Исправленному верить

Шах Ольга

– Прошу прощения, хм… – я прекратила поток его красноречия. – Боюсь, что уже довольно поздно. Не желаете ли вы, мы выделим вам сопровождение до пристани. Просто Симон сказал, что Лапочка снова гуляет где-то в одиночестве. А оставаться в этом доме вам будет не совсем удобно, правила приличия пока никто не отменял.

– Вот как? – неожиданно спросил Седрик. – Но мне послышалось из-за двери, что госпожа Тейна распоряжалась о том, чтобы мне приготовили комнаты. Думаю, что правила приличия не касаются будущих супругов.

Когда я поняла, о чём он толкует, меня едва не разорвало на части, как напуганную рыбу-шар. Я высказала ему всё, что

думала о его странных высказываниях, о том, что его поведение просто недопустимо и безалаберно, не сказать бы хуже.

– И вообще, я полагаю ваши намёки оскорбительными для себя. Учитывая наличие у вас Эмили Гимбол, леди Нортон! – выкрикнула ему в лицо, со злорадством наблюдая, как оно начинает вытягиваться.

Ага! Я так и знала! Мне удалось сбить с него спесь! А то ишь ты, думал, что приедет, наобещает с три короба, а потом в кусты!?

– Не совсем понимаю, причём тут моя мать? – наконец, выдавил из себя Седрик, опускаясь в кресло позади себя.

То есть как? Я же сама читала то проклятое письмо? И подпись там была, вот я и подумала, а потом решила… вот…

– Пойми меня правильно, возможно, я не твой идеал мужчины, не достаточно красиво ухаживаю и осыпаю комплиментами, да и в море бываю гораздо чаще, нежели в гостиной, - твёрдо глядя мне в глаза, сказал Седрик, - но даже такой, как я, заслуживает счастья, заслуживает того, чтобы любить и быть любимым. Я верю в то, что могу что-то исправить в своей жизни. Осталось только… исправленному верить! Я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Единственной, одной и на всю жизнь!

Я облегчённо сопела, боясь не совладать со своими эмоциями. Я ведь тоже очень, я очень… и даже ещё больше, чем он! Седрик аккуратно привлёк меня к себе, не тревожась о том, что я могу помять его шейный платок.

– Мы будем жить сто лет и умрём в один день! – сообщил он мне и усмехнулся.

– Ещё чего! – совершенно не по благородному шмыгнула я носом и ворчливо пробурчала: - Мы вообще никогда не умрём!

Я обрела то, что никогда не имела – покой. И никому не нужно было доказывать, что ты самая сильная, успешная, деловая и разумная. Я знаю только одно – в тот жаркий московский вечер я приняла самое верное решение – исправить собственную жизнь. И я знаю, что я буду… исправленному верить!

Эпилог

Я сидела возле камина и смотрела в окно. Меня всегда тревожил разгул стихий, и я чувствовала себя по меньшей мере неуверенно, когда понимала, что ветер может сносить крыши со зданий и вырывать с корнями могучие деревья. Хотя, откровенно говоря, что я вообще раньше знала о том, что такое сезон дождей, когда практически вся жизнь замирает на месяц, а то и больше, и в море не выйдет ни один корабль, сколь много бы ему не посулили купцы? Я усмехнулась, откинулась назад в этом кресле-качалке, которое я когда-то давно, ещё года три тому назад, нашла на чердаке, и поднесла ко рту чашку с горячим взваром. Несмотря на то, что шёл дождь, было совсем не холодно, просто мне нравилось сидеть вот так, в тепле, и лениво покачиваться в кресле.

И пусть мои домочадцы посмеиваются потихоньку надо мной, утверждая, что подобные кресла предпочитают старые девы с кучей котов или маленькие сморщенные старушки с мерзким характером, всё равно я стою на своём и категорически запрещаю Леони выбрасывать кресло-качалку как старый хлам. Вот именно потому, что очень люблю свой комфорт и то, как я изредка позволяю себе заниматься блаженным ничегонеделанием. Очередной

порыв сильного ветра пригнул финиковые пальмы далеко внизу, возле побережья, и бросил пригоршню дождя в окно. Как обычно в это время года, смеркалось очень рано, поэтому экономка, что-то ворча про себя, принесла горящую лампу и поставила её рядом со мной на маленький столик для рукоделия.

Супруг писал мне о том, что он не успевает вернуться домой до начала сезона штормов и ему, скорее всего, придётся остаться в Бортмунде на пару месяцев, я очень огорчилась, конечно, но не подавала вида, как я скучаю по нему и по тому, как он улыбался, обнимая меня и сообщая: «Здравствуй, жена! Я рад вернуться домой!». Может, кому-то это и покажется глупым – влюбиться без памяти и в кого – в собственного мужа! Ну и пусть. Я представила, как он вернётся, прижмёт меня к себе, и я непременно поведаю о том секрете, что заставляет моё сердце биться чаще. Подумать только, я снова стану мамой. Я услышала открывшуюся дверь за спиной и поняла, или скорее, просто почувствовала… да нет!

– Здравствуй, жена! Я рад вернуться домой!

***

– Миша! Как ты? Ты решил дождаться меня на парковке? – мужчина коротко улыбнулся сыну.

Конечно, парень не просто так торчит на парковке – подняться наверх ему не дают «внутренние разногласия» с новой супругой отца. Разумеется, Михаил всегда был вежлив и корректен с ней, но какая-то детская глупая ревность не давала найти им общий язык. Впрочем, никто особо и не стремился к сближению – у каждого были свои дела и заботы.

– Пап! Привет! Скажи честно, ты горишь желанием пообщаться некоторое время со своим внуком? – кареглазый молодой человек радостно улыбнулся отцу. – Просто мы с Маринкой думали отдохнуть пару дней с друзьями. Обмыть получение диплома – святое дело, сам понимаешь.

– Прости, Михаил! – огорчённо вздохнул мужчина и виновато развёл руками. – Милана давно просит сходить куда-нибудь вместе. Я приобрёл билеты в театр на премьеру спектакля. Надеюсь, что ей придётся по душе.

– Учитывая возраст твоей новой супруги и её пристрастия, полагаю, что она выбрала бы премию МузТВ, - усмехнулся сын и не удержался от того, чтобы добавить: - А мама бы только рада была провести время со своим внуком…

После чего сухо попрощался с отцом, сел в свою машину и уехал. Тот немного потоптался на месте, после чего сел в свою машину и бездумно стал смотреть в одну точку. Три года. Уже три года прошло после того, как Валя исчезла. Он до сих пор не может понять, в какой момент это произошло – был занят тем, что проводил время со своей любовницей. И что могло взрослую, самодостаточную женщину, бросить свою машину возле вокзала и уехать куда-то на последней электричке. Этот вопрос мучал его постоянно. У них всё было безоблачно, как в рекламе ипотечной программы, – и крепкая дружная семья, и успешная карьера… теперь уже и не спросишь…

Поначалу Сергей был только лишь удивлён странным «выбрыком» супруги, решивший в один миг перечеркнуть двадцать лет совместной жизни. «Неужели, это Миланка сказала Вале про нашу интрижку?», - с тоской думал Сергей, откинувшись в кресле своего автомобиля. – «Хотя нет. На это у неё мозгов не хватит».

Звонок сотового телефона отвлёк его от мыслей.

– Милая, я уже подъезжаю, ещё минут пятнадцать, и я буду дома! – преувеличенно бодрым голосом откликнулся Михаил.

– Я вижу твою машину на парковке, - усмехнулись в трубке, - так что поторопись, сделай мне одолжение.