Испытание чувствами
Шрифт:
Неожиданно где-то на краю зрения мелькнуло ее лицо, словно на стене лабиринта забыли осколок зеркала. Она попыталась пробиться к нему поближе, но костлявые руки и полные ужаса глаза ее не пускали. Катя отбивалась изо всех сил и тянулась к единственному всполоху цвета, который успела заметить.
– Вспомни: где тебе было хорошо? Когда ты была счастлива? Найди любой светлый момент в памяти, – подсказал Денис.
Когда ей было хорошо? В белом доме, лишенном цвета, индивидуальности и любого проявления сильных эмоций? Нет. Там не было хорошо. Там
В ответ на эту мысль в лабиринте появился образ моста, с которого в воду прыгнули парень и девушка. Катя удивленно смотрела на них, таких далеких и почти забытых, словно все это было в другой жизни. Пара, держась за руки, побежала впереди нее по лабиринту, и Катя устремилась за ними.
Вдали забрезжил свет – как будто на сцене включили прожектор. Она выбежала на освещенный участок и провалилась в очередное воспоминание.
Красивая женщина со светлыми кудрявыми волосами. Она смотрит на Катю и тепло улыбается… так, как это умеет делать только мать. Где-то на краю сознания раздается детский Катин голос: «Ма-а-ам». Неожиданно женщина переводит взгляд в сторону, и ее лицо искажается от ужаса. Катя ощущает, как ее хватают за руку и куда-то тащат. Ей страшно, из глаз текут слезы. Мать оборачивается и кричит. Раздается визг тормозов, крик матери и страшный удар. Катя падает.
Изображение лопнуло, как зеркало, и рассыпалось на тысячи сверкающих осколков.
– Я не хочу! Не хочу это видеть! – закричала Катя.
– Надо. Вспоминай! Иди дальше! Найди себя! – донесся до нее голос Дениса.
Она снова оказалась в лабиринте чужих загубленных душ. И опять впереди мелькнул проблеск. Катя подошла ближе. Это оказалось окно, через которое она увидела мир… глазами трехлетнего ребенка. Она смотрела на домик где-то в провинции. Детали обстановки ускользали от ее внимания, потому что для малыша в таком возрасте они не важны, если рядом два самых дорогих человека. Мама, которая выглядит так же, как в предыдущем видении, только чуть моложе и спокойнее, и…
– Папа… – выдохнула Катя.
Она видела, как Глеб с улыбкой наклоняется к ее кроватке и целует на ночь в лобик. Ей вдруг стало спокойно и хорошо.
В реальности Катя закрыла глаза, стараясь уловить и сохранить внутри это теплое чувство. Оно разливалось по венам и выгоняло из них дурную черную энергию. Выметало, как мусор, холод из сердца. Отрезвляло разум.
Она открыла глаза и увидела в воде свое четкое отражение. Радужная оболочка снова окрасилась в светло-карий.
Катя судорожно вздохнула и посмотрела на Дениса.
Он накинул ей на плечи свою куртку.
– Теперь ложись. Тебе нужно прийти в себя.
Катя послушалась. Легла на нары и принялась смотреть на дно верхней полки.
– Маму я почти не помню. Очень смутный образ в памяти. И он всегда связан со страхом. Она чего-то очень боялась, и я вместе с ней. А потом… этот страх ее убил. Не помню, что случилось, но, наверное, это и хорошо. У других образ матери
Она перевела взгляд на Дениса:
– Ты его знаешь? Ты же тоже сейчас видел в отражении все…
Денис кивнул, внимательно глядя ей в глаза.
– Он тоже эмер?
– Сильнейший. Он мой наставник, заменивший мне отца.
– Поэтому меня от него прятали… – задумчиво сказала она.
– А он тебя искал все эти годы. И как только получил хоть малейшую зацепку, послал за тобой меня.
Катя кивнула, повернулась набок, по-детски свернулась калачиком и, казалось, задремала.
Денис некоторое время сидел рядом. Потом дождь на улице прекратился, и он вышел наружу, чтобы взглянуть, где они все-таки оказались.
Бытовка стояла на краю большого котлована. Неизвестно, что там искали рабочие – трубы, кабели или клад, – но сейчас рядом не было никакой строительной техники, а огромная яма почти до краев наполнилась водой. Он сел на песок и принялся кидать камушки в воду, глядя, как перекрещиваются разбегающиеся по поверхности круги.
За его спиной прошуршали по песку тихие шаги, и Катя со смехом запрыгнула ему на плечи, схватила руками за горло и принялась в шутку душить.
– А если бы это была не я, а каник или какой-нибудь враг, ты уже был бы мертв! – со смехом заявила она.
– Я ощущал твою ауру, – улыбнулся в ответ Денис, не оказывая сопротивления.
– Ага, оправдывайся. Скажи еще, что ты вместе со мной по долгу службы и только потому, что тебя за мной послали!
Денис резко наклонился и скинул Катю с себя.
– Ай! Больно! – вскрикнула она.
– Эмеры не чувствуют боли. И любви. Так что все верно. Я с тобой, потому что должен отвести к отцу.
Катя снова засмеялась:
– Ага, конечно. Я же вижу!
– Я серьезно.
Катя перестала смеяться и пристально посмотрела ему в глаза:
– Ага, сейчас опять начнешь рассказывать чушь про то, что эмеры не могут любить, про лазер – пиу-пиу, – выжигающий сердца и души, и все такое. Я – эмер. Сам говорил. И вот у меня наоборот: как будто была дыра, а сейчас вдруг – дыш! – и резко заполнилась. Все изменилось. Цвета, чувства, весь мир. Вообще все! Я как будто прозрела. И я знаю, вижу, что ты тоже можешь так чувствовать!
– Цвета видишь? Ну так посмотри мою ауру. Что там?
Катя снова взглянула на него.
– Страх. И сейчас мне не нравится, как ты боишься. Это снова страх за меня, но только какой-то неправильный.
– Я боюсь сделать тебе больно. Потому что не смогу дать тебе то, что ты хочешь.
Она открыла рот, чтобы ему возразить, но он прижал к ее губам палец и продолжил:
– Я – полукровка. Ты – полукровка. Но это чертова генная лотерея. Одному достается все хорошее, а другому – только недостатки. Ты можешь управлять любыми чувствами, можешь любить… а я лишен и того, и другого.