Испытание
Шрифт:
Катя была вне себя от счастья и действительно сделала попытку дотянуться до Дининой руки. Та спрятала руки под стол и так же тихо сказала:
— Катенька, не делайте глупостей. На нас люди смотрят. И послушайте: впереди еще много трудностей. Вам предстоит их преодолеть. Как вы видите свою дальнейшую судьбу?
— Нам главное — операция. А дальше — будь что будет.
— Нет, Катя. Вы должны получить все сполна за свои мучения. Завтра же я пришлю к вам своего адвоката. Пусть займется бумагами. Вы даже представить себе не можете, как вас могут облапошить добрые
Стоит недешево, но все деньги, которые вам полагаются после смерти мужа, выбьет вам до копеечки.
— Как это выбьет? — не поняла Катя. — Разве все не становится моим автоматически?
Дина вздохнула.
— Ах, святая простота. Отстали вы от жизни.
Посмотрите, сколько на ваше наследство найдется желающих: начиная от партнеров, уверяющих, что фирма гроша ломаного не стоит, заканчивая брюхатыми девчонками с заявлениями об отцовстве вашего бывшего.
Катя поморщилась:
— Господи, мне сейчас совсем не до этого!
— Я вам подошлю прекрасного пожилого мужчину: он деликатен, честен и умен. Он сможет подменять вас, пока вы будете заниматься делами. А о делах поговорим в другом месте. Запомните адрес: Декабристов, дом пять, квартира .. Только, пожалуйста, нигде не записывайте.
Через неделю, когда ваш сын ляжет на операцию, приходите туда. Я буду ждать вас. Кстати, познакомитесь с Викторией.
— Мне никогда вас не отблагодарить…
— Меня не нужно благодарить. Я ведь и сама прошла через жестокие испытания. Ваше счастливое лицо — вот моя награда. Пусть торжествует справедливость. А мы ей только немножко поможем. Вам пора к сыну. И помните, ни с кем не разговаривайте без Сан Саныча!
Глава 17
Полина сладко спала, а Виктория еще долго сидела в гостиной, пытаясь успокоиться. Цветок смутил ее.
Женщин, счастливо потерявших своих мужей, было уже около десятка. Дина занималась ими.
И время от времени кто-то из них как бы невзначай рассказывал о тяжелой судьбе подруги…
С женой Свешникова, например, познакомилась Катя Амелина. Случайно встретила в поликлинике и почувствовала, что женщина буквально стоит на краю пропасти… Катя пыталась помочь самостоятельно, потащила новую знакомую на курсы, предлагала работу в своей фирме. Но Рита Свешникова вышла на работу лишь на один день. А на следующий попала в больницу — мужу не понравилась ее идея стать самостоятельной… Возмущенная Катя рассказала об этом Дине, и уже через два месяца они с Ритой вместе ездили на какие-то курсы в Швецию.
Все женщины воспринимали происходящее как должное. Перед Викторией благоговели как перед жрицей страшного, но справедливого бога.
И все были довольны, кроме Вики. Все чаще и чаще ее посещала мысль: неужели она проведет всю свою жизнь так же, как эти два года? Она казалась себе самым случайным человеком среди этих женщин, считавших святым долгом помогать всем, кто оказался в подобном положении.
Их можно, было понять. Любовь, пережившая себя, не должна оборачиваться предательством.
Все они выжили в смертельно опасном кораблекрушении и добились
Среди замужних предпочтение отдавалось тем, у кого больше детей или у кого дети маленькие.
Неудачницы, обремененные семейством и много лет не имеющие надежды вырваться из нищеты, принимались на работу без всяких рекомендаций, и через несколько месяцев этих женщин было не узнать, судьба давала им шанс — возможно единственный, — и они хватались за него мертвой хваткой.
Недостаток знаний пополняли работодательницы. Тема первой лекции звучала так: «Как стать сильной и самостоятельной женщиной».
Каждой одинокой матери находили няню, совмещающую функции домработницы, — ее на первых порах оплачивала фирма. А что касается профессиональных знаний… Свешникова, например, после краткосрочного обучения сумевшая с успехом руководить фирмой мужа, считала, что научить можно кого угодно чему угодно, было бы у человека желание.
Благодаря Виктории в мире стало гораздо больше счастливых женщин, но ей самой от этого счастья не прибавилось. Скорее — наоборот.
Ей приходилось иметь дело и с мужьями, которые отнюдь не были приятными людьми. Она говорила себе, что это — расплата. За ту безалаберную жизнь, которую она вела. Но чем дальше, тем ей становилось хуже. Однако все на свете, имеет предел и границы. Расплата тоже не может длиться вечно. Викторию раздражало, что Дина принимала ее жертву как должное. Она стала вдохновительницей маленького кружка и упивалась своей ролью мстительницы. О судьбе дочери. она совсем не думала.
Виктория изнемогала под тяжестью своей ноши, и вот однажды, месяца два с половиной назад, она впервые позволила себе протестовать.
— Я больше не стану этим заниматься, — сказала она Дине, когда та принялась рассказывать ей историю очередной жертвы мужского произвола.
Дина оторопела. Она не ожидала такого поворота.
— Ты хочешь сказать, — начала она прищурившись, но тут ей в голову очевидно пришла другая мысль, потому что она улыбнулась:
— Ты сможешь теперь обойтись без мужчины?
— Дурацкий вопрос.
— Не дурацкий, а прямой. Я спрашиваю — сможешь?
— Что это меняет?
— Если сможешь — Бог в помощь. Я по крайней мере буду спокойна за тебя. Но если нет… Ты ведь не допустишь, чтобы из за твоей прихоти гибли невинные люди. Вспомни того мальчика…
— Мама!
Виктория убежала в свою комнату и хлопнула дверью так, что со стены упала картина. Дина повесила картину на место и улыбнулась закрытой двери. «Подумай, подумай…» — пробурчала она себе под нос и отправилась хлопотать по хозяйству. Ее подопечные требовали все больше и больше ее времени, а потому она подумывала о том, чтобы нанять домработницу. Вечером она позвонила в «Помощницу»…
Вечером, когда Виктория вышла к ужину, Дина все-таки успела рассказать ей о женщине, находящейся в таком тяжелом положении, которое грозило «непоправимыми последствиями». Так она выразилась.