договорить.
– Да. Командор. И я уже говорила тебе об этом. Там нас ждет схватка с ними и с твоими братьями... Поэтому мы и не выдержим, поэтому мы и должны спасаться, поэтому мы должны спешить... Они безумны, все... И твои братья и воины-нейтралы, я не знаю как, Красный дракон это сделала, но... теперь они наши враги...
– Еще один вопрос, Мирра. Почему ты говоришь о красном драконе, как о женщине?
Она отвернулась от меня, чтобы я не видел ее лица
– Потому что она - женщина, Кален. Коварная, жестокая, порочная и...
Я не отвожу от нее глаз, ожидая продолжения фразы. Она отвечает на мой взгляд и тяжело вздыхает
– Ты все равно узнаешь рано или поздно...
Но опять смолкает
– Мирра, мы договорились, только правда. "И" что?
Она мотнула головой словно отгоняя дурные воспоминания и очень тихо добавила.
– И очень красивая женщина, Кален. Необычайно красивая...
– Ты видела ее? – удивляюсь я. В ее рассказе не было встречи с Красным драконом.
– Нет, Кален, я ее не видела. Я просто знаю. И еще я знаю, что... – она опять тяжело вздыхает. – Кален, ты...
Она опять замолкает. Я вижу, как она нервно покусывает губы, обдумывая как бы сформулировать то, что она хочет сказать. Словно она боится сказать лишнего, но считает необходимостью сказать хоть что-то.
– Мирра?
Она начинает говорить, но очень тихо, немного печально.
– Ты необычный человек, Кален. Ты... Я..., - она опять закусывает губы. – Ты очень привлекательный, командор. Очень. Женщины не могут устоять перед тобой... Перед твоим... очарованием... Я опасаюсь, что она не станет исключением, а соревноваться с ней... Я боюсь, я не смогу... Я боюсь ее, но больше я боюсь, что потеряю тебя, если она решит завоевать твое расположение...
Вот так откровение. Этого даже я не ожидал. Я улыбаюсь ей, чтобы приободрить, потому что вижу, как она переживает.
– Мирра, ты ревнуешь меня к нашему общему, изначальному врагу? Ты боишься, что я могу забыть все то, ради чего мы вступили в борьбу и предать это? Ты боишься, что женщина, пусть даже и красивая, сможет вот так просто завоевать мое внимание, оттеснив тебя? Ты не веришь мне, Мирриэль? Я проскакал полсвета, чтобы вырвать тебя из рук мучителей, я пошел за тобой в твой кошмар, ради тебя я отказался от обата, и ты все еще мне не веришь?
– Слишком много вопросов, Кален. Я верю тебе, но боюсь, что она сможет заставить тебя забыть все это... Но... я надеюсь, что ты сможешь устоять перед ее... чарами. Теперь мой черед задавать вопросы. Но мне нужно время, чтобы обдумать первый вопрос, давай просто пришпорим коней, нас ждут в Лоринге...
И она пускает свою лошадь в галоп. Мне ничего не остается, как последовать ее примеру. Теперь я спокоен, эта все та же спасенная мной нерешительная эльфийка, подарившая мне самые сладкие поцелуи в моей жизни, заставившая меня мечтать о ней, это не изменилось. И я рад этому.
Несколько раз нам на встречу попадаются патрули местных лордов. Некоторым достаточно знаков Хранителей на нашей одежде, других убеждает нам не препятствовать мое прошлое ремесло: Видящим никто не преграждает пути, обычно все стараются обходить нас стороной, даже те, у кого нет ни грамма магической силы. Назначение ордена открывает нам все двери. Мы продолжаем путь, без разговоров, пока совсем рядом над нашими головами не раздаются раскаты грома. Приближается гроза. Перебросившись несколькими фразами, мы решаем остановиться, продолжать путь под дождем, совсем не хочется. Место под стоянку находим быстро. Дорога проходит берегом тихой, мелкой речушки и мы замечаем старый перекосившийся домик. Пока поторапливаем коней, с неба начинают падать тяжелые первые капли дождя, прибивая мелкую дорожную пыль. Воздух наполняется влагой. Очень быстро мир окутывает дождевой полумрак. Мы останавливаемся у домика и привязав лошадей, заходим внутрь, разводим огонь, чтобы согреться и перекусить. Пока я вожусь у огня, Мирра выходит, чтобы позаботиться о лошадях.
Едва я остаюсь один мое сознание заполняют воспоминания: поле битвы, соратники, противники.
