Испытание
Шрифт:
– У всех есть скелеты в шкафу, а под кроватями - любовники.
– В своем чулане я давно пропылесосил. А последних – не держу.
– А я проверю… На всякий…
– Дерзай…
…
Чтобы успеть на это злополучное Собрание пришлось все же взять напрокат автомобиль, хоть и чревато тем самым выдать место встречи, но, увы, другого ничего не придумал… И так опоздал на несколько часов из-за крушения поезда. Члены Совета, в том числе и сам Ар де Ивуар, любезно ждали меня до последнего.
А чертовка Морена
– Фран, сомневаюсь, что все так просто, как ты себе нарисовал.
– Ты думаешь, я не смог поймать каких-то четырех бандитов ТХПМ?
– Три года ты за ними гонялся, и вот теперь так легко ты их взял, раз – и сверг без боя?
– Почему без боя? Матуа, я, конечно, наслышан твоей проницательностью и интуицией, но не будь таким циником. Другие тоже знают свое дело.
– Надеюсь, но ведь четвертого из них ты так и не нашел?
– Успею.
– Неверный ответ.
– Ладно, ребята, хватит спорить, - вмешался Ар. – Но я бы, Фран, все же перепроверил птичек в клетке.
– Ладно...
– И так, что там у нас насчет Морены де Голь? – не выдержал я.
– А что с ней? Сошлем в Сибирь, - хихикнул кто-то из Поверенных.
– А, может, сразу чучело сделаем? – нервно фыркнул я на недалекий юмор очередного умника.
– Я ее три раза предупреждал, а она все равно убивает своих доноров и оставляет тела на виду. Это - не дело.
– Я за «Vivi sepultura[2][2]», - лукаво заулыбался Франческо. О да, этот демон любил всех предавать высшей мере наказаний. Я всегда удивлялся тому факту, почему такого ужасного, алчного карьериста, как Фран, Виттория, хранительница Ордена Искьи, выбрала в Поверенные, в тех, которые, в первую очередь, призваны отстаивать справедливость, а уж потом амбиции Ордена.
– Я предлагаю отдать ее на перевоспитание Полукровкам[3][3], - с легкой ухмылкой на губах заявил я.
– И ты думаешь, что-то из этого получится?
– Еще никто прежним оттуда не возвращался.
– Иногда мне кажется, - ехидно улыбнулся Ар, - что sangue misto хуже погребения.
– Для распутников, может, и так. У нас цель – перевоспитать. Так почему бы не таким способом? Зачем же сразу sepultura? Да и глупые, недалекие вряд ли, сами дойдут до истин бытия, сделают правильные выводы из полученного урока, сколько бы они не размышляли над своими проступками и злодеяниями, ведь именно для этого и нужно «живое» погребение, а не просто лишить свободы на пятнадцать лет.
– Согласен, - тяжело вздохнул Аро.
Надеюсь, она оценит мои старания, эта маленькая извращенка с бзиком всесильного убийцы...
***
События за событиями… Я просто не мог вырваться из вихря обязанностей и требований
Срочный отъезд в Италию. Суд ТХПМ. Казнь Поверенного, того самого Франа, которого я уже так искренне ненавидел.
Нервные дискуссии с Витторией.
Все оказалось таким запутанным и тяжелым, что вырваться назад, к Марии, я так и не смог.
Скоро уже и Рождество, а я торчу на этом острове Искья, как идиот, и вершу судьбы тех, кто мне глубоко безразличен. Кого видеть не видел бы, слышать не слышал бы.
Телом тут,
А душой - где-то там,… за горами и морями,… рядом с той единственной, которая мне так нужна, но с какой я никогда не буду вместе.
Глава Двенадцатая
(Мария)
Если к кошмарам, к тем ужасам, что напористо разрывали мой разум каждую ночь, я и смогла относиться более сдержано, привыкать, что ли уже…, то к тоске, безумию от одиночества, от разлуки с Луи ставало только хуже…
Невыносимо больно…
Ненависть, ненависть схватывала меня в свои оковы и тащила на дно. Пустота, одиночество, обида и злость…
Весь набор психопата разгорался во мне прощальным огнем.
КАЛЕКА-ПСИХ!
Дожилась! ДОЖИЛАСЬ!!!
Яд,… скатываясь слезами, кровью с моего сердца, накапливался в душе…
Я срывалась на всех, рычала, кричала, плакала, рыдала, визжала…
Шок, последствия трагедии…
ДА НЕТ! НЕТ! Люди, это последствия моего глупого поведения! Я сама нацепила себе петлю на шею, сама выбила из-под ног табурет, и теперь обреченно барахтаюсь в воздухе, мучаюсь, корчась в предсмертной агонии. НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ…
Теперь уж окончательно я - душевнобольная, … но заключенная не в физических рамках, не стены палаты сдерживают меня, давят на сознание, а ограждение собственной скорлупы душило, сжимает, выдавливает из меня рассудок и человечность.
Нервный срыв. Срыв от чувства собственной никчемности, ненадобности, бесполезности, незначимости, … отвращение вместо жалости и понимая, вместо самолюбия…
Гордость сменилась на ненависть и презрение.
Понимание на отрицание.
Самокритика на самобичевание…
Вспомните свои чувства, когда рядом тот, кто вам больше всего ненавистен…
А теперь представьте, что он – это и есть вы сами…
Не сбежать, не скрыться, ни на секунду упокоения…