Испуганная невеста
Шрифт:
Всюду сновали торговцы водой с двумя мехами: в одном находилась вода для мусульман, в другом — для индусов.
— А продавец чая, расхаживая взад-вперед по платформе, громко кричал: «Гарам!», — что означало «горячий чай».
На каждой станции все пассажиры, как правило, выходили из вагонов, чтобы умыться, купить что-нибудь из еды или просто размять ноги.
Когда наставало время отхода поезда, машинист давал громкий гудок, и на платформе начиналась настоящая паника — пассажиры метались взад-вперед по перрону, боясь, что
Кельвин заказал для них с Серафиной два купе и несколько купе для слуг.
Серафина только диву далась, какое количество слуг он взял с собой в поездку.
С Мартой они распрощались в Бомбее, и, хотя пожилая служанка даже всплакнула при расставании, Серафина не сомневалась, что она рада будет вернуться к спокойной, без всяких потрясений жизни в Англии.
— У меня не было времени подыскать вам служанку, — сказал Серафине Кельвин. — Но не огорчайтесь, я нашел для вас как раз то, что нужно, — слугу по имени Амар. Он рассказал мне, что в Англии его прежняя госпожа обучила его всему тому, что обязана знать горничная.
— Мужчину?! — поразилась Серафина.
— Уверяю вас, в Индии это вполне распространенное явление, — ответил Кельвин. — Амар сказал мне, что одна из его обязанностей — следить, чтобы одежда его госпожи всегда была в полном порядке. Кроме того, он дхирзи.
— А что это такое? — поинтересовалась Серафина.
— Портной, — пояснил Кельвин. — Это означает, что он не только при необходимости может вам что-то починить, но для него не составит труда даже сшить вам новое платье, если вы его об этом попросите.
— Да он просто волшебник! — воскликнула Серафина.
Когда же она увидела Амара, он понравился ей с первого взгляда.
Это был мужчина небольшого роста, средних лет, бесшумно двигающийся, который прекрасно знал, как обращаться с дамскими туалетами и ухаживать за ними.
Вскоре Серафина поняла — стоит только один раз обратиться к нему с какой-нибудь просьбой, и можно не сомневаться, что она непременно будет выполнена. Кроме того, он как-то ненавязчиво умел обеспечить ей полный комфорт, чего никогда не удавалось сделать Марте.
Кельвин предусмотрительно приказал слугам взять в поезд свои простыни, подушки и даже коврики для ног. Когда наступало время сна, кровати были уже расстелены, хотя никто не видел, когда Амар успевал это сделать.
По утрам после завтрака все убиралось в купе, словно по мановению волшебной палочки, не успевал еще поезд тронуться.
Серафине нравилась еда, которую Кельвин предварительно заказывал по телеграфу.
Обычно как только поезд подходил к какой-нибудь станции, появлялся человек в белой униформе с подносом, который был заставлен многочисленными блюдами, накрытыми салфеткой.
Им подавали огненное карри с чатни и луком, чапати, а также виски с содовой для Кельвина и лимонный сок для Серафины.
Когда поезд останавливался на какой-нибудь маленькой станции,
Иногда, если они не успевали отдать назад посуду, а поезд, пыхтя, уже трогался, он бежал радом с вагоном, чтобы ему бросили в окно тарелки, ложки и чашки.
В общем, за время пути у Серафины набралось столько впечатлений, что два дня и две ночи, которые они провели в поезде, пролетели совершенно незаметно.
В Кандве они пересели на другой поезд, следующий по маршруту Раджпутана — Мальва. Этот поезд должен был идти через Индор, Нимах и Читогар.
— Вот теперь мы становимся гостями его высочества, — улыбнувшись, заметил Кельвин, когда они подъехали к станции. — И мне кажется, скоро вы сами убедитесь, что являетесь очень важной гостьей и что с вами будут обращаться как с царственной особой.
Это и в самом деле оказалось так.
Серафина увидела, что на станции их ожидает карета, запряженная четверкой белых лошадей, и охрана из личной армии магараджи с копьями, украшенными разноцветными подвесками, — весьма впечатляющее зрелище.
Красочный кортеж тронулся в путь, и теперь Серафина сама могла увидеть страну, которую так мечтала посмотреть. Вскоре она поняла, что когда Индию называют страной дивной красоты, то нисколько не преувеличивают.
Горы и долины, крутые утесы и плодородные равнины, мощные крепости и живописные дворцы — все производило на нее неизгладимое впечатление.
— Дикие птицы и изгороди из цветущего желтого кактуса радовали глаз. Серафина впервые видела такое количество верблюдов, ленивых буйволов с грустными глазами, а иногда даже слонов.
Женщины Раджастхана напоминали райских птиц.
Вместо сари они носили платья с плиссированными юбками чуть выше лодыжек — обычно красного цвета — и лифом переливчатого синего цвета, а сверху набрасывали оранжевую накидку.
И каждая — включая и тех, что работали в поле, — носила множество украшений: и ножные браслеты, и обычные браслеты, и амулеты, и ожерелья.
При каждом движении украшения тихонько позвякивали, и казалось, что звучит тихая музыка.
Все было Серафине в диковинку. Она то и дело громко ахала от восторга и обращалась к мужу с бесчисленными вопросами.
Только позже, уже вечером, Серафине пришло в голову, что Кельвину ее восторги могли показаться ребячеством.
Первую ночь они провели в небольшом дворце, принадлежавшем, как им стало известно, родственнице магараджи.
Им был обеспечен полный комфорт, одно плохо — Серафине так и не удалось поговорить с Кельвином наедине. Впрочем, после долгого путешествия ей надо было пораньше лечь спать.
Следующий день оказался очень похожим на предыдущий. Серафина узнала, что они находятся совсем близко от Удайпура и могли быть там уже сегодня вечером, если бы магараджа не собрался устроить пышный прием.