Испытание Тьмой
Шрифт:
– Это весьма длинная история, – сообщаешь ты. – Если желаешь, я расскажу кое-что, но с условием: проведи Посвящение Ветров так, чтобы не вызвать недовольства Белого Бога: я этого, пожалуй, сделать не смогу.
Ураган вновь усмехается:
– Договорились, Акинак. Нет, зря все-таки мы тогда устроили Великий Потоп – будь древняя кровь сегодня столь же распространена, как в те далекие дни, не было бы нужды в этих хитроумных комбинациях.
– Возможно, – киваешь ты, хотя и знаешь, что Бог Ветра говорит это только из вежливости.
Ибо тебе лучше многих известно, какую опасность для богов таит древняя кровь, подобная твоей.
Кровь – это сила.
Древняя кровь – это древняя сила.
Столь древняя, что еще неизвестно,
Ты не разделяешь этот взгляд на вещи, но вполне понимаешь его. Иногда тебе и самому хочется, чтобы все сущее приняло такое положение дел. И не так уж редко.
Однако Враг придерживается иной точки зрения, а Его голос здесь решающий. В том смысле, что нельзя отказываться подчиняться либо противостоять Ему, потому как отказ от выбора в этом случае действительно является выбором…
5. Земля осколков Старого Мира
Есть в землях отдельных силы,
Рожденные меж времен.
Но места им нет в этом мире,
Где правит вечный закон.
Ардайн не обрадовалась твоему появлению с тринадцатилетней девочкой, настолько похожей на тебя по крови, что волшебница моментально заподозрила в ней твою дочь (плюнь в глаза тому, кто говорил об отсутствии ревности у звездного народа!) – тебе стоило немалых трудов убедить ее в ошибочности этого предположения. Но ты, как обычно, справляешься с задачей.
Времени на отдых почти нет: Дитя Земли воплотилось пять лет назад, а буквально на днях ты ощутил, что родилось Дитя Воды. Пора бы отправляться в путь – Зов исходит издалека, с континента, который северяне неприязненно именуют Свартланд, [21] так как большая часть тамошних жителей имеют кожу темного или вовсе черного цвета.
21
сканд. Svartland – черная земля
Черная раса.
Некоторые старинные рукописи утверждали, будто из четырех человеческих рас нашего мира (Гондов, Лемуров, Атлантов и Ариев) первая, черная, была самой древней и самой могучей. Рукописям этим ты не очень доверяешь, поскольку в них нет ни слова об иных народах, древность коих подтверждена не только ветхими манускриптами (взять хотя бы твой род или Нефилим, не говоря уж о эльфах, цвергах, нагах и Народе Червя). Тем не менее, кое-что из описанного там было проверено и подтверждено. К примеру, существование древней и могущественной цивилизации Атлантов, павшей из-за собственного высокомерия и надменности – Нефилим были свидетелями и в некотором роде участниками этого печального события; или многотомная поэма-хроника о становлении, расцвете и закате черно-красно-желтого царства Великой Бхараты в плодородных долинах Инда и Ганга – об этом упоминали даосы, уже тогда обитавшие в Голубых Горах, через которые пробивались отступавшие от ледников Великой Ночи яростные белокожие Арии…
Черная раса черной земли. Мало кто в тех краях сохранил память о столь отдаленном прошлом – а ведь те земли неоднократно посещали пришельцы из иных миров, прибывшие не через Врата, а на странных железных драконах и стеклянных птицах, что не были ни птицами, ни драконами… Цивилизация Та-Кемт, что на местном языке отнюдь не случайно означает «черная земля» (и нечего связывать это с плодородным слоем чернозема, имена не даются ТАК просто!) была, по сути, основана
Ты не знаешь причин этого. Или, если уж быть совсем откровенным, не желаешь их знать. Потому что знание это скрыто во тьме, из которой ты с таким трудом выбрался, выбирая свой Путь…
Однако ты слышишь Зов. И тебе не нравится не только то, что ты различаешь в его роковой мелодии, но и то, что ты не можешь сопротивляться этому Зову. Требующему не идти на Испытание без подготовки. То есть без предварительного «прощупывания почвы», выяснения всей предыстории.
Зная, что еще не раз будешь сожалеть об этом, ты все-таки произносишь заклинание над Зеркалом Снов. Далекое прошлое с видимой неохотой открывает свои тайны, и ты, увидев лишь малую долю того, что произошло в реальности, соглашаешься с суровой необходимостью скрывать эти события от взглядов любопытных, Посвященных – в первую очередь. Простой смертный, узнав секреты Черной Земли и попытавшись использовать их, рискует максимум собственной душой; Посвященному же не составит труда применить кое-какие из открывшихся возможностей для манипулирования всем миром…
Размышления над Зеркалом Снов прерываются пронзившим твой позвоночник сигналом опасности. Сработала защитная система, охраняющая Школу от вторжения – и первый из наружных барьеров был сорван за долю мгновения, да и второй продержался ненамного дольше.
Быстро спрятав артефакт в дорожный мешок, ты активируешь основную часть чар. Основание дома становится Огнем, уничтожающим атакующих целыми десятками (это, как ты замечаешь краем глаза, доведенный все тем же Зовом до безумия Народ Червя); мощная струя Ветра, связанного с тобою через незримое посредничество Эстер, поднимает Школу над землей и буквально швыряет в пространство – вместе с тобой, ибо стены дома блокируют все виды перемещающих формул.
Потрясенный, ты понимаешь, что столь массированная и по большому счету самоубийственная атака была предпринята именно для того, чтобы спровоцировать невероятно мощный ответный импульс защитных чар. Цель достигнута: подобно одной из тех ракет, что в Поднебесной Империи используют для пиротехнического развлечения, именуемого фейерверком, Дом Первоэлементов летит неведомо куда – чтобы где-то в конце устроить грандиознейший взрыв.
Отвратительно. Грубо, просто и, увы, действенно…
Стиснув зубы, ты обращаешь ярость в могущество и создаешь в основании дома нечто вроде «подушки», на которую он должен (по возможности мягко) приземлиться в конце этого сумасшедшего перелета. Почему-то ты чувствуешь, что пункт «прибытия» окажется расположен где-то в Гондване…
Сознание возвращается к тебе кровавым рывком боли, вспыхнувшей одновременно как минимум в восьми различных местах тела. Язык, к счастью, остался сравнительно в целости, что позволяет тебе промычать исцеляющее Слово и вернуть разбегающиеся от боли мысли в нужное русло.
Выплюнув два сломанных зуба, ты делаешь осторожную попытку пошевелиться. Правая нога отзывается вспышкой боли и не подчиняется (Слово многопрофильно, однако далеко не всесильно), а правый бок становится похож на наковальню, по которой шестеро усердных молотобойцев без устали лупят полупудовыми кувалдами. Головокружение и тошнота не облегчают твоего положения, но одно то, что ты вновь ухитрился выжить, дает тебе право считать всю ситуацию более чем приемлемой. Что ты и делаешь.