Испытание джедаев
Шрифт:
– Ты отлично справишься. Жаль, не могу поехать с тобой, но нас держат в резерве. С командиром твоей третьей бригады я уже переговорил, и мы достигли взаимопонимания. Когда это закончится, я верну ее тебе. Во время наступления буду болтаться тут, приглядывая за Халкионом. Не волнуйся, - добавил он с добродушным смехом, - я не дам ему загубить дело. Что ж, коммандер, удачи!
Они пожали друг другу руки, а затем Слайк отступил на два шага и отсалютовал Анакину.
Шагая к своему командному пункту, Анакин заметил, как пружинит его походка, и не смог сдержать улыбки. Короткий разговор со Слайком вдохнул в него энергию. Старый солдат, бунтарь, возмутитель спокойствия,
– Водитель, - крикнул Анакин, запрыгивая в люк, - запускай свой тихоход. Пора выступать!я
23
Адмирал Порс Тониз осторожно пнул ногой тело и бросил косой взгляд на броню, снятую с трупа и сложенную в стороне. Он очень нервничал, подставляясь вот так, на открытом месте, но его вызвали из бункера, чтобы показать зловещую находку, и Тониз счел это важным. Было еще совсем темно, до рассвета оставался час, но ему хотелось быстрей вернуться в укрытие.
– Это клон-коммандос, - сказал он.
– Мы нашли еще одно целое тело и куски от других - в общей сложности, возможно, пятерых, - сказал офицер.
– Очевидно, они погибли этой ночью под огнем собственной артиллерии.
– Очевидно, - откликнулся Тониз.
– Очевидно, они проникли в самую глубину нашей обороны, и их не заметили. Очевидно, - его голос гневно поднялся на октаву, - противнику сейчас многое известно о диспозиции моей армии. Будьте уверены: эти были не единственными, кого сюда послали.
– Нужно укрепить наши линии, сэр, - сказал офицер.
Тониз кивнул, соглашаясь.
– Этот холм - ключ к нашей обороне. Вы перебросили войска и орудия, как я приказал прошлым вечером?
Перед тем как ответить, офицер нервно переступил с ноги на ногу.
– Не все. Мы испытываем технические трудности и...
Тониз круто повернулся к нему:
– То есть мои приказы не были выполнены?
– спросил он, вновь повышая голос,
– Мы их выполняем, сэр, но...
– Никаких <но>, - сказал Тониз уже спокойней.
– Вот что вы сделаете. Мне нужно, чтоб вы укрепили этот холм. Незамедлительно. Укоротите линию обороны. С правого края передвиньте войска в центр, а из центра перебросьте кого-нибудь на холм. Если его захватят, вся наша позиция откроется для их огня, и тогда - конец. Если их атака станет угрожать нашему правому крылу обходом, я хочу, чтобы наша армия отступила примерно вон туда...
– Он указал на место, находящееся на порядочном расстоянии от них и недалеко от коммуникационного центра.
– Пока противник будет наступать через равнину, его будут поливать огнем, но если он достигнет плоскогорья, наш правый фланг метнется назад, точно захлопывающаяся дверь. Это сделает линию обороны короче и уплотнит наши ряды. А как только противник окажется наверху, ему снова придется наступать, преодолевая еще один открытый участок, где мы порвем его в клочья.
Тониз усмехнулся, показывая свои окрашенные зубы.
– И у нас есть для него маленький сюрприз, не так ли? Сейчас же доставьте на холм артиллерию. Также предупредите всех командиров, что следует ожидать проникновения в наши тылы коммандос. Их пошлют сюда, чтобы ослабить нашу оборону и для взаимодействия со штурмовым отрядом. Противник устроит полномасштабную атаку на наш центр, но в действительности будет наступать там, - он снова указал жестом в сторону холмов.
– Теперь займитесь этим, а
Развернувшись на пятках, Тониз зашагал к своему бункеру, где было безопасно, тепло и где его ждал кипящий чайник. Ну и где, подумал он который раз, те подкрепления, что ему обещали?
* * *
Штурмовой отряд Анакина прижимался к дальнему берегу высохшего русла реки, растянувшись вдоль него почти на полкилометра. Первые лучи солнца ожидались ровно в 6.03 по местному времени, а сейчас было 6.00. Анакин сидел в своем командном транспортере, у пульта связи.
– Это шестая машина, - сказал он.
– Засеките три минуты и считайте, - посоветовал он своим командирам, чьи взгляды были прикованы к часам. Затем повернулся и с усмешкой посмотрел на командира транспортера, сержанта-клона.
– Нервничаешь?
– Нет, сэр, - откликнулся тот.
– Ну, а я нервничаю, поэтому и тебе разрешаю.
С тем же успехом Анакин мог ничего не говорить, поскольку никакой реакции не последовало.
– Осталось две минуты, сержант. Как только транспортная колонна двинется на равнину, мне нужно, чтобы ты отогнал машину на фланг, поднялся на берег и там затормозил, чтобы я мог следить за продвижением отряда.
За последний час они обговаривали этот простой маневр много раз, но сам разговор - на эту или любую другую тему - оказывал на бойцов успокаивающее действие... да и на Анакина тоже.
– Есть, сэр, - ответил сержант.
Пятеро остальных сидели молча, каждый думал о своем, каждый постоянно проверял свои часы, следя за тем, как мелькают секунды.
– Наступает худшая часть, - сказал Анакин.
– Придется ждать целых десять минут после того, как атака...
– Он вскинул голову.
– А вот и она, - прошептал он, когда началась артподготовка.
Через секунды, проникнув сквозь броню танка-дроида, до них докатились сотрясения от многих десятков орудий всех типов. На своих барабанных перепонках они ощутили давление, вызванное этой стрельбой. Заградительный огонь, устроенный ночью для прикрытия рекогносцировки, являл собой эффектное зрелище, но в это утро солдаты оказались прямо под траекториями снарядов, и шум стоял адский - особенно когда и вражеская артиллерия открыла огонь по наступающим войскам Халкиона.
– А им там крепко достается, - заметил один из канониров.
В его голосе было не больше эмоций, чем на его безликом шлеме. С нарастающим беспокойством они слушали какофонию командирских голосов, разносившуюся по командной сети, пока войска Халкиона мчались через равнину под губительным огнем противника Затем в одном из транспортеров кто-то издал вопль.
– Переключиться на тактическую сеть, - приказал Анакин. Довольно скоро им придется сносить вопли собственных бойцов, и во множестве, а пока вовсе ни к чему такое слушать.
Затем он осознал нечто важное. Вокруг него сейчас сидели бойцы-клоны - выведенные для войны, для дисциплины, для беспрекословного исполнения приказов властей, которые платили за их службу. Но хотя лицевые пластины клонов ничего не выражали, крохотные возмущения в потоке Силы подсказали Анакину, что эти пятеро реагируют на предстоящую атаку, как обычные бойцы, которые потеют, когда им страшно, которые могут вообразить свою смерть. Не относился ли он сам к клонам предвзято? Здесь, внутри этого транспортера, который вскоре может стать их погребальным костром, они ведут себя иначе, нежели когда стоят в шеренгах. Интересно, а было ли у Джанго Фетта чувство юмора?
– подумалось Анакину.