Испытание чувствами
Шрифт:
– Ты думаешь, мне это легко дается? – спросил Алексей с глухой тоской в голосе и посмотрел ей в глаза.
– Нет. Но это цугцванг. Знаешь такую штуку в шахматах? Когда любое действие только ухудшит положение. Это про нас. Можно пойти назад – разойтись. И потерять дружбу. Тебе от этого станет легче? Можно пойти вперед. Ну переспим мы, но наутро ты для меня останешься все таким же другом, а я для тебя – уже нет. Ты будешь страдать, и все закончится либо тем, что мы опять-таки разбежимся, либо я разрушу твою жизнь. Лучше всего оставить все как есть. Твое чувство… без подпитки постепенно
Алексей покачал головой.
– Нет, так не выйдет. У нас нет надежды. Понимаешь, не знаю, как там у вас, но люди живут ради любви. Надеются, что завтра будет светлее, чем сейчас, что дети будут лучше нас и тому подобное. Когда люди дорожат друг другом, они думают, что их отношения будут развиваться, углубляться, становиться крепче. Даже у друзей, понимаешь? А по-твоему получается, что мы на пике и дальше будет только хуже. В таком случае отношения заканчиваются.
– Ну и что? Предлагаешь разбежаться? – напряженно спросила Алиса и тут же добавила: – Хотя да… для тебя так будет безопаснее. Держать тебя рядом – это непозволительный эгоизм с моей стороны.
– Да при чем тут безопасность? – Алексей махнул рукой.
– Да при том. Ты не понимаешь! Моя мать что-то заподозрила. Я чувствую. Она спросила меня, кто помогал с приложением ЭМРОН. Если она решит, что я раскрыла тебе тайну нашего существования, тебя убьют.
– Что, прямо так? – усмехнулся он. – Пришлют киллера с пистолетом?
– Нет. Пришлют эмера. Есть такие эмоции, которые человек не переживет, если выкрутить их на максимум. Например, горе. И любая судмедэкспертиза потом скажет, что смерть наступила от остановки сердца или от инсульта. Ни яда, ни ран не найдут.
– Страх тоже к таким относится? Ты ведь им владеешь? – спросил он, прищурившись.
Алиса медленно кивнула.
– Но я не киллер. И никогда не соглашусь им быть. Хотя… со стороны мамы уже были намеки… – Она вспомнила, что мать, кажется, была не против избавиться от Глеба ее руками. – Тебе и правда лучше держаться от меня подальше.
– Ну уж нет. При таком раскладе получается, что я выставляю себя трусом. Я уйду и сделаю тебе больно ради того, чтобы спасти свою жопу.
Алиса отвернулась и сказала:
– Мы не чувствуем боли. А если ты не уйдешь, то выставишь себя глупцом. Сам говоришь: надежды нет… да еще и опасно…
Алексей протянул руку, взял ее за подбородок и повернул к себе. Как он и ожидал, на ее глазах были слезы. Их видно и без ауры.
Он притянул Алису к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась.
* * *
Денис вывел Катю к брошенному у обочины мопеду. Она подбежала, схватилась за руль и неожиданно заявила:
– Только чур я поведу!
Денис скептически улыбнулся.
– Ты же не умеешь.
– А ты научи!
– Ну на велосипеде-то ты хоть раз каталась?
– Нет! – задорно ответила Катя и вскочила в седло.
Денис прислонил пятерню к лицу
– Ну хорошо. Давай попробуем.
Учитель, который многие годы наставлял Катю, считал, что связь духа и тела неразрывна, поэтому тренировал ее поддерживать не только эмоциональный баланс. Она училась ходить по узкой палке и делала на ней некоторые упражнения, стояла на одной ноге, пока он касался ее ладоней и старался вывести из равновесия. Держаться ровно на этой штуке с двумя толстыми колесами было куда проще. Конечно, сначала у нее плохо получалось – она кружила вокруг Дениса и неловко виляла передним колесом, но ни разу не упала, хотя он заботливо страховал ее то с одной, то с другой стороны.
Вскоре она освоилась и отъехала достаточно далеко вперед по дороге, развернулась и помчалась прямо на него. Денис отпрыгнул в сторону, а она лихо затормозила и звонко засмеялась.
– Садись!
Парень уселся позади и обнял ее за талию.
– Крепче! Крепче держись.
Наконец она почувствовала тепло его тела, довольно улыбнулась и сорвалась с места.
Она летела по дороге сквозь лес, и упавшие на дорогу листья вздымались потоком воздуха позади мопеда, как два огромных крыла. Катя глянула в зеркало заднего вида, чтобы оценить, как они смотрятся, и встретилась взглядом с Денисом.
Мопед выскочил из леса на простор: вокруг раскинулись золотистые поля.
– Я лечу! Лечу-у-у-у! – восклицала Катя.
Она бы и руки в стороны раскинула, но побоялась упасть.
– А-а-а-а-а-а, – закричала она от избытка чувств.
Повернулась к Денису и сказала:
– Давай вместе! А-а-а-а-а!
Он подхватил ее крик.
Поле с пшеницей закончилось, и они вылетели на заросший репейником и иван-чаем луг. Все цветки уже сменились на пушистые белые шапочки, и Катя с Денисом, пролетая мимо, поднимали целые облака пуха. Она оглянулась: крылья за их спиной теперь казались совсем настоящими – белоснежными, мягкими, пушистыми.
Катя остановилась у супермаркета в небольшом населенном пункте и с азартом принялась сметать в тележку продукты с полок. Большинство упаковок было ей незнакомо, и она хватала все, что радовало глаз. Денис шел следом и с легкой улыбкой следил за ней.
Радостная Катя подбежала к кассе, кивнула продавщице, отчего та расцвела в улыбке и совершенно забыла про деньги. Вдруг на руке у кассирши завибрировал фитнес-трекер – уловил внезапное изменение ее настроения.
Денис с Катей, смеясь, выбежали из супермаркета, кое-как распихали еду по карманам и опять сели на мопед.
Солнце начало клониться к закату, и они заехали в незнакомый дачный поселок. В будний день людей здесь было совсем немного, и большинство домов пустовали. Взгляд Кати зацепился за странный коттедж с башенкой.
– Там! Поехали туда, я чувствую! – и она повернула руль в сторону этого здания.
Денис заглянул в окна: внутри действительно никого не было. Катя закрыла глаза, прислонила кончики пальцев к вискам и сказала:
– В доме ни души!
Денис с ироничной улыбкой повторил ее жест, сделал вид, что тоже настраивается, а затем жестом фокусника вытащил с верхнего наличника ключ.