Раннее утро, солнце едва показывается над землей путаясь в темных тучах, а сотни, тысячи, многие тысячи людей сжимают в руках оружие, готовятся к битве, шепчут молитвы, настраиваются на бой, кто-то притупляет страх крепкими напитками и дурманными травами, кто-то заводит бравые песни, кто-то пишет последние письма родным и близким, готовясь к самому худшему. Рассвет. Парламентеры должны вернуться в ближайшее время, их неясные силуэты маячят в рассеивающихся сумерках. В смутном свете зарождающегося дня видны лишь силуэты, только тени тех, на кого возложена последняя надежда договорится, разойтись миром. Я стою в первых рядах. Я один из многих, еще не командор, еще не опытный воин, просто один из многих, кого
долг призвал в этот день в ряды защитников. Я был в одной из башен, когда пришел призыв, все маги должны были прибыть на поле боя, я последовал за ними. Сколько же лет прошло? Сейчас это не имело значения, это было моим воспоминанием, моим кошмаром, очередным опустошающим душу кошмаром. Это было в последнюю войну, когда из темных шахт, заброшенных штолен, стали выходить на свет проклятые... Кошмарные твари. Не люди, не демоны, что-то жуткое, немыслимое, страшное... Не живые, не мертвые, смертные, но умершие уже один раз и вернувшиеся из мира мертвых. Это был последний бой. Неимоверными усилиями в тот раз удалось их остановить. И вот теперь, перед моими глазами вновь начиналась та битва. Там погиб каждый второй, многие тысячи доблестных воинов и простых крестьян, вставших на защиту своих домов, остались на том поле... И теперь... У меня перед глазами вновь все начиналось сначала. Мы думали с ними можно договориться... Мы ошибались... Но поняли мы это лишь когда увидели, как падает белый стяг парламентеров... Окончательное осознание того, что битвы не избежать, пришло, когда в нашу сторону полетели головы наших парламентеров, выпущенные из простейших метательных машин. Я Видел эмоции людей стоящих рядом со мной... Ужас, нерешительность, смятение, горечь, боль, ненависть... Все завершила ненависть... Меня, как и многих в наших рядах начала охватывать боевая ярость. Дрожь предвкушения охватывает все тело. Тогда я еще не мог бояться, по-настоящему, я еще не умел ценить жизнь, я просто машина для убийства... Я - это то, что из меня делали, я - то чем должен был стать в результате тренировок, я - недочеловек, существо, лишенное эмоций и переживаний, только разум, только рассудок, только долг, только назначение... Тогда было так просто это принимать, считать, что это и есть единственный смысл... Это было тогда, но не сейчас... Тогда... Восход солнца, предрассветный туман, сгущающиеся над головами тучи, близость дождя, влажный воздух, тягучая сладость цветущих в поле трав, разлитая в воздухе. Тяжелое ожидание битвы. Прилипающее к душе ощущение грядущей беды. Становится тяжело дышать, слова застывают в горле, немеют руки и ноги, отказывают все органы чувств. Остается лишь боевой азарт и нестерпимое, неестественное, нечеловеческое желание убивать, крушить, рвать на части и купаться в крови врагов, кем бы они не были, чем бы не была их кровь. В таких битвах уже нет высших целей, никто из стоящих в строю не думает о свободе, независимости или родине, нет, единственная мысль пронизывающая мозг, словно раскаленное до бела железо - убить, убить, чтобы не быть убитым. Вот и все, больше ничего нет в воспаленном мозгу смыкающих ряды воинов. Мы не видим ряды врагов, их скрывает от нас предрассветный туман, но мы слышим их, мы знаем, что они там и что они так же смыкают ряды, готовясь убивать. Вместе с первыми каплями дождя, падающими на землю, раздаются последние ободряющие слова командиров и над полем разносится звонкий голос множества рогов, объявляющих о начале наступления с нашей стороны и отвечает нам глухое рычание вражеских инструментов. Вот и начинается. Шаг за шагом мы идем на встречу с нашей судьбой, кто-то найдет славу в этой битве, кто-то вечный покой, каждый получит свое. Я помню многие битвы и крупные многотысячные столкновения и мелкие стычки, нет в них ничего возвышенного, нет ничего воспеваемого менестрелями, нет ничего... Тебя окружает море страха, захлестывают волны ненависти и отчаяния, а потом тебя начинает кружить в водоворотах боли, не только и не столько своей, сколько окружающей тебя со всех сторон. А потом мы увидели врагов. Нам на встречу неслись тысячи темных тварей. Клыкастых, хвостатых или бесхвостых, высоких и низкорослых, разных, но одинаково безобразных. Они оглушительно орали, стараясь перекричать наши вопли и отзвуки пока еще далекого грома. Капли падали на землю, но мне уже было не до любования красотами, схлестнулись первые ряды. Уже через несколько мгновений вокруг кипела битва. Руки, ноги, головы, подбадривающие выкрики и предсмертные вопли, кровь смешивалась с темной дурнопахнушей