Испытание верностью
Шрифт:
Ну-у-у, с этим можно поспорить.
— Илон, хорошо, я тебя понимаю, но блин… опять с женатым…
Тимохина обновила стаканы, откинула за плечи пепельные волосы и уверенно заявила:
— Он разведется.
— Он лично обещал?
— Угу.
— Не знаю, не знаю. Поверю только тогда, когда отгуляю на вашей свадьбе.
— Вот за это давай и выпьем!
Выпили. В желудке потеплело. Легкое опьянение, влекущее за собой расслабленность и притупление мыслительного процесса, благосклонно подействовало на меня. Рука ныла, но уже не так сильно. Пока сидели на кухне, пришло сообщение от
Это всё воздействие спиртного. Оно виновато в моей развязности и игривости. А ещё Тимохина. Может, мне действительно стоит окунуться в эти сладкие муки, пока не стало совсем поздно.
Глава 12
— Вал, набери Бердника.
— С*ка, ты только посмотри на него! — не унимался Валентин, нервно меряя кабинет быстрыми шагами. — Два железнодорожных состава… Я х**ю! — протянул Егору сотовый с нужным номером. — Оно и понятно, сколько лет не давать расслабиться, у любого бы крыша поехала.
Студинский встряхнул напряженными руками, возобновляя кровообращение, и заиграл желваками. Только сейчас обратил внимание на сбитые костяшки, начавшие жечь от любого прикосновения.
— Геныч, привет, Студинский это… Если бы… Нужна твоя помощь… Ага, — чиркнул зажигалкой, прикуривая. — Когда сможешь подъехать?.. Нет, нет, я сейчас на «ТехМаше». Давай к офису на Набережной через два часа?.. Лады.
Отключился, всматриваясь в застекленный шкаф. Что там пытался увидеть?
Вал заткнулся, прекратив капать на воспаленный мозг. Удовиченко и прочих «доброжелателей» стоило прижать. Давно уже. А он всё играл в благородство. Какого вообще?..
— Установи слежку за Тимуром, — подошел к окну, чтобы стряхнуть пепел. — Я хочу знать о нем всё: с кем встречается, где отдыхает, что любит жрать и кого трахает. Не я начал эту бойню, но я её закончу.
— Только за ним?
— Пока да.
Валу не стоило объяснять, что да как, не в первой. И люди нужные имелись на примете. Но бля** в голове не укладывалось, куда могло испариться столько металлолома. Он ведь всплывет со временем, знать бы где. Не будешь ведь сейчас рыскать по стране, придираясь к каждому вагону.
Деньги… сколько денег на ветер… Перспективы не радужные – простой литейки и остальных цехов на неопределенный срок, снижение производительности, зарплаты. Что там ещё? Да дох** ещё чего. На полгода оказались в подвешенном состоянии. Колоссальный убыток, просто невероятный. Единственное, что ложилось на душу приятным теплом – что никто из сопровождения не пострадал. Ребят вырубили с ходу, не дав возможности опомниться. Только эта мысль не дала обезуметь окончательно. Что такое деньги по сравнению с человеческой жизнью? Пыль. Сегодня есть – завтра нет.
Вал уже начал прозванивать даже самые незначительные точки – всё бестолку. Именно сейчас ему никто не соберет нужный объем и ясный перец, стоимость сырья будет запредельная.
А ведь чувство, что что-то пойдет не так, разъедало изнутри ещё с утра. Паршиво, что не прислушался до конца, сосредоточив внимание на качестве вместо количества.
Он только оболочкой присутствовал здесь, мыслями же… мыслями был далеко.
Умом понимал, надо просчитать каждый шаг и придумать хоть какой-то план по защите завода. И дураку понятно – его начали топить. Медленно, но уверенно. Но как?.. Как узнали о точном времени поставки, если он сам в последний момент специально перестраховался, изменив запланированные восемь утра на три часа дня?
— Крыса! Я говорю, среди нас есть крыса, — продолжил возмущаться Валентин и ударил кулаком по столу. Лида, вошедшая в этом момент с кофе, дернулась, едва не розлив жидкость и изменилась в лице, моментально побледнев.
— Ты кого-то конкретно подозреваешь? — Егор проследил за девушкой, передавшей ему чашку дрожащей рукой. Видел, что в последние дни она чересчур рассеяна, не собрана. Возможно, действительно перегрузил её, требуя слишком многого. Ещё и это безумное влечение, мать бы его так, ничего не мог собой поделать, постоянно хотелось ощущать её рядом, не зависимо от времени суток.
— Конкретно? — перехватил его взгляд Вал, заставив переключиться на себя. — Никого. Но она есть! Я чуйкой чую её присутствие, Егор. И дело тут не только в испарившемся грузе. Ты проанализируй остальные нестыковки. Я тебе отвечаю – нас кто-то сливает и при том умело.
Студинский вяло улыбнулся, поблагодарив за кофе и сделал небольшой глоток, заглушая в горле сигаретный дым. Ситуация была таковой, что уже курил в кабинете, наплевав на все запреты и личные правила. В голове такой бедлам – фиг поймешь, где здравая мысль и холодный расчет, а где – острая потребность сорваться с места и свернуть гниде шею, прям среди белого дня.
— Со стукачом разберемся, — поднес сигарету к губам и затянулся так глубоко, что легкие едва не разорвало. — Я думаю, стоит начать с Антонюка.
— Да-да, — закивал Вал. — Он, с*чара, давно на тебя зуб точит. Ты его тогда конкретно так опустил на собрании акционеров… Но рубить с плеча не будем. Пока только приставим хвост.
Лида опустила голову, спрятав лицо за распущенными волосами, и расположившись с краю стола, сделала вид, что ужасно занята. На самом деле она просто до боли сцепила пальцы, надавив с такой силой, что аккуратный маникюр врезался в кожу, оставив покрасневшие отметины.
Ужасное состояние. Угнетающее. Каждый раз, бросая на Егора мимолетный взгляд – умирала и заново рождалась. Сколько раз одергивала себя в стремлении признаться – не счесть и каждый раз перед глазами было лицо брата. Удовиченко не обманул: именно сегодня, с самого утра стало известно, что дело Матвеева взято на повторное рассмотрение в связи с множеством нестыковок. Кто дергал нужные рычаги – догадаться не трудно, а вот фамилию адвоката, взявшегося за дело, никто не слышал до этого момента. Удовиченко хорошо спрятал концы, ведущие к нему в этой теме.