Испытание огнем
Шрифт:
Но какова цель Создателей? И почему потомки должны быть им благодарны?
Томас протер глаза и, потянувшись, посмотрел на Бренду. Девушка спала, чуть приоткрыв рот; грудь ее мерно вздымалась и опадала. Тело словно еще больше занемело со вчерашнего дня, однако здоровый сон принес отдохновение разуму. Томас ощутил свежесть, силы. Пусть подавленный и сбитый с толку из-за непонятного сна и прочего рассказанного Брендой, Томас был готов продолжать путь.
Он еще раз потянулся и хотел от души зевнуть, как вдруг заметил на стене
Выбравшись из кабины, Томас на негнущихся ногах приблизился к ней. Практически один в один как та в Лабиринте со словами: «ЭКСПЕРИМЕНТ „ТЕРРИТОРИЯ ОБРЕЧЕННЫХ“. ПРОГРАММА ОПЕРАТИВНОГО РЕАГИРОВАНИЯ. ОБЩЕМИРОВАЯ КАТАСТРОФА».
Та же тусклая поверхность, тот же шрифт. Только слова иные; Томас пялился на них минут пять, пока наконец не сообразил, о чем они сообщают:
«ТОМАС, ИСТИННЫЙ ЛИДЕР — ТЫ».
Глава тридцать шестая
Если бы не Бренда, Томас так и проторчал бы перед табличкой остаток дня.
— Я все ждала подходящего момента, чтобы рассказать о ней, — заговорила девушка, окончательно выдергивая Томаса из задумчивости.
Вздрогнув, он повернулся к ней.
— Что? Ты о чем?
Бренда смотрела на табличку, не на Томаса.
— Как только узнала твое имя… Хорхе тоже. Услышав, как тебя зовут, он, наверное, сразу решил испытать удачу и проводить тебя через город до этого твоего убежища.
— Бренда, о чем ты?
Наконец она оторвалась от созерцания таблички и посмотрела Томасу в глаза.
— Такие знаки — по всему городу, и надпись на них одна и та же.
Колени у Томаса подогнулись, и он, опустившись на землю, привалился спиной к стене.
— Как… как такое вообще возможно? Табличка-то уже давно висит…
Он не знал, что еще сказать.
— Без понятия, — ответила Бренда, присаживаясь рядом. — Нам эти знаки ни о чем не говорили. Зато когда прибыла твоя компания и ты назвался… В общем, мы сразу поняли: совпадения быть не может.
Томас одарил ее тяжелым взглядом, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Почему сразу не сказала? Хватаешь меня за руки, рассказываешь, как убили твоего отца, а про это — молчок?!
— Я боялась твоей реакции. Думала, сорвешься и побежишь искать эти таблички по всему городу. И меня позабудешь.
Томас вздохнул. Как же ему это все надоело… Он с силой выдохнул, отпуская гнев.
— Еще одна часть бессмысленного кошмара.
Выгнув шею, Бренда посмотрела на табличку.
— Как ты мог не знать, о чем здесь говорится? Проще ведь не бывает. Быть тебе лидером, захватить власть. Я помогу и заслужу свое место. Место в убежище.
Томас рассмеялся:
— Я посреди города, заполненного шизами, у которых мозги давно прогнили. Меня хочет убить команда девчонок, и мне, значит, стоит беспокоиться о том, кто настоящий
Бренда поморщилась.
— Девчонки хотят убить тебя? О чем ты?
Томас не ответил. Стоит ли рассказывать всю историю от начала и до конца? Стоит ли вообще рассказывать что-либо Бренде?
— Ну? — надавила девушка.
Наконец решив, что неплохо бы излить душу и что Бренда заслужила доверие, Томас сдался и начал рассказ. Если до того он кормил Бренду намеками и недомолвками, то теперь со смаком излагал детали. О Лабиринте, о спасении, о том, как глэйдеры проснулись и поняли: никто их не спас. Об Эрисе и Группе «В». Про Терезу Томас особенно не распространялся, однако Бренда явно о чем-то догадалась. Наверное, поняла по глазам.
— У вас с этой Терезой что-то есть? — спросила Бренда, когда Томас закончил.
Он не знал, как ответить. Есть ли у них с Терезой «что-то»? Они близки, они друзья… и всё? Томас еще не вспомнил прошлого и потому не мог судить, насколько близки они были с Терезой до Лабиринта, когда помогали создавать эту чудовищную махину.
А совсем недавно они целовались…
— Том? — позвала Бренда.
Томас резко обернулся к ней.
— Не называй меня так.
— Гм? — удивилась (и, похоже, обиделась) Бренда. — Почему?
— Просто… не называй, и все. — Как ни погано чувствовал себя Томас, сказанного вернуть он не мог. Томом звала его Тереза.
— Ясно. И как мне тебя звать? «Мистер Томас»? Или «царь Томас»? Или еще проще, «ваше величество»?
— Прости, — вздохнул он. — Называй как хочешь.
Бренда издала саркастичный смешок, и оба погрузились в молчание.
Несколько минут они просидели в мирной тишине, которую вдруг прервали приглушенные удары. Томас насторожился.
— Слышишь? — спросил он, обратив все внимание на странный звук.
Чуть склонив голову набок, Бренда застыла, прислушалась.
— Ага. Будто кто-то в барабан бьет.
— Похоже, игры закончились. — Томас поднялся и помог встать Бренде. — Как по-твоему, что это?
— Что-то очень плохое.
— А может, друзья наши?
Низкое бум-бум-бум доносилось отовсюду, его эхо витало в переулке, отражаясь от стен. Однако через несколько секунд Томас понял: исходит оно из угла. И невзирая на риск, парень кинулся в конец тупика.
— Что ты делаешь? — попыталась остановить его Бренда.
Томас остановился у стены из колотых кирпичей. Тут же спускались под землю, к старой деревянной двери, четыре ступеньки. Над дверью имелось крохотное прямоугольное окошко: сверху, словно последний зуб, торчал единственный осколок стекла.
Изнутри доносилась музыка — жесткая, быстрая, с мощными басами и визжащими гитарами. К общей какофонии примешивались смех и нестройное пение. Томасу стало очень не по себе.
Подобное веселье отнюдь не в духе друзей Томаса. Видно, шизы не только за чужими носами охотятся.