Испытание верностью
Шрифт:
— Кстати, Матвеева, — бросил через плечо, проходя мимо вошедшей на кухню Лиды спустя двадцать минут, — всё-таки приготовь кофе. Харе корчить оскорбленную невинность. Тебе совсем не идет.
Как же она злилась на себя – не передать словами. Как можно любить того, кто не желает пойти навстречу и планирует использовать тебя как секс-игрушку? Не известно. Это неправильно. Хуже всего то, что она хотела его, не смотря ни на что. И он это видел. Знал.
Только мысль о жизни, зародившейся в ней так неожиданно, наполняла всё естество тайным предвкушением, практически злорадством. Если раньше мечтала о прощении, то сейчас лишний раз убедилась – никто не собирался её прощать, понимать и тем более впускать
Егор оставил машину на соседней улице, изъявив желание прогуляться по вечернему городу. Судя по всему, он пребывал в приподнятом настроении. Ещё бы. Лида фыркнула. Сама она пребывала в диком напряжении.
Они шли прогулочным шагом, практически касаясь друг друга. Лида и рада избежать телесного контакта, да Егор, стоило ей отдалиться на несколько сантиметров сразу возвращал её на место, властно обвив рукой талию. С виду посмотришь, нормальная пара. Прохожие оглядывались им вслед, провожая восхищенными взглядами. А она лишь горько улыбалась и никак не могла избавиться от ощущения, будто её демонстративно выгуливают на коротком поводке. Паршивое состояние.
У входа в ресторан их встретила миловидная хостес и, уточнив фамилию, провела к предварительно заказанному Лидой столику. Упс. Столик-то совсем у входа, практически на проходе. Кто ж знал.
Егор приподнял брови, и почти ласково улыбнулся, не улучив момент властно сжать её тонкие пальчики. Не смотрел на Матвееву, да ей и не нужно было видеть в этот момент его глаза. И так понятно, что в бешенстве.
— Заменить! — дал указание растерявшейся девушке. — И в твоих же интересах сделать это как можно быстрее.
— Егор, — Лида попыталась выдернуть пальцы с жесткой хватки, — я не голод… — и запнулась, густо покраснев от громкого урчания в животе. Желудок, в отличие от хозяйки, был далеко не против полакомиться изысканными блюдами.
— Это ты скажешь кому-нибудь другому, ага? — ухмыльнулся он, отпустив наконец её руку. Желудок довольно буркнул, соглашаясь с выше сказанным. — Боюсь представить, что за веник ты отправила в гостиницу.
Лида вызывающе сверкнула глазами и сухо выдала.
— Самый дешевый и невзрачный. Так что готовься, — добавила, пряча за ехидной улыбкой запоздалое разочарование. Нужно было послать захудалую розу и не париться.
— Да ты никак ревнуешь? — Егор рассмеялся, окинув её заинтересованным взглядом, словно видел впервые.
— Нужен ты мне сто лет.
Вернулась администратор и провела их к только что освободившемуся у витражного окна столу.
Пока присаживалась на стул, который Егор галантно отодвинул для неё, пыталась справиться с неожиданно нахлынувшей ревностью и мысленно взывала к богу с просьбой наделить её терпением, потому что её уже было на исходе.
Егор сделал заказ на двоих, даже не поинтересовавшись её мнением. Пока его ждали, Лида рассматривала посетителей и думала о том, что дважды посещает этот ресторан и дважды в качестве развлекаловки. Можно было бы и повернуть сию трапезу в положительную сторону, но воспоминания о Тимуре напрочь погасили и урчание в животе, и сам аппетит.
Через пятнадцать минут официант услужливо расставил заказанные блюда. Лида почувствовала слабое головокружение, вызванное отнюдь не голодом, а тошнотой. Хорошо, что пока Егор перебрасывался парой фраз с неожиданно обнаруженным знакомым, она смогла справиться с приступом и остановиться свой выбор на легком салате из креветок и авокадо.
Они приступили к еде, как ни в чем не бывало. Оба уставшие и уж точно один страшно голоден.
— Вал вышел на семью убитого свидетеля, — неожиданно начал Егор, тщательно пережевывая стейк. Лида так и застыла с вилкой у рта. — Его жена поделилась весьма ценной информацией, из которой следует,
Лида отложила вилку, и сделал глоток воды. Всё предельно ясно. Что сказать? Спасибо? Не дождется. Единственное, что удерживало её на месте и заставляло прогибаться под обстоятельства – брат. С остальной бедой, под названием «любовь» она как-то разберется.
— Ты до сих пор на противозачаточных? — добивая, продолжил Егор, не спуская с девушки пристального, хищного взгляда. Помнил, как тогда у гостиницы она успокоила его, что можно без презерватива, что принимает надежные колеса. Ему тогда так крышу снесло, что хотел её именно «вчистую», без резины. Да и сейчас ничего не изменилось.
Лида призвала на помощь всю свою выдержку и натянуто улыбнулась:
— На самый лучших. Стопроцентная защита.
Егор тоже улыбнулся, только напряженно.
— Смотри, Матвеева, не дай бог я узнаю, что ты решила меня на*бать – придушу собственноручно. Я уже молчу об увеличении срока.
Ей стоило немалых усилий возобновить прием пищи, надеясь на свою покладистость и сговорчивость. А ещё на то, что месяц пролетит без эксцессов.
— Кстати, Егор, — обратилась сдержанно, демонстрируя наплевательское отношение к его угрозам. — Ты хоть график составь, когда я, а когда Михеева. Не пойми неправильно, за тебя переживаю. Да и Вероника может не так понять.
То, как отлетала в сторону его вилка, заставило её улыбнуться. Аж аппетит появился.
— Ты за меня особо не переживай, угу? Я не Удовиченко. А на счёт Ники? Надо будет – и втроем попробуем. Хочешь, могу сейчас позвонить и договориться на завтра? Ника она такая… она может. А я посмотрю на вас в паре.
Лида оторопело мотнула головой, представив подобной картину. Вот же сволочь. Егор раскатисто рассмеялся, возобновив прием пищи. Позабавила, так позабавила. Наивняга.
И пока она всматривалась в разноцветное стекло, полностью поддавшись невесёлым мыслям, не смогла увидеть, с каким затаенным восхищением Егор скользил по её лицу. Как сам того не осознавая, ласкал взглядом аккуратный нос, чувственные губы, длинные густые ресницы. Он хотел её. Снова. И если бы не запланированная встреча с Михеевой – трахнул бы прямо тут, уединившись в туалете ресторана и похрен на всё.
А Лида… считывала его кайф от морального унижения и удивлялась самой себе. Не понимала, как ещё находит силы сдерживаться. Залепить бы звонкую пощечину и реабилитировать сломленную гордость, хотя бы на одну сотую процента. С трудом сглотнула, понимая, что подобная выходка может дорого стоить. Нельзя совершать ошибку. Нельзя провоцировать.
Егор наблюдал за ней с нескрываемым любопытством и от этого мурашки бежали по коже. Он проникал в душу, выворачивал наизнанку, и казалось, видел её насквозь. От этого ежилась, чувствовала себя неуютно.