Испуганная невеста
Шрифт:
Теперь настала очередь Кельвина преподнести подарки, которые Серафина впервые увидела лишь сейчас, когда слуги внесли их в гостиную и разложили на столе.
Для раджматы Кельвин приготовил большую серебряную вазу для цветов, для магараджи — серебряную шкатулку, для его жены — духи в хрустальном флаконе, а для принца Акбара — много всевозможных английских игрушек.
Не желая обременять жену, Кельвин выбрал эти игрушки сам, и теперь Серафина только диву давалась, насколько удачен был его выбор —
После вручения подарков они поговорили немного с раджматой, потом в беседе принял участие и магараджа.
К счастью, беседа была светской и не носила официального характера. Когда она закончилась, раджмата и магараджа предложили своим гостям отдохнуть перед банкетом, который должен был состояться в их честь этим вечером.
Им объявили, что магараджа предоставил в их распоряжение Дворец-на-озере.
— Я рассказала его высочеству, что вы совсем недавно поженились, — заметила раджмата, — и считаю, что лучшего места, чтобы провести, как вы его называете, «медовый месяц», чем этот дворец, не найти.
Сначала Серафина не поняла, о чем идет речь, но, когда они увидели посередине озера дворец сказочной красоты, они оба были поражены.
— Это Дворец-на-озере, — пояснил сопровождавший их пурдхан, премьер-министр.
Их уже поджидала лодка с десятью гребцами, которая должна была отвезти молодоженов во дворец. Когда же Серафина увидела дворец вблизи, она поняла, почему раджмата сочла его самым подходящим местом для медового месяца.
Он был выстроен из мрамора: его колонны, стены, бассейны и фонтаны были выложены мозаикой, а апартаменты расписаны акварелями на исторические темы.
В самом центре дворца размещался сад, где росли цветы, апельсиновые и лимонные деревья, тамаринд и вечнозеленая пальма-пальмира, которая простирала свои перьеобразные ветви над темными кипарисами.
— Дворец этот, — пояснил премьер-министр, — был построен для высших военачальников, чтобы они могли отдохнуть здесь от своих войн и забыться, наслаждаясь лишь песнями любви.
Хотя дворец занимал площадь более четырех акров, он оказался совсем небольшим и необыкновенно уютным.
Растительность вокруг него была восхитительной — от пурпурно-малиновых цветов до золотисто-оранжевых апельсиновых деревьев.
И только когда Серафина вошла в просторную спальню, где ей предстояло провести ночь в одиночестве, ей страстно захотелось, чтобы для нее и Кельвина в этом великолепном дворце тоже прозвучали песни любви.
Впрочем, ей было не до размышлений.
Ей предстояло после отдыха приготовиться к пышному банкету, который давали в ее честь.
Серафина выбрала платье из бледно-розового тюля, украшенное крошечными бриллиантиками, которые, словно капельки росы, сверкали на нем под лучами утреннего солнышка.
И
Серафина знала, что принцессы раджпутов в отличие от других индийских женщин не стесняются показаться на людях с открытыми лицами.
Однако из уважения к магарадже, а также потому, что индийские женщины, которые слыли красавицами, не должны показывать себя стареющими, они прикрывали лица краешком сари.
Впрочем, это им не мешало весело смеяться и вести оживленную беседу наравне с мужчинами.
Одно блюдо следовало за другим, и каждое было, необыкновеннее и экзотичнее другого. Из всего изобилия этих блюд Серафина знала лишь карри, которое она уже успела полюбить.
Как только банкет закончился, их опять отвезли во Дворец-на-озере.
— День выдался довольно утомительный, — сказал Кельвин, когда сопровождающие их лица наконец-то сели в лодку и отплыли и наступила благословенная тишина, нарушаемая лишь тихими всплесками воды при погружении в нее весел.
— Я немного устала, — призналась Серафина.
— Ложитесь спать, — посоветовал Кельвин. — И спите утром подольше. А я встану очень рано. Собираюсь поохотиться на тигра.
— На тигра? — удивленно воскликнула Серафина.
— Магараджа мечтает, чтобы я подстрелил зверя, который уже долгое время не дает житья крестьянам из близлежащей деревни. Впрочем, мне кажется, что он специально приберег этого хищника к нашему приезду. Надеюсь, что я в него попаду.
— Уверена, что вы отличный стрелок, — улыбнулась Серафина.
Он не стал ее разубеждать, и она, посерьезнев, спросила:
— А когда вы рассчитываете вернуться?
— Вам не придется скучать, — не отвечая на вопрос, заметил Кельвин. — Раджмата будет весь день вас развлекать. Уверен, вам будет приятно в ее обществе.
— Да, конечно, — поспешно согласилась Серафина.
— А завтра вечером нам предстоит насладиться индийскими танцами, которые, без сомнения, вам очень понравятся. Танцоры Удайпура отлично знают свое дело.
— Скорее бы уж наступило завтра.
— Спокойной ночи, Серафина. Приятных вам сновидений.
Она подождала секунду, надеясь, что он поцелует ей руку, как сделал в Бомбее, однако этого не произошло. Кельвин лишь улыбнулся ей, и Серафина увидела, что ее дожидается слуга. Тот проводил ее по мраморным лестницам, а потом по балкону в спальню.
В комнате стоял нежнейший аромат жасмина и лотоса. Цветы этого дивного растения ковром покрывали большую часть озера, как заметила Серафина.