Испытание невиновностью

Кристи Агата

– Но Микки все это время был в саду. Разве это не алиби?

– Есть одна деталь, доктор Колгари, которая вам не известна. У дома Аргайлов под самым окном растет большая магнолия. В детстве дети любили по ней лазить, особенно Микки. Он даже наловчился удирать через окно из дому и возвращаться обратно, когда вздумается. Он и сегодня спокойно мог влезть в дом, проскользнуть в комнату Дарранта, нанести ему удар ножом и выбраться тем же путем обратно. Конечно, тут требовалось все рассчитать – до минуты, но когда поставлена на карту жизнь, человек способен

на чудеса. А Микки грозило разоблачение. Ему любой ценой надо было предотвратить встречу Тины с Даррантом. Чтобы обеспечить себе безопасность, он должен был убить обоих.

Колгари задумался.

– Вы сказали, что к Тине вернулось сознание. Она не сообщила определенно, кто нанес ей удар?

– Она говорила не очень связно, – ответил Хьюиш. – Собственно, я не уверен, что она по-настоящему пришла в себя. – Он вздохнул. – Ну да ладно, доктор, повторю вам дословно, что она сказала. Сначала она произнесла имя. Микки.

– Выходит, она обвинила его.

– Похоже на то, – кивнул Хьюиш. – А все остальное, на мой взгляд, лишено смысла. Наверное, она бредила.

– Что она сказала?

Хьюиш заглянул в свои записи.

– Сначала, стало быть, «Микки». Потом пауза. Потом: «Чашка была пустая...» Опять пауза. И последнее: «Голубица высоко на рее». – Он вопросительно посмотрел на Колгари. – Вам это что-нибудь говорит?

– Нет, – покачал головой Колгари. И повторил в полном недоумении:

– Голубица высоко на рее... Надо же придумать такое!

– Никакие реи и никакие голубицы, насколько нам известно, в этом деле не фигурируют.

– Наверно, для нее это что-то означало, какую-то мысль, воспоминание. Но вполне возможно, что к убийству это вообще не имеет отношения. Одному Богу известно, где она сейчас витает.

Колгари снова погрузился в молчание, обдумывая последние события. Потом спросил:

– Вы арестовали Микки?

– Пока просто задержали. Обвинение ему будет предъявлено не позже, чем через двадцать четыре часа. Хьюиш вопросительно взглянул на Колгари.

– А вы, как я понимаю, хотели предложить совсем другое объяснение происшедшего?

– Да, – ответил Колгари. – Другое. Даже сейчас... я не убежден, что виновен Микки. – Он поднялся. – По-моему, прав все-таки я. Но у меня нет достаточно убедительных доказательств, чтобы переубедить вас. Поеду опять туда. Мне нужно видеть их всех.

– Что ж, – произнес Хьюиш. – Только смотрите поосторожней, доктор Колгари. А все-таки какова суть вашей идеи?

– Не знаю, удовлетворит ли вас такой ответ, но, на мой взгляд, это преступление на почве страсти. Хьюиш вздернул брови.

– Страстей существует много, доктор Колгари. Ненависть, скупость, алчность, страх – это все страсти.

– Нет, я имел в виду именно то, что обычно под этим понимается.

– Если вы подразумеваете Лео Аргайла и Гвенду Воэн, то мы с самого начала подозревали именно их, – сказал Хьюиш. – Но при теперешней ситуации они вроде бы точно отпадают.

– Да нет, тут сложнее, – покачал головой Артур Колгари.

Глава 24

Уже

темнело, когда Артур Колгари снова приехал в «Солнечный мыс», – совсем как в тот вечер, когда он явился сюда первый раз. «Гадючий мыс», – сказал он себе и позвонил.

Последовавшие события тоже были как бы повторением. И снова ему открыла Эстер. И на лице у нее было то же самое выражение вызова и отчаяния. В прихожей за ее спиной, как и тогда, мелькнула настороженная, бдительная тень Кирстен Линдстрем. Воистину история повторялась.

Но в какой-то момент все вдруг переменилось. С лица Эстер ушло выражение безнадежности и страха. Оно осветилось милой, приветливой улыбкой.

– Вы! – коротко воскликнула она. – Слава Богу, что вы здесь!

Он взял ее руки в свои.

– Мне надо видеть вашего отца, Эстер. Он наверху, в библиотеке?

– Да. С Гвендой. К ним подошла Кирстен Линдстрем.

– Зачем вы опять приехали? – укоризненно произнесла она. – Мало несчастья вы принесли сюда в прошлый раз? Смотрите, что с нами всеми сталось! Вы испортили жизнь Эстер, вы испортили жизнь мистеру Аргайлу. И две смерти. Две! Филип Даррант и крошка Тина. Это ваших рук дело – это все вы!

– Тина жива, – возразил Колгари. – И нечего накликать на нее смерть. А сюда я приехал, потому что у меня есть здесь неотложное дело.

– Какое еще дело? – Кирстен так и не сдвинулась с места, преграждая ему путь на лестницу.

– Я должен довести до конца то, что начал, – ответил Колгари.

Положив ладонь ей на плечо, он легонько отодвинул ее в сторону. И стал подниматься по ступенькам. Эстер пошла следом за ним. Он, оглянувшись, сказал:

– Пойдемте с нами, мисс Линдстрем. Я хочу, чтобы присутствовали все.

Когда они вошли в библиотеку, Лео Аргайл сидел у письменного стола, а Гвенда Воэн, стоя на коленях перед камином, всматривалась в огонь. Оба с удивлением оглянулись на вошедших.

– Простите, что врываюсь к вам, – начал Колгари, – но, как я только что уже сказал мисс Кирстен, я должен доделать то, что начал. – Он огляделся. – А миссис Даррант? Она еще не уехала? Я хотел бы, чтобы она тоже была здесь.

– Я думаю, она прилегла отдохнуть, – ответил Лео. – Она в ужасном состоянии.

– И все же пусть она придет. – Колгари посмотрел на Кирстен. – Если вам не трудно, пожалуйста, приведите ее.

– Не знаю, согласится ли она, – хмуро заметила Кирстен.

– Скажите, что ей будет интересно узнать кое-что о смерти ее мужа.

– Ну что ты, Кирсти, – обратилась к ней Эстер, – Перестань нас оберегать. Я не знаю, что хочет нам рассказать доктор Колгари, но мы все должны это услышать.

– Дело ваше, – проворчала Кирстен и вышла.

– Садитесь, – пригласил гостя Лео, указывая на кресло у камина.

Колгари сел.

– Вы простите меня, доктор Колгари, если я скажу, что очень сожалею о том, что вы появились тогда в этом доме, – произнес Лео Аргайл.