жижей из тел наших врагов и на поверхности образовавшихся луж, оставляли круги, падающие с неба, капли дождя. Все смешалось, не осталось ровных рядов, все бились там, где сталкивались с врагом, сеча была повсюду, каждый раз поднимая меч, я знал, что когда движение будет закончено, мой меч соберет свою кровавую дань. Не было возможности парировать и защищаться, на это не было ни времени, ни сил, только атака, только нападение. Многие недели тренировок позволяют мне даже не задумываться о том, что я делаю, тело выполняет все финты и пируэты само, я могу осматриваться, выбирая цели или выискивая слабые места, где мой меч будет полезнее, и следить за сражающимися рядом, чтобы прийти к ним на помощь в критической ситуации. Я покрыт кровью и грязью с ног до головы, один из ударов сбил шлем с моей головы, оставив на лице небольшую рану и теперь, жгучая жидкость, заменяющая врагам кровь, стекает по щекам, смываемая дождем. В той битве уже через несколько часов мы сражались стоя в этом смешении жидкостей по колено, сложно было передвигаться, каждый шаг давался с трудом. Но мы не отступали, рядом со мной раз за разом погибали собратья по оружию и на место одних тут же приходили другие, все они и погибшие и рвущиеся в бой одинаково храбро сражались и погибали, я не видел их лиц, не знал их имен, но каждый из них был готов прикрывать мою спину, каждый из них был готов умереть, но не сойти с этого проклятого места. В воздухе не стихал звон стали, мечи сталкивались с молотами, топоры с глефами, штыки, алебарды, косы, трезубцы, сабли, палаши и мачете, шестоперы и кистени. Ежесекундно сходились и расходились, сталкивались друг с другом, с доспехами, щитами и плотью, калечили, убивали, ранили и отрубали, ломались и выпадали из мертвых рук. А поверх этой бойни свистели арбалетные болты, находили свои цели длинные эльфийские стрелы и превращали плоть в клочья гномьи разрывные снаряды. Яркими вспышками в небе летали пущенные магами фаерболы, маги атаковали, как всегда зрелищно, и их заклинания были исключительно продуктивны, сметая сотни противников в одно попадание, но магов было так мало, всего несколько опытных магов, остальные - просто новички, ученики, многие из них учились только целительству, боевые заклинания были им не по силам. Архимаги и члены совета должны были укрепить их ряды в ближайшее время, но битва началась, а их все не было. Шум битвы оглушал, но даже сквозь этот шум, я слышал, как рядом равномерно работает своими мечами Гранд, то и дело его могучая фигура появлялась в поле моего зрения. Враги набрасывались на него и по одному и группами. Но даже десяток черных тварей не могли совладать с мастером меча. Их жалкие попытки вызывали у меня лишь улыбку. Чуть правее и впереди шагах в десять, я видел яркие доспехи Астера, он уверенно отбивался от наваливающихся на него тварей. Его победные крики то и дело оглашают поле боя, заглушая шум битвы и даже раскаты грома. Астер, Гранд - с такими соратниками не страшно выступать и против целой армии, каждый сотни стоит, но ведь и их силы не бесконечны, втроем мы не выстоим против этой орды, даже с поддержкой Элрины и ее эльфов. Отгоняю грустные мысли, нельзя думать о поражении, даже если оно кажется неизбежным. Замах, удар, руки по локоть в черной жиже, весь доспех заляпан кровью и грязью, с каждым разом все сложнее поднимать меч, ноют мышцы, коченеют пальцы, я начинаю пропускать удары, моя кровь смешивается с грязью на доспехах. Долго так продолжаться не может, вокруг меня кучи трупов, я дорого продам свою жизнь... Дождь все не заканчивается... А потом, внезапно наступил перелом в ситуации, к маленькой группе эльфов, которую возглавляла Элрина пришло подкрепление, и какое подкрепление... Тысячи эльфов вступили в бой, вселяя надежду в оставшихся в живых воинов. Я не заметил, как рядом со мной оказались Гранд и Астер, вдохновленные таким поворотом событий мы усилили натиск, и наши враги начали отступать к горам, к тем пещерам, которые их породили. А там их ждал еще один сюрприз. Гномья вольница... Смельчаки, отважившиеся нарушить запрет своего короля, и присоединившиеся к нам... Таков и был изначальный план, мы должны были сдержать лобовое столкновение и обратить их в бегство и тогда в бой вступали гномы. Невысокие бородачи с гиканьем и улюлюканьем рванули в бой смешивая и разрушая ряды отступавших, кроша всех на своем пути, ломая своими секирами доспехи и кости. Отличные воины эти подземные мастера. А потом в бой вступили подоспевшие архимаги, окончательно разметав наших врагов по полю боя. Битва была окончена, а вместе с ней и война. Мы не могли придать земле всех павших, но оставить их тела непогребенными мы тоже не могли... Огонь... Волшебный огонь, созданный магами, пылал несколько дней, запах тлена разносился ветром на огромные расстояния. А дождь все продолжался...