Исправляя ошибки

Раэлана

Впрочем, чему тут удивляться? Кайло был слишком горяч и порывист. Он, словно малое дитя, хотел верить, что это не с ним что-то не в порядке, а что неправильным является целый свет. Его стремление все переиначить вокруг, подстроить под себя, иной раз вовсе выворачивая наизнанку, на самом деле было свидетельством его внутреннего страха перед самим собой.

Внезапно иктотч спросил, слегка понизив голос:

— Это правда, что Люк Скайуокер погиб?

— Кто тебе сказал об этом?

— Тей, конечно. Он сообщил, что последний джедай покончил с собой, чтобы не стать добычей Первого Ордена. Это так?

— Я не знаю, — вынужденно

слукавила Рей. — Я была там и слышала выстрел; а еще слышала, как о его смерти рассказывают штурмовики. Но в мыслях учитель все еще говорит со мной.

— Такое нередко случается: связь ученика и учителя не гаснет даже тогда, когда один из них сливается с Силой.

— Как бы то ни было, — подытожила Рей с горделивым видом, — я до сих пор считаю себя его падаваном, и другой наставник, кроме магистра Скайуокера мне не требуется.

— Тогда почему ты здесь? — спросил иктотч, наблюдая за ней с усмешкой.

Столь хрупкое и светлое существо, как эта девица — талантливая, однако совершенно несведущая — было последним, кого он мог представить себе среди суровых адептов ордена Рен.

Рей ответила:

— Потому что судьба привела меня сюда. Больше мне идти было некуда. В галактике не осталось джедаев, у которых я бы могла учиться.

— А что помешало тебе обратиться к Сноуку? Он ведь хотел, и даже, кажется, собирался принудить тебя стать его ученицей.

— К Галлиусу Рэксу? — девушка недовольно фыркнула. — Я не собираюсь быть его рабыней.

— Многие дорого бы отдали, чтобы угодить в такое «рабство», — заметил рыцарь.

— Но не ты, Пятый. И не твои друзья.

Иктотч ничего не сказал в ответ.

***

Не только Шив Рен, но и другие рыцари рано или поздно перешли от недоверчивости к расположению в адрес своей гостьи. Превозмогая их настороженное отношение, Рей день ото дня была сдержана, доброжелательна, обходительна, мила, и, во всяком случае, старалась казаться неглупой. Хотя многие разговоры — о религии, об истории джедаев, или даже об элементарных навыках одаренного — до сих пор не могла поддержать из-за отсутствия знаний, поэтому в большинстве случаев, если только к ней не обращались напрямую, помалкивала, предпочитая слушать, а не болтать самой.

Разумеется, Рей с самого начала старалась придерживаться определенной дистанции, которую предполагают общеизвестные приличия, а также понятия о различиях пола и о мужском инстинкте, о котором девушка, к сожалению, успела узнать не понаслышке. Потому она не выпускала из памяти тот факт, что является единственной женщиной в обществе мужчин — мужчин, к тому же, лишенных права на естественные семейные отношения, однако не всегда способных совладать со своей природой. Поначалу всякий раз, уходя на ночь к себе, Рей запирала дверь комнаты и старалась спать как можно более чутко (что, впрочем, не составляло для нее проблемы; на Джакку юная мусорщица вынуждена была каждую ночь спать вполглаза, переживая, как бы у нее не украли найденные детали).

Так продолжалось до тех пор, пока девушка не убедилась, что, во всяком случае, в отношении нее ни у одного из рыцарей не появлялось никаких связанных с развратом намерений.

Причина крылась вовсе не в робости этих молодых мужчин, и уж точно не в их плотской несостоятельности (как уже было сказано, иные из них любили иногда побыть в женском обществе). Дело было в самой Рей, чья красота, хотя она сама по себе и не вызывала сомнений, скрывала в себе что-то целомудренное,

неприступное. Какое-то сияние неприкосновенной чистоты и тайной силы привлекало мужчин и одновременно отталкивало их. К тому же, она, Рей, стояла в шаге от того, чтобы заявить свои права на главенство в ордене — она еще не объявила об этом, однако знала, что имеет право так поступить. А значит, она являлась негласным членом братства, и желать ее для любого из рыцарей было сейчас все равно, что желать родную сестру.

В конце концов, даже Мейлил, самый суровый среди этой шестерки, однажды признался в разговоре с Теем, что готов допустить его правоту в отношении девушки.

— Рей с Джакку… — задумчиво протянул он. — В ней что-то есть…

Что-то опасное и вместе с этим пугающе притягательное. Что-то, чему подчас трудно противиться. Ее вечное спокойствие, ее странная и порой раздражающая прозорливость, наконец, ее способность схватывать знания налету — все это служило как бы насмешкой над каждым из них. И Мейлил боялся даже представить, как оскорбительно было для Кайло проиграть дуэль необученному новичку, однако сейчас, познакомившись с Рей поближе, никто из рыцарей уже не считал эту историю такой уж несуразицей.

— И это «что-то» — Тьма, скрытая за сверкающим пологом Света, — ответил Тей, довольно усмехаясь.

Мог ли он не радоваться тому, что его выдумка оказалась, похоже, удачной?

— Эта девушка похожа на Кайло, — сказал Мейлил, — во всем, кроме одного — она не находится в конфликте с собой.

Говоря так, он лишь озвучил то, что уже некоторое время держалось в умах у всей братии. Вопрос, который был, по сути, ничем иным, как предательством не только в отношении своего магистра (возможно, еще живого и нуждающегося в помощи), но и в отношении самой своей веры в величие Дарта Вейдера как Избранника Силы. Что, если вовсе не потомок Вейдера, не Кайло Рен является тем идеальным воином, который способен привести Силу к равновесию? Тогда выходит, что их орден все последние годы шел ошибочным путем; и что девушка была, в конечном счете, послана им самой Силой, чтобы они получили возможность исправить ошибки прошлого и обрести то, чего до сих пор обрести никак не могли — согласие между Светом и Тьмой, заветное равновесие и могущество.

— Нам необходимо надежно скрыть эту девушку от Первого Ордена, — заключил Мейлил.

Он предполагал, что Сноук не оставит своей затеи привлечь Рей на свою сторону или, на худой конец, убить ее, чтобы никто не смог вырастить из нее врага новой Империи. И конечно, рано или поздно Верховный лидер догадается, что его желанная добыча скрывается на Малакоре. Тогда у него будет повод обвинить в предательстве не только Тея, но и весь орден.

— Я думаю, братия меня поддержит, если мы временно покинем храм и удалимся.

— Удалимся — куда? — недоуменно переспросил его брат в учении.

— На Фелуцию.

— Но почему именно туда? — вовсе растерялся Тей.

— Это труднодоступный и мало примечательный мир, — пояснил Мейлил. — Никому не придет в голову искать нас там, как, скажем, на Кореллии. Мы можем поселиться в одном из заброшенных строений, ранее принадлежавших Конфедерации независимых систем. Скрывшись среди джунглей, мы беспрепятственно обучим девушку путям Силы. Тогда и увидим, на что она способна. Впрочем, — добавил рыцарь, — это должно быть единодушным решением братии. Необходимо держать совет. И разумеется, спросить согласия у твоей юной джедайки.