Испытай всякое
Шрифт:
– Был ли кто-нибудь в бассейне: плавал или находился поблизости?
– Нет.
– На дне не было тела?
– Откуда мне знать, что было на дне? Из-за ограждений я могла рассмотреть только противоположную сторону бассейна, да и то не вглубь.
– И ты не заметила ничего необычного?
– Нет.
– Теперь выслушай, – сказал Смит. – Утром, когда было найдено тело, ворота напротив телефонной будки на дальней стороне бассейна были открыты. Замок был раскурочен.
– Уверяю, когда я выходила, те ворота, мимо которых шла, были закрыты и заперты.
– А что ты делала после того, как позвонила?
– Ничего, просто стояла возле будки.
– А сколько прошло времени до прибытия такси?
– Около пяти минут.
– Может, все-таки заглянула в бассейн, пока там стояла?
– Я этого не помню. Не думаю.
– Но ворота напротив были закрыты.
– Полагаю, что так.
– И заперты?
– Могу утверждать это лишь о воротах, выходящих к офису. Там была цепь и навесной замок на ней. Другие ворота я не осматривала. Не знаю даже, были ли они заперты.
Голос Смита зазвучал по-дружески, и он перешел на «вы».
– Теперь послушайте, мисс Баркер, – сказал он, – вы нам очень помогли. Я хотел бы, чтобы вы еще как следует подумали и попытались вспомнить еще хоть что-нибудь.
Она прищурила глаза, посмотрела с минуту на ковер, затем медленно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Пока ничего больше. Может быть, потом.
– И тачка приехала?
– Да.
– Выходили ли вы на обочину, чтобы встретить такси?
– Нет, была возле телефонной будки, а водитель такси вылез из машины и подошел ко мне.
– И он спросил вас, та ли самая вы женщина, которая заказывала машину?
– Ну, он спросил, я ли мисс Баркер, и я ответила, что да, и… Минутку, он что-то сказал о плавании.
– Вот как? – спросил Смит; в его голосе слышалось волнение.
– Да, точно. Он спрашивал, не то плавала ли я, не то хотела ли поплавать, словом, что-то в этом роде, а я ответила, что вода мне кажется слишком холодной. Он постоял с минуту рядом со мной, глядя на воду, а затем произнес что-то вроде: «Ладно, поехали».
– Выходит, по вашим словам, возле мотеля в два часа ночи был еще и таксист, который разглядывал бассейн?
– Да.
– И он стоял рядом с вами возле телефонной будки, расположенной напротив ворот с противоположной от офиса стороны бассейна?
– Да.
Помолчав, Смит сказал:
– Вы нам оказали существенную помощь, мисс Баркер. Придется извиниться за то, что плохо подумали о вас. А теперь что вы можете сказать об этом самом Карлетоне Блевете?
– Я ничего о нем не знаю, – сказала она, – за исключением того, что он просил называть его Карлетоном. Фамилию Блевет я выдумала. Как-то раз до этого видела его в коктейль-баре. И уверена, что ничего путного вы от него не добьетесь. Дохлый номер. Тогда он был в умат.
– Женат или холост?
– Об этом он не говорил.
– Ну и что из этого, – заметил Смит, – вы же были с ним. У женщин глаз наметанный. Каким он
– Женатым, – ответила она. – И у меня сложилось впечатление, что такого рода делами он занимается не часто. Даже смущался… и, как мне показалось, немного стыдился, кстати, вот это меня здорово раздражало. В конце концов, если мужчина собирается предпринять что-либо подобное, он должен обдумать все заранее. Либо ему это нужно, либо нет, а не терзаться сомнениями. Он причинил мне боль, заставил чувствовать себя чуть ли не шлюхой.
Ведь все мы люди, и ничто человеческое мне тоже не чуждо. И, поверьте, черт возьми, что я далеко не святая. Жизнь надо принимать такой, как она есть, что я и делаю. Он сначала произвел на меня впечатление, и мне было ясно, что я ему нравлюсь.
Наверху, на Малхолленд-Драйв, где мы останавливались, мне он нравился, понравилось и то, что он сделал потом… просто взял и поехал к мотелю… Тогда я была готова пойти ему навстречу.
Затем мы оказались здесь, и выяснилось, что он стремился залить за воротник, чтобы набраться мужества и побыстрее разделаться с этим! Мне захотелось вмазать ему по морде, устроить сцену и смотаться к чертовой матери. Тогда я поняла, что никогда больше не захочу увидеть его вновь, и не сомневалась, что он испытывает ко мне то же самое, хотя и позвонил мне, чтобы узнать, из-за чего весь этот шум.
– А что же вы ему сказали?
– Послала куда подальше.
– Жаль, ведь только от вас мы узнали, что в два часа ночи ворота бассейна были закрыты.
– Да, ну и что?
– А то, что когда он покидал мотель, – заметил Смит, – не исключено, что он тоже мог обратить внимание на ворота.
– Это так.
Смит посмотрел на напарника.
– Есть еще вопросы?
– Спасибо, мисс Баркер, – сказал Смит, – за ценные сведения. Возможно, когда мне выпадет свободный денек, я заскочу в «Петух и чертополох», чтобы пригласить вас пообедать.
– Вы же женаты, – сказала она. – Вы сами сказали, что у меня глаз наметанный, и я поняла это сразу, как только вы вошли.
Он рассмеялся и заявил:
– О'кей, сестренка, ваша взяла! Это все, ребята. Сожалею, что испортил вам посиделку. Продолжайте развлекаться.
Все трое вышли.
Повернувшись к Шейрон, я спросил:
– Не понял, зачем вы отмочили эту хохму?
– Какую?
– Устроили стриптиз в то время, когда я пошел открывать дверь.
– Разве это стриптиз? – ответила она. – Когда снимают только платье.
– Будь по-вашему, а все-таки зачем понадобилось снимать платье?
– Для большей убедительности. Я бы и раньше его сняла, если бы не ваша сдержанность… вы были настолько безразличны… что я даже не представляю, как бы вы отреагировали, если бы я начала раздеваться.
– Понял, – сказал я, – а что у вас следующим номером?
На это последовал ответ:
– Не у меня, а у вас – вы ведь мужчина, значит, инициатива должна перейти к вам.
– О чем вы?
– О, Дональд, бога ради, не пора ли облегчить жизнь бедной девушки, я не собираюсь все делать за вас.