Испытание близнецов
Шрифт:
– Я вижу, что человеческого в тебе куда больше, чем эльфийского, – заметил Гунтар с легкой улыбкой. – Хорошо, Танис, я согласен пропустить преамбулу и приступаю к сути. Мое мнение таково: ваш – твой и Элистана – былой опыт сделал вас излишне нервными и осторожными. Давай говорить откровенно, мой друг. Ты не воин и не получил соответствующей подготовки, – я имею в виду, конечно, подготовку теоретическую. Поэтому я хочу показать тебе кое-что. Идем...
Танис опустил свою кружку на каминную полку и позволил взять себя под руку. Он вышли с соседнюю комнату, которая, несомненно, служила Гунтару чем-то вроде штаба и была заставлена простой деревянной
Что и говорить, это была внушительная коллекция, свидетельствующая о долгой и славной службе в союзе Соламнийских Рыцарей, однако Гунтар даже не взглянул на все это богатство, а направился в угол комнаты, где стоял большой деревянный стол. Скрученные карты были аккуратно вставлены в небольшие ячейки под столом, каждая из которых – как разглядел Танис – снабжалась крошечным ярлычком с пояснительной надписью.
Гунтар некоторое время изучал ярлычки, потом вынул карту, расстелил ее на столе и поманил Таниса. Полуэльф задумчиво поскреб бороду и подошел, стараясь придать своему лицу заинтересованное выражение. Гунтар, напротив, чувствуя себя в своей стихии, с удовольствием потер руки.
– Все дело в снабжении, Танис. Вот, смотри, это армии Повелительницы Драконов, заблокированные в Оплоте. Я согласен, что Китиара сильна: у нее под знаменами собралось немало драконидов, гоблинов и людей, которые ничего не желали бы так сильно, как новой войны. Я согласен, что Повелительница что-то задумала, так как наши шпионы уже давно докладывают о какой-то подозрительной активности во вражеском стане. Но напасть на Палантас!.. Клянусь богами, Танис, это же прямая дорога в Бездну! Взгляни только на громадную территорию, которую ей придется пересечь, а ведь она полностью контролируется Соламнийскими Рыцарями. Даже если у Китиары достаточно сил, чтобы с боями пробиться так далеко на север, это продвижение неизбежно повлечет за собой растягивание коммуникаций. Для того чтобы надежно их защищать, ей понадобится не одна, а целых две армии! Мы без труда сумеем перерезать эти коммуникации, и тогда у ее войска будут большие проблемы со снабжением.
Гунтар снова подергал себя за усы.
– Видишь ли, Танис, если я и уважал кого-то из драконьих повелителей, так это Китиару. Она безжалостна и честолюбива, не задумываясь проливает свою и чужую кровь, однако в уме ей не откажешь. По крайней мере, на бессмысленный риск она не пойдет. Два года Китиара выжидала, копила силы и перегруппировывала свою армию, укрывшись в месте, которое – как она прекрасно понимала – мы не отважимся атаковать. Она приобрела слишком многое, чтобы вдруг допустить такое безрассудство.
– Я думаю, что она это и не планирует, – сквозь зубы пробормотал Танис.
– Что же еще она может придумать? – терпеливо осведомился предводитель рыцарей.
– Не знаю, – излишне резко возразил Танис. – Ты только что сказал, что уважаешь Китиару, но настолько ли, чтобы считать ее действительно серьезным противником?
Гунтар некоторое время молчал. До него дошли кое-какие странные слухи, касающиеся отношений между Танисом и Китиарой. Он, разумеется, ни одному из них не поверил, однако посчитал нетактичным выяснять, насколько близко знает Танис Повелительницу Драконов.
– Ты же не веришь в опасность, не так ли? – неожиданно спросил Танис.
Гунтар в замешательстве переступил с ноги на ногу и пригладил сначала один седеющий ус, затем другой. Наклонившись вперед, он принялся с излишней тщательностью и осторожностью скручивать карту.
– Танис, друг мой, ты же знаешь, как я тебя ценю и уважаю...
– Мы уже говорили об этом, повелитель Гунтар. Глава Соламнийских Рыцарей не обратил на его реплику никакого внимания.
– ...Ты знаешь также, что никого в мире я не почитаю так, как Элистана. И все же, когда вы рассказываете мне страшную историю, состряпанную кем-то из черных магов, – историю об этом волшебнике Рейстлине, который якобы проник в Бездну, чтобы биться с Владычицей Тьмы...Прости меня, Танис, я уже не молод и повидал на своем веку множество вещей, однако то, что я узнал от вас, кажется мне просто детской сказкой!
– Так говорили и о драконах, – пробормотал Танис.
Некоторое время он стоял задумчиво опустив голову и почесывая подбородок, затем вдруг поднял голову и пристально посмотрел на Гунтара.
– Властитель, – сказал он решительно. – Я видел, как мужал и набирал силу Рейстлин, мы вместе скитались, я сражался с ним рядом и сражался против него, – поверь, я знаю, на что способен этот человек! – Танис схватил Гунтара за руку.
– Если ты не хочешь последовать моему совету, то прислушайся хотя бы к словам Элистана. Ты нужен нам, повелитель Гунтар! Ты и твои рыцари! Мы должны укрепить Башню Верховного Жреца, хотя у нас осталось слишком мало времени. Даламар разъяснил нам, что в том плане бытия, где обитает Владычица Тьмы, время не имеет никакой власти – Рейстлин может биться с ней годами и месяцами, но для нас пройдет всего несколько дней. Даламар уверен, что его хозяин вернется очень скоро. Элистан ему верит, я тоже. Почему же мы поверили словам темного эльфа?
Все очень просто: Даламар боится. Не скрою, испугались и мы...твои шпионы донесли, что в Оплоте кипит какая-то подозрительная деятельность, – вот и доказательство! Поверь мне, Повелительница Драконов непременно придет на помощь своему сводному брату. Китиара знает, что в случае победы Рейстлин сделает ее повелителем нашего мира, а ведь она – заядлый игрок и ради этого готова рискнуть всем. Прошу тебя, властитель, если не хочешь выслушать меня, то поезжай в Палантас, побеседуй с Элистаном!
Гунтар внимательно рассматривал стоявшего перед ним Таниса. Сам он стал главой Соламнийских Рыцарей благодаря тому, что в душе был человеком простым и честным. К тому же он почти никогда не ошибался, определяя характер тех, с кем ему приходилось общаться. К полуэльфу Гунтар проникся уважением и любовью чуть ли не с первой их встречи, произошедшей сразу после окончания войны, однако доверительных, близких отношений между ними так и не возникло. В характере Таниса было что-то сдержанное, даже холодное; не многим он позволял пересечь те невидимые границы, которые сам же устанавливал.