Испытание верностью
Шрифт:
— … есть свидетели, как он грозился его отдубасить, — убито закончила я. — Но ведь Юхимов тоже угрожал!
Он посмотрел на меня серьёзно, снова потянувшись за сигаретой, и покрутил её между пальцами.
— Сейчас это против нас. Сунемся – подставим Егора. Я и нашим сказал не геройствовать. А то получится, что у Егора и повод как бы был. Нет, Лидок, сейчас нужно выдержать удар и не погореть на мелочи. Доказать, что ты не тот, кем тебя пытаются выставить. И Егор докажет, вот увидишь. Уроет всех рылом в их же дерьмо и рассчитается по полной.
Сколько мыслей
Вал потянулся к галстуку и рывком потянул за узел, освобождаю шею от удавки.
— Не смотри на меня так, — вытянул длинные ноги, зыркнув исподлобья. — Уж кто-кто, а ты должна быть в курсе. Сама знаешь, где они все у Егора, — и демонстративно сжал увесистый кулак. — Вот здесь, с*ки еб*чие. Что Журавлев, продажная сволочь, что родственничек его Моренко, а дальше всё знакомые рожи: Удовиченко, Молоков — все они чувствуют конец их эпохи и пытаются кто как может навредить самому ценному – авторитету. А его не купишь ни за какие деньги, понимаешь? И не восстановишь потом, как бы не рвал задницу.
Я пришиблено поглощала услышанное осознавая с горечью, что стала разменной монетой в чужой игре.
— Не понимаю, ради чего всё это? «Прорыв» всего лишь партия, пускай и мега популярная среди народа. Но не будь её, была бы другая, так ведь?
Вал наклонился к столу и начал рыться в ящиках.
— Держи! — протянул мне какой-то список. Оказалось, кандидатов в мэры. — Кого ты видишь на первом месте? Кто по данным соцопроса лидирует по всем категориям?
Я во все глаза уставилась на фамилию Егора. Почти девяносто три процента избирателей проголосуют за него этой осенью. Но как? Он ведь не выдвигал свою кандидатуру.
— Я и не знала, — теперь все детали головоломки стали в одно целое.
— Никто не знал, даже Студинский. Не знаю, зачем я всё это тебе говорю. Возможно, просто хочу верить, что если до этого не предала, то и впредь не предашь. Вряд ли бы Егор одобрил сей порыв откровенности. — Постучал пальцами по столу и хмыкнул, заметив, как я опустила глаза. — Ладно, не будем бередить старые раны. От этого никому не станет легче. Дело в том, что на пост мэра Егора толкает Бердник со своими единомышленниками, которые ополчились против Журавлева и той силы, что прикрывает его спину. За каждым, Лида, за каждым всегда были и будут стоять те, кому выгодно диктовать свои условия. А Егор что? Не хочет он этого. Не стремится стать марионеткой в чьих-либо руках. Вот так и живем. — Вздохнул, наконец, соизволив посмотреть на входящий звонок, и произнес, заглядывая мне в лицо: — Иди, Матвеева, и не бери дурного в голову. Он прекрасно знал на что шел, возобновляя старые связи с Генкой. Они друг друга стоят. Давай, работаем по старой схеме.
На глаза навернулись слёзы. Быстро встала, пряча их за завесой волос.
Он ещё что-то хотел сказать, задержав меня взглядом, а потом махнул рукой, отвечая на звонок.
Я вернулась
Мне всё равно. Мне должно быть всё равно. Перед глазами пронеслась голая я и захмелевший Егор так реалистично, словно это было вчера. Разве этого не достаточно? Достаточно. Почему же тогда так плохо?
До самого вечера только то и делала, что объяснялась перед деловыми партнерами, подчиненными, многочисленными партийцами и просто неугомонными, вездесущими пенсионерами, почему Егор Андреевич на данный момент не может уделить им капельку своего драгоценного времени. Вал дал установку говорить всё как есть. В таком деле сильно не пропетляешь. Каждая минута Студинского была расписана на три недели вперед. Ежедневник так и пестрил заметками и важными сообщениями, которые как можно скорее стоило передать Егору.
В связи со сложившейся ситуацией всем пришлось задержаться допоздна. Егор так и не появился в офисе. Не выдержав, я ещё раз заглянула к Дудареву, изнывая от тревоги.
— Дома он уже, — успокоил он. — Промурыжили пару часиков и отпустили домой. Что и требовалось доказать. Только нервы зря вымотали да в прессе рейтинг слегка подпортили. Уроды.
Облегченно выдохнула, прислонившись к дверному косяку. Перед глазами запорхали замысловатые узоры, чем-то похожие на бабочек.
Вал вмиг собрался, отвечая на очередной звонок:
— Да, Егор… Ты как? Решил тот вопрос?.. Хорошо… С*ки, ничего-ничего, я уже нарыл на Юхимова компромат. Завтра взорвем… Угу. На то и рассчитываю… Так она ещё с обеда со мной… Именно… Сейчас? — посмотрел на меня как-то странно. — Ладно, передам, изучишь и решишь как быть дальше, я не смог взять на себя такую ответственность… А-а-а, ну тогда норм, я в среду всё подготовлю… Ага. Давай, на связи... Лид, — протянул сотовый, — Егор на пару слов…
Я напряглась, прочистив горло и прижала телефон к уху, вслушиваясь в знакомый голос.
— Матвеева, случай меня внимательно: сейчас выберешь самый красивый букет роз и отправишь в гостиницу Веронике. Потом закажешь в «Ришелье» на девять вечера столик. Нет, лучше сейчас позвони, а то мало ли. Ну а потом я жду тебя дома с документами на подпись. Всё ясно или повторить?
Сказать, что я офигела – ничего не сказать. Ни тебе «добрый вечер», ни элементарной вежливости. Да что он из себя возомнил? Вал кашлянул, услышав всю эту тираду и потупил взгляд, уставившись перед собой.
— Матвее-е-е-ва, ты там? Повторить?
Как же хотелось послать. А-а-а-а. Просто до трясучки.
— Не стоит. Скоро буду, — огрызнулась и отключилась, заскрипев зубами. И я ещё тревожилась о нем? Ну не дура, а? Ещё и цветы должна выбрать. Хрена с два! Я ей такой веник отправлю, мало не покажется.
Вал насторожено протянул мне папку с документами и почему-то вздохнул. Попрощавшись с ним, первым делом связалась с рестораном и забронировала столик. У самого входа. Это такая маленькая месть.