Испытание смертью
Шрифт:
Он просто кипел от бешенства.
— Ты послал меня туда, (…) сын! Ты знал, что наша машина краденая! Ты послал туда копов! Они поджидали меня у больницы! Ты за это заплатишь! Мне пришлось бросить машину и идти обратно пешком! Я тебя пристрелю за это! И ты, (…), не сказал мне, что это подружка того человека, который заманил меня в ловушку в гостинице «Брюстер», столкнул с пандуса автострады, забрал мои деньги и испортил карьеру у Гробса. Ты просто отправил меня туда, чтобы он убил меня! И за это я тебя сначала пристрелю, потом изнасилую и заражу сифилисом,
Он поднял ружье.
Но после всего случившегося за эти несколько дней, как я связался с Торпедо, я был готов ко всему и предусмотрительно приготовил различные ловушки. И сейчас это мне пригодилось. Движением пальца я включил кольцо-радиопередатчик, выданное мне в Аппарате. Его сигнал привел в действие громкоговоритель, который я поместил снаружи на перилах балкона.
За спиной Торпедо Фиаккола раздался дикий вопль.
Он вздрогнул и обернулся.
А поскольку он стоял у балконной двери на краю ковровой дорожки, то я не преминул воспользоваться моментом: нагнулся, схватил дорожку за край и дернул.
Торпедо пошатнулся и потерял равновесие.
Падая, он ударился о балконные перила, перелетел через них и свалился с высоты пятнадцати футов.
Я не терял времени даром.
Схватил свои вещи и кинул в чемодан. Упаковал приборы;
Огляделся, проверяя все ли в порядке. Я не мог найти свой пистолет! Этот (…), наверное, украл егб, или я где-то его обронил.
Некогда искать.
Я выскочил из комнаты и как сумасшедший бросился к мини-грузовику для перевозки навоза.
Кинув в кабину вещи, я запрыгнул на сиденье и включил зажигание. Мотор заработал.
Машина рванулась вперед, и из кузова градом посыпались навозные лепешки.
Если бы у меня был пистолет, я бы застрелил Торпедо. Но я ни за что не стал бы прикасаться к тому, что он брал в руки, поэтому его ружье не годилось. Когда я проехал уже порядочно, мне пришла в голову мысль, что надо было его переехать, пока он валялся на мостовой. Но, поразмыслив как следует, я решил, что поступил правильно. Главное — было быстрее убраться оттуда!
Мне казалось, что я в безопасности. Владельцу мотеля и в голову не придет, что кто-то угнал его грузовик с навозом. Он скорее всего даже не заметит, что тот пропал. А если полиция меня остановит, скажу, что еду по поручению руководства ФБР.
К тому времени когда я подъехал к заправочной станции на севере от Линчберга, я совсем успокоился.
Я заправился, налил новое масло и уже выезжал со станции, когда, бросив случайный взгляд назад, похолодел.
Я увидел Торпедо! Сверкая глазами, он настигал меня на старой «тойоте».
В ужасе я вдавил педаль газа в пол и под бешеный визг протекторов свернул на Двадцать девятое шоссе.
Расстояние между нами увеличивалось.
Шарлотсвилл, Калпепер, Уоррентон, Арлингтон. На рассвете я уже пулей мчался по автостраде, окружающей американскую столицу Вашингтон.
Мне пришлось снова заправиться. Я с тревогой огляделся, хотя и считал, что оторвался от преследования.
Я находился на скоростном шоссе имени Джона Ф. Кеннеди и как раз проезжал Элктон, штат Мэриленд, когда — бух! вжик! — пуля из ружья, предназначенного для охоты на слонов, цокнула по металлу кабины и срикошетила.
Я утопил педаль газа и снова помчался с огромной скоростью.
Перспектива быть не только убитым, но и изнасилованным, и не только изнасилованным, но и зараженным разными болезнями, мне совершенно не нравилась.
Пропускной турникет на платную автостраду Нью-Джерси сегодня казался мне работающим слишком медленно.
Я почти добрался до уровня линий Стейтен-Айлен-да, когда в ужасе понял — мне негде скрыться.
Торпедо знал номер телефона мисс Щипли. Кроме того, меня в любом случае примут там не слишком дружелюбно.
Я ехал в допотопном грузовике и отчаянно работал мозгами. Выучка Аппарата помогла мне. Нужно ехать туда, где он даже не подумает тебя искать. Нужно ехать туда, где тебя смогут защитить.
Его мать! Она точно защитит меня. Она ненавидит сына.
Передо мной лежал мост Готхолс, и я свернул на него с автострады Нью-Джерси. Потом выехал на скоростную трассу Стейтен-Айленда и понесся дальше, словно выпущенный из пушки снаряд. На головокружительной высоте я проскочил по мосту Веррацано Нарроуз и вскоре уже мчался по дороге в Куинс.
Машина на поворотах порой вставала на два колеса, но я мчался и мчался к единственному безопасному месту. Я прорвался сквозь дыру в заборе, окружавшем дом Торпедо, и выскочил из машины. Двигатель за время моей гонки перегрелся, вода превратилась в пар, который с шумом вырывался из-под капота. Не думая больше о машине, я взбежал по ступенькам и замолотил в дверь.
Чудовище в образе женщины узнало меня. Я протиснулся в холл и, стараясь, чтобы в голосе не звучали истерические нотки, объяснил ей, что ее сын гонится за мной и хочет убить.
Она понимающе кивнула, поднялась по лестнице и исчезла. Потом появилась снова, перегнулась через перила и поманила меня. Я поднялся наверх.
Наверное, эта комната когда-то принадлежала Торпедо и, судя по всему, это он раскрасил оконные рамы и стекла. Рядом с окном стояла железная кровать. На стене висела фотография. На ней был изображен мужчина со злобным сморщенным лицом. Фотография была подписана: «Торпедо, моему лучшему ученику. От Дж. К. Кортикула, доктора психологии».
Его тюремный психолог! — догадался я.
Миссис Фиаккола ткнула пальцем на туалет, дав понять, что я должен спрятаться там.
Шаги на лестнице!
Торпедо!
— Где этот (…) сын? — завизжал он, и я догадался, что он заметил брошенную машину.
— Торпедо! — услышал я голос его матери. — Тебе нужно убийство? Ты его получишь!
Мать поманила его в комнату. Через щель в двери я видел, что она прятала правую руку в складках юбки.
Торпедо дрожал от нетерпения, но повиновался ее жесту.