Испытание киллера
Шрифт:
От напряжения я вспотел и чуть не упал с дерева, пытаясь нащупать наиболее выгодный ракурс для наблюдения. Секунды неотвратимо приближали главу Центральной группировки к мучительной смерти. Позавчера я посетил Андрея Сухова — на правах соседа — предварительно запасшись двумя литровыми бутылками „Кремлевской“, а чтобы визит не выглядел странным, попросил дать мне консультацию по поводу различных модификаций ружей. Дескать, хочу стать членом Союза охотников и приобрести себе самое крутое ружьецо в округе. Сухов все бросил и начал подробно меня инструктировать — попутно мы славно попивали водочку, и вскоре клиент дошел до определенного состояния, которое характеризуется желанием
Я все сделал как Сухов, за исключением одной малю-ю-юсенькой детали. Из всех патронов я высыпал треть порохового заряда, а досыпать туда ничего не стал. Вспомнив данные по баллистике, которые настойчиво вкладывали в мою голову многомудрые преподаватели Школы ПРОФСОЮЗА, я пришел к выводу, что остаточной части порохового заряда хватит, чтобы вырвать пулю из канала ствола и даже вогнать ее в шкуру зверя. А сегодня ночью я поменял патроны, забрав из рюкзака Феликса его фирменные и подложив свои дрянные…
Набирая скорость, секач несся к зарослям, где его поджидал Феликс. Я на миг представил себе лицо охотника — сосредоточенное, с прищуренным левым глазом, — лицо человека, на двести процентов уверенного в своей неуязвимости и силе. Медведя, говоришь, твоя пуля завалит?! Ну-ну…
Кабан приблизился на удобное для прицельного выстрела расстояние. Выстрел из зарослей показался мне оглушительным, словно взрыв — раскатистое эхо моментально троекратно сдублировало хлесткий звук, больно резанув по перепонкам. Секач только пригнул голову пониже и, не сбавляя скорости, продолжал нестись вперед. Расстояние между ним и зарослями стремительно сокращалось. Один за другим стремительно последовали еще три поспешных выстрела — Феликс пытался реабилитироваться.
Стремительным рыжим снарядом секач влетел в заросли, раздался глухой удар — словно ломом по коровьей туше, — послышался короткий душераздирающий вскрик, который мгновенно смолк. Кусты, где секунду назад я мог наблюдать верх фетровой шляпы Феликса, заходили ходуном, затряслись, оттуда послышался какой-то утробный рев. Несколько секунд спустя секач с окровавленной мордой выскочил из зарослей с другой стороны и неспешно затрусил в сторону леса. К месту трагедии стремглав мчались Жуков и его помощник, что-то отчаянно крича на ходу. Я аккуратно спустился с дерева и хорошей иноходью припустил прочь — делать мне здесь больше было нечего…
Глава 8
В 7.30 утра я уже был дома. Несмотря на прекрасную погоду и удачно проведенную акцию, настроение было просто преотвратительнейшим. Одолевали смутные сомнения как в правильности выбора режима функционирования, так и в целесообразности существования вашего покорного слуги на этой земле. Очень уж мне не понравилась сложившаяся вокруг фирмы ситуация. Судите сами: за две недели я ликвидировал троих видных деятелей, так или иначе связанных с фирмой и занимавших
Стас, оставшийся за хозяина, решил для полноты ощущений добавить пару проблемок, которых мне как раз не хватало для комплекта. Пока я принимал душ и брился, он безмолвствовал, а когда мы уселись завтракать, выдал:
— Это… Ну, вчерась звонили из автоинспекции — спрашивали, в каком состоянии твоя „Нива“ и где она сейчас находится.
Положив поддетый на вилку кусок ветчины, я медленно выдохнул и поинтересовался:
— Ну и что ты ответил?
— Сказал, что все хокей, — Стас пожал плечами, — и что тачка твоя стоит во дворе. Правильно?
— Ага, правильно, — подтвердил я и, промотав в уме все возможные варианты непредсказуемых пакостей, несколько успокоился. Вчера Феликс был жив и здоров, значит, звонок автоинспектора ничего общего с акцией не имеет. Ну а остальное переживем — пусть даже тачку отберут за злостное уклонение от техосмотра. Дон утрясет все проблемы мановением мизинца. Рассудив таким образом, я опять подцепил ветчину и потащил ее ко рту.
— И это… — Стас несколько смутился. — Ну, мы с Милкой уйдем от тебя… Щас вещи соберу, вот… подбросишь до ее хаты? А то шмоток много у нее — неудобно на тачке…
— Тихо, тихо, тихо… — Я водрузил ветчину на место и потер уши — показалось, что ослышался. — Ну-ка, ну-ка, еще разок и повнятнее.
— Мы от тебя уходим, — угрюмо повторил Стас, опустив взгляд. — Хата у нас есть. Я молодой и здоровый, „капусты“ на харчи срублю всяко-разно. Ну вот. — Он неопределенно развел руками.
— Это ты так решил? — поинтересовался я, угрожающе сдвинув брови. — Или надоумил кто?
— Я так решил. — Стас опасливо отодвинулся вместе со стулом. — А че? Че такого?
— А ты меня спросил? — едко ухмыльнулся я. — Ты ее спросил? — Я потыкал пальцем в сторону, где располагалась Милкина спальня. — Ты вообще кто такой, парень? Да недавно тобой тут вообще не пахло! А тут — нате вам, явился не запылился и давай распоряжаться! Ха! Деятель…
— Она все равно ничего не соображает, — тихо проговорил Стас и шмыгнул носом. — А ты… Она тебе не нужна. Ты вон — с Оксанкой… Да и помимо Оксанки у тебя еще есть — дома не ночуешь, а она вчерась звонила вечером.
— Кто звонила? Оксана? — переспросил я.
— Ага, она, — подтвердил Стас.
— И чего? Что ты ей сказал?
— Ну чего, чего… Сказал, что ты уехал куда-то. Я думал, она в курсе.
— А во сколько это было?
— Да где-то около двенадцати ночи…
— А как она отреагировала на твое сообщение о моем отсутствии?
— Ну как… Ну, сказала… Че ж она сказала… А, вот — сказала „а-ха!“, раздельно так — „а-ха“ — и швырнула трубку.
— Вот спасибо-хорошо! — Я задумчиво побарабанил пальцами по столу и горько вымолвил: — Все, старик, кранздец моей спокойной жизни. Жизнь дала трещину, денег осталось два чемодана… Оксана опять закатит скандал, ты чего-то там тянешь… угу, угу…