Испытание

Алексеев Николай Иванович

– В термосах, товарищ полковник.

– Я знаю, что в термосах. Ползут и термосы на спине тащат?

– Нет, товарищ полковник, приспособились на саночках. Ползут и саночки за собой тянут.

– А если вот, скажем, сегодня ночью от этой возвышенности до тех кустов сделать снеговую стену, не лучше ли будет?

– Оно конечно, товарищ полковник… – Прокопенко поежился, посмотрел на Белкина, потом на комбата и, не выдержав упорного взгляда Железнова, выпалил: – Не додумали, товарищ полковник! Как-то в этой суматохе

невдомек… Сегодня же будет выполнено.

Дальше Яков Иванович направился с Белкиным к снежному четырехстенку, прятавшемуся во впадине среди обломанных кустов.

Он попал туда во время обеда. Солдаты сидели на сделанных из снега и густо покрытых хворостом нарах. В ногах у них дымились головешки. Несмотря на то, что полотняная крыша была наполовину открыта, здесь оказалось значительно теплее, чем снаружи. Солдаты ели из котелков гречневую кашу.

– Здравствуйте, товарищи, – приветствовал их Железнов.

– Здравствуйте, товарищ полковник! – дружно ответили бойцы.

– Продолжайте обед! – Железнов взял у раздатчика ложку, попробовал кашу и оставшийся в одном котелке суп. – Ну как? – обратился он к широкоплечему бойцу.

– Ничего, товарищ полковник, гарно! Если, оно конечно, иметь в виду только харч…

– Я про харч и спрашиваю, – улыбнулся Яков Иванович. – А вы про что?

– Я-то?.. – Подопригора обвел своих товарищей хитрым взглядом и в их улыбках прочел: «Валяй, не робей, поддержим!» – Я-то хочу предложить, чтобы горилку возили, как и харч, тоже в термосах.

– А почему? – удивился Железнов.

– Да вот наш старшина товарищ Крутых говорит, что пока ее в этой железной посудине до нас тащат, то из нее спирт на морозе вымерзает и остается одна вода. А вы знаете, товарищ полковник, коли ее удвоенный порцион хватить да если еще и настоящей, так по жилам сразу неимоверное тепло пойдет, и так швыдко, як брехня по селу… Хоть полушубок скидай!.. А вот нашей, этой вымерзшей, мы хватим целых две манерки – и хоть бы что!

– Вымерзает?.. Накось, спирт вымерзает!.. – пожилой боец хитро скосил глаза. – Мороз-то, товарищ полковник, страсть какой!.. Утром к нам сорока залетела, на тот вон кол села, так сразу хвостом к нему и примерзла!..

Солдаты прыснули, но тут же замерли. Яков Иванович взял у солдата кружку, налил из кувшина водки и попробовал. Водка действительно была разбавлена, но Железнов не показал виду, чтобы не конфузить молодцеватого старшину.

– Может быть, и вымерзает, – сказал он. – Всякое бывает!.. Ну что ж, обязательно прикажу, чтобы возили в опечатанном термосе. Норму удвоили в связи с большими морозами. – Железнов перевел взгляд на командира роты. – Поэтому пить ее нужно не за один раз, а за два. Если ее сразу пить, то к вечеру и обогреться нечем будет. Так, что ли?

– Оно конечно, если она будет настоящая, то можноть ее выдавать хоть тебе и в два раза, – вмешался пожилой солдат, на которого, видно,

и «вымерзшая» водка все же основательно подействовала. – А это что? Святая вода. Правда, господь бог и из воды…

Кремнев шикнул на него, загудели и остальные.

– Ничего, ничего, товарищи. Пусть рассказывает, – сказал Железнов и присел на снежные нары.

Но бойцы заговорили о другом:

– Долго мы еще будем здесь сидеть, товарищ полковник? – обратился к нему Кремнев. – Пора бы и вперед двинуть!

– Скоро, дорогие товарищи, скоро, – ответил Яков Иванович. – А вам, товарищ Кремнев, – взглянул он на Кремнева, – нужно явиться в распоряжение начальника отделения кадров.

Кремнев подался грудью вперед, видимо, собираясь возражать, но общий взрыв голосов заглушил его:

– Зачем?

– Он у нас Архимед считается.

– Оставьте его у нас, товарищ полковник!..

– Товарищ полковник! – наконец Кремневу удалось прервать этот хор голосов. – Если вы меня откомандируете, то этим меня обидите. Я хочу быть здесь, вместе с моими товарищами! – Он обхватил за плечи Подопригору и Кочетова и крепко прижал их к себе. – Мы потеряли хорошего друга – пулеметчика Трошина, и я поклялся его заменить…

Солдаты не дали Кремневу закончить, опять заговорили все разом. Подняв руку, Железнов остановил их.

– Товарищи бойцы!.. Ведь Кремнев – профессор, и, вы должны понять, что он и сейчас, во время войны, очень нужен у себя в институте.

– Он и у нас профессор, товарищ полковник, – вступился опять тот же пожилой солдат и протянул Железнову две небольшие, сделанные из алюминия вещицы.

Яков Иванович повертел их в руках и хотя догадался об их назначении, но не показал виду, заметив, что солдатам не терпится самим объяснить ему.

– Что же это за приспособления? – спросил он.

– А это подарок нашему снайперу Катюше Ивановой, – пояснил Подопригора. – Прибор, чтобы определять расстояние до цели. Вот здесь указатель прицела, – он показал на маленькую шкалу. – А тут поправки на ветер.

– Прекрасно… – хотел похвалить Железнов, но Подопригора перебил его и принялся рассказывать о другом приборе.

– А этот для расчетных данных при ведении пулеметного огня. – Солдат стал по шкале отсчитывать и прицел, и целик, и другие необходимые для стрельбы данные.

Солдаты слушали с таким вниманием и удовольствием, как будто каждый из них участвовал в изобретении этих полезных вещиц.

– Он выдумывает, – Кочетов ткнул пальцем в грудь профессора, – а Федот Федотыч мастерит, – и Кочетов кивнул в сторону пожилого солдата.

– …За такие дела благодарю, – Железнов пожал руки Федоту Федотычу и Кремневу, – и награждаю по сто рублей каждого.

– Конечно, благодарствуем за награду. Но табачку было бы лучше, товарищ полковник, – со стеснением сказал Федот Федотыч. – Табачок-то наша радость!