Испытание любовью

Хейер Джорджетт

– Ты должен уметь сам постоять за себя, – коротко ответил тот.

– Но, сэр, если я ударю его так, как он этого заслуживает, вы посадите нас обоих в темницу за драку или прикажете наказать кнутом.

– Но зато ты ему отомстишь, – пояснил Симон и ушел, оставив солдата в недоумении. Но часовой явился к нему снова:

– Сэр, если я затею драку с моим противником, вы нас обоих накажете? Симон безразлично кивнул.

– Но если я его как следует поколочу, он, наверное, перестанет приставать ко мне.

– Верно, – подтвердил парень.

– Тогда я все-таки поколочу его, – решил

наконец часовой и решительно зашагал прочь.

В результате произошла драка, и Симону пришлось обоих солдат посадить под замок на двадцать четыре часа. Но ни один из них не пожаловался на него. Симон прекрасно знал своих людей, и его методы управления ими были такими же жестокими и грубыми, как они сами. Он был хозяином, и ни один из его подчиненных в этом не сомневался.

Фальк, наблюдавший за ним издали, только хлопал себя по ляжке и довольно посмеивался.

– Этот мальчишка – настоящий мужчина, – восторженно повторял он. – Где еще найдешь такого?

Глава 3

ПОХОД НА ШРУСБЕРИ

Когда Симону исполнилось семнадцать лет, дела в Уэльсе и на севере Англии достигли кризиса. Шел 1403 год. Боленброк сидел на троне вот уже четыре года, а его сын Генрих Монмут возглавлял правительство Уэльса. И хотя Генриху было только шестнадцать лет и правил принц всего несколько месяцев, он уже успел предпринять карательную экспедицию в Северный Уэльс и нанести серьезные потери мятежнику Оуэну Глендерди. Однако теперь отважный Перси Хотспур вместе со своим отцом графом Нортумберлендским и дядей графом Уорчестером поднял на севере знамя мятежа против короля и был готов отправиться на соединение с войсками Глендерди в Уэльсе.

В июле эти события впервые коснулись милорда Монлиса, хотя он уже давно был воинственно настроен и метался по замку, размышляя, стоит ли ему с его войском присоединиться к принцу. Из-за этих колебаний Фальк постоянно находился в плохом настроении, так что приближаться к нему было опасно. Только Симон понимал причину его раздражительности, но не показывал виду. Он тоже внимательно следил за событиями, скрывая за своими обычными немногословностью и непроницаемостью страстное желание отправиться из мирного замка Монлис в Шрусбери, где остановилось немногочисленное, слабовооруженное войско принца Уэльского.

В начале июля в замок Монлис на загнанной лошади, бока которой были в пене, а ноги дрожали, примчался пропыленный, изнемогающий от усталости гонец.

– Именем короля! – крикнул он часовым у подъемного моста и, промчавшись по нему, поскакал извилистой тропинкой к замку.

У больших ворот его встретил Симон, который возвращался после занятий по стрельбе из лука.

– Именем короля! – повторил гонец, устало слезая с лошади. – Скажите, сэр, дома ли милорд граф?

– Да, – ответил Симон и обратился к одному из часовых: – Отведи лошадь на конюшню, Уильям, и прикажи, чтобы о ней позаботились. Пойдемте в замок, сэр. – Он провел гонца короля через большой центральный холл, где слуги убирались после обеда, в комнату, в которой когда-то сам впервые встретился с Фальком. Тот же кожаный занавес загораживал дверной проем. Откинув его, Симон пропустил гонца вперед и

спокойным голосом оповестил Монлиса:

– Милорд, к вам посланец короля. – Затем, опустив занавес, снова отправился стрелять из лука.

Когда Симон наконец вернулся, посланник уже отбыл, а Фальк его разыскивал. Еще не переступив порога замка, парень услышал, как милорд выкрикивает его имя. Неторопливо войдя в холл, он увидел старшего Монлиса стоящим у подножия винтовой лестницы. Алан сидел в огромном кресле, у потухшего камина. Было сразу заметно, что он взволнован и нервничает.

– Вы звали меня, милорд? – спросил Симон, шагая по каменному полу. Фальк резко развернулся:

– Ну наконец-то! Где ты пропадал, щенок? Я охрип из-за тебя, беззаботный дурак! Симон прислонил свой лук к стене.

– Я практиковался в стрельбе, сэр. Чем могу служить?

– Ах, значит, ты стрелял! – заревел Монлис. И вдруг внезапно успокоился. – Ну что ж, твое искусство скоро понадобится. Подойди-ка поближе!

Парень подошел, и Фальк вручил ему листок бумаги. Симон не спеша читал его, пока милорд пыхтел и топал ногой, как стреноженный боевой конь, потом, нахмурившись, возвратил послание короля.

– Видимо, придется повоевать, – произнес он и спокойно добавил: – Мы будем готовы через три дня.

Монлис расхохотался, затыкая письмо за пояс:

– Ах ты, хладнокровный лягушонок! Неужели это пустяк, что король приглашает меня присоединиться к нему в Шрусбери?

– Нет, это просто великолепно, но, по-моему, глупо горячиться по этому поводу.

– Святая Богородица! Но почему? – возмутился Фальк.

– Можно гораздо лучше и быстрее все сделать, если не терять голову.

– Ну и мудрец! – затрясся от хохота Монлис. – Можно подумать, что ты принимал участие уже в десятке войн! Садись, дорогой Симон, я хочу посоветоваться с тобой. Только посмотри на Алана, как он возбужден! Напрасно переживаешь, Алан, я не возьму тебя с собой.

Тот вспыхнул:

– Как же так, сэр?! Почему я не могу поехать с вами?

– Хороший из тебя получится военачальник! – усмехнулся отец. – Да ты бледнеешь при каждом звуке и устаешь, едва проснувшись! Нет, ты останешься с женщинами. Думаю, тебя это больше устроит.

Разгневанный Алан вскочил с кресла:

– Это просто невыносимо! Я не менее храбр, чем вы, и имею полное право ехать с вами!

– А я говорю, что ты еще ребенок, – отрезал Фальк. – Я беру с собой Симона.

Алан, казалось, был готов убить отца взглядом. И тот заговорил более мягко, довольный гневом сына:

– Ну-ну, Алан, успокойся. Я не хотел разозлить тебя. Ты слишком молод для такой трудной кампании, потом, я оставляю тебя здесь хозяином вместо себя.

– А я говорю…

Фальк так хватил кулаком по столу, что затрещали доски.

– Укороти язык! Будет так, как я сказал. Садись на свое место!

Алан недовольно вернулся к креслу и рухнул в него.

Укротив сына, Монлис повернулся к слуге:

– Смотри, Симон, у меня сто двадцать всадников и сто шестьдесят лучников под командой Френсиса Дали. К ним присоединятся маршал Джон и мой капитан Винсент. Как видишь, целая армия! Ты тоже поедешь со мной и вкусишь радости войны. Ты доволен?