Испытание
Шрифт:
В следующий раз Вадим был уверен, что она направляется к нему. Он был так в этом уверен, что остался в клубе дожидаться. Но второй звонок едва не свел его с ума: наблюдатель уверял, что она снова перевоплотилась в брюнетку.
Это был самый несносный день в его жизни.
На этот раз перед ним был мерзкий лысый, судя по всему, весьма состоятельный человечек. Вряд ли у Виктории так испортился вкус, решил он.
Скорее всего испугалась и решила.., что? Выйти замуж, чтобы спрятаться за чью-то спину? Или решила пожалеть молоденьких?
Все
Ему не удастся… Смешная! На следующий день он знал о мерзком господине все, начиная со школьной скамьи и заканчивая тем, что в ближайшее время он разводится с женой. Похоже, Виктория действительно собралась замуж…
Он как раз стоял за спиной господина Амелина в его особняке, когда неожиданно зазвонил мобильный телефон. От удивления у того выпала сигарета изо рта. Вадим достал трубку, ответил:
«Папа, ты не вовремя!», а потом без лишних разговоров поддел господина Амелина за ноги и опустил головой вниз за оконную раму. Хруст позвонков он слышал даже с третьего этажа…
— Я не уверен, — протянул Андрей, — что звонил не вовремя. Возможно, я мог бы от чего-то тебя предостеречь.
Он вопросительно посмотрел на сына, Вадим вопросительно — на него.
— Мне кажется, у тебя проблемы, — начал Андрей.
— Никаких, — пожал плечами Вадим. — Наши дела как никогда…
— Я не о делах. У тебя личные проблемы.
На этот раз тон был не вопросительным, а утвердительным.
— С чего ты взял? — поморщился Вадим.
— Ты прекрасно знаешь, сколько стоят цветы, за которыми ты ездишь к Евгении. Обычной девке, — это слово он словно выплюнул, — ты не стал бы делать таких подарков. Я слишком хорошо тебя знаю. Значит… — Андрей поднял глаза и обшарил Вадима взглядом. — Неужели любовь? — Он удивленно поднял брови.
Вадим молча смотрел на отца. Не в его правилах было задавать вопросы. Если его что-то беспокоило, то через несколько часов он обычно знал об интересующем его предмете все.
— Тебе не кажется, что эта твоя любовь как-то очень.., затянулась?
Вадим не ответил. Признать, что ты в чем-то проигрываешь, пусть временно, но безусловно проигрываешь, да еще перед отцом, было выше его сил.
— Два года добиваться женщины. Нет, я отказываюсь понимать тебя! Когда мне сказали, я не поверил своим ушам.
— Отец, я не намерен говорить на эту тему. — Вадим повернулся, чтобы выйти.
— Ты не намерен говорить, но намерен гробить людей, рискуя быть разоблаченным?
Вадим остановился в дверях и болезненно поморщился.
— Раз ты все знаешь…
— Сядь, — приказал Андрей и Вадим подчинился. — Я знаю даже больше, чем ты. Мальчишка! Неужели она свела тебя с ума настолько
Глупый ребенок, который заладил: «Хочу игрушку! Дай игрушку!» Если уж тебе нужна именно эта… «игрушка» — поди и возьми ее. Нечего разводить церемонии. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить годы на подобные игры. К тому же ты стал хуже работать.
— А вот это… — сказал Вадим, но Андрей перебил его:
— Молчи и слушай. Я кое-что понимаю в жизни. Ты изменился. Ты болен, потому что не получил то, что хочешь. И еще болен потому, что у тебя на глазах шоры: ты не ведаешь, что творишь. Почему ты не пришел ко мне сразу же?
Эта девка давно бы жила с тобой!
— Она не девка!
— Тем лучше! Значит, быстрее поняла бы, что от нее требуется… Ты хотя бы понимаешь, что она использует тебя?
Вадим улыбнулся.
— Отец, ты не видел ее. Она не может никого использовать. Это не тот человек.
— А ее мать?
— Не думаю, что она в курсе…
— Ты ни о чем не думаешь! — Андрей встал с кресла и прошел к окну. — Ты ослеп!
Он замолчал, пытаясь справиться с собой.
Сын был единственным созданием на свете, судьба которого волновала его. Можно было бы сказать, что Андрей любил сына. По-своему. Так, как может это делать человек не имеющий ясного представления о том, что такое любовь.
Вадим никогда не видел отца в таком волнении. Похоже, что он совершил ошибку, и отец недоволен им. Но если этой ошибкой была Виктория, он готов довести свое заблуждение до конца, не взирая ни на что…
— Мне неприятно, что две бабы водили тебя за нос столько времени, — взяв себя в руки, спокойно сказал Андрей.
Вадим попытался возразить, но отец только махнул рукой.
— Я расскажу тебе. Всему свое время. Но прежде я хотел бы получить ответ на вопрос: она действительно нужна тебе? Или это только упрямство? Не отвечай сразу. Подумай хотя бы немного.
— Здесь нечего думать. Без этой женщины мне… Я никогда не буду счастлив.
— Допустим, она не любит тебя. Что тогда?
— Главное, чтобы она была рядом. Она ведь никого не любит. Такая натура.
Андрей снова сел в кресло. Когда Вадим болел корью или ветрянкой в детстве, это казалось ему совсем не так опасно, как теперь, когда он заболел любовью.
— Все те мужчины, которых ты.., убрал со своего пути, были приговорены.
— Кем, папа? Да и за что? Мне кажется…
— Приговорены твоей Викторией или ее матерью, а скорее всего — ими обеими. Они помогли их женам избавиться от мужей, получить их деньги и жить в свое удовольствие. Возможно, это такой бизнес, и им тоже что-то перепадало от наследства. Дина опекает этих женщин по сей день. Они собираются раз в месяц в небольшой квартирке на Декабристов. Ты, вероятно, в курсе, что Виктория там тоже бывает? А вот и список. — Он протянул Вадиму фамилии женщин, посещающих квартиру.