Исследование истории. Том I. Возникновение, рост и распад цивилизаций
Шрифт:
Израильтяне, финикийцы и филистимляне
Если мы обратимся теперь от эллинской истории к сирийской, то обнаружим, что разнообразные элементы, вошедшие в состав населения Сирии или уже находившиеся там ко времени постминойского V"olkerwanderung [переселения народов], отделились друг от друга сравнительно поздно в прямом соответствии со сложностью природной среды тех или иных районов, где им случилось поселиться. Инициативу в развитии сирийской цивилизации взяли на себя не арамеи «Аваны и Фарфара, рек дамасских» [204] , не другие арамейские племена, осевшие на Оронте задолго до того, как греческая династия Селевкидов основала там столичный город Антиохию [205] , и не те племена Израиля, которые остановились на востоке от Иордана, чтобы откормить своих «тельцов васанских» [206] на прекрасных пастбищах Галаада [207] . Замечательнее всего, что первенство сирийского мира не поддерживалось и теми беженцами из Эгеи, которые пришли в Сирию не как варвары, но как наследники минойской цивилизации, и завладели гаванями и долинами к югу от Кармеля [208] , — филистимлянами. Имя этого народа приобрело такой же презрительный оттенок, какой имя беотийцев имело среди греков. Даже если допустить, что ни беотийцы, ни филистимляне, быть может, никогда не были столь плохи, как их изображают, и что источник наших знаний о них — почти исключительно свидетельства их противников, разве
204
«Разве Авана и Фарфар, реки Дамасские, не лучше всех вод Израильских?» — говорит сирийский военачальник Нееман (4 Цар. 5, 12). Авана — название реки в Сирии, орошающей город Дамаск; Фарфар отождествляют с потоком Авадж, протекающим по Дамасской долине с южной ее стороны и впадающим на восточной стороне в озеро Хиджан. Реки эти изобиловали прекрасной, чистой и прозрачной водой.
205
Антиохия — одна из столиц царства Селевкидов на реке Оронт. Город был основан в 300 г. до н. э. Селевком I наряду с другими одноименными городами в честь своего отца Антиоха. Являлась крупнейшим экономическим и культурным центром Ближнего Востока. В период расцвета город насчитывал свыше полумиллиона жителей.
206
«Множество тельцов обступили меня; тучные Васанские окружили меня…» (Пс. 21, 13). Васан — холмистая область на восток от Иордана, между горами Ермоном на севере и Галаадскими к югу. Область эта в древности славилась огромными дубами, богатыми пастбищами и прекрасными породами скота.
207
Галаад — так называется гористая страна за Иорданом от горы Ермон до реки Арнона. В Библии не раз указывается на богатство и плодородие земли Галаад. Несмотря на то что Галаад считался каменистой страной, там было множество водных источников, обширных пастбищ и тенистых лесов и рощ.
208
Кармель (Кармил) — гора в Палестине. Она составляет одну из высочайших вершин цепи гор, носящих то же название и берущих свое начало в долине Ездрилонской. Почва этой горы славилась некогда своим плодородием. Гора Кармель служила местопребыванием пророков Илии и Елисея.
Три достижения делают честь сирийской цивилизации. Она ввела алфавит, открыла Атлантический океан и пришла к особой концепции Бога, общей для иудаизма, зороастризма, христианства и ислама, но чуждой египетскому, шумерскому, индскому и эллинскому направлениям религиозной мысли. Каким же сирийским общинам принадлежат эти достижения?
Что касается алфавита, то как было в действительности — мы не знаем. Хотя его изобретение традиционно приписывают финикийцам, он мог быть передан в элементарной форме и филистимлянами из минойского мира. Так что при нынешнем состоянии наших знаний алфавиту не следует доверять. Перейдем к двум оставшимся [достижениям].
Кем были сирийские мореплаватели, рискнувшие проплыть все Средиземное море вплоть до Геркулесовых столпов и даже за их пределы? Ими не были филистимляне, несмотря на их минойскую кровь. Последние отвернулись от моря и вели борьбу, обреченную на неудачу, за плодородные равнины Ездрилон и Шефель [209] с противниками более сильными, чем они сами, израильтянами холмистой страны, занятой коленами Ефрема [210] и Иуды [211] . Первооткрывателями Атлантики стали финикийцы Тира и Сидона.
209
Ездрилон — обширная равнина в нижней части Галилеи, простирающаяся к югу и юго-западу от горы Фавор и Назарета. Замечательна своей обширностью, красотой и плодородием. В древности на ней происходило множество кровавых битв, в том числе между царем Саулом и филистимлянами (I Цар. 29, 1). Шефель — приморская равнина к западу от Иудейского нагорья.
210
Ефрем — младший сын Иосифа, родоначальник колена, которое занимало одну из лучших и плодородных частей земли Обетованной. Границами его были: к западу — Средиземное море, к востоку — река Иордан, к северу — часть колена Манасиина, а к югу — часть колен Данова и Манасиина.
211
Иуда — сын Иакова. При разделе земли Обетованной получил наиболее обширную и важную ее часть — от Средиземного моря до Мертвого и от потока Египетского до пределов Ефрема.
Эти финикийцы были остатками хананеев — народа, населявшего эту местность еще до прихода филистимлян и евреев. Этот факт в виде генеалогии выражен в одной из первых глав Книги Бытия, где мы читаем, что от Ханаана (сына Хама, сына Ноева) «родился Сидон, первенец его»{45}. Они выжили благодаря тому, что их жилища, расположенные вдоль центральной части сирийского побережья, не был и достаточно привлекательными для захватчиков. Финикия, которую филистимляне оставили в стороне, являет собой замечательный контраст Шефелю, где поселились они сами. В этой части побережья нет плодородных равнин. Цепь Ливанских гор поднимается отвесно от моря — столь отвесно, что там с трудом можно найти место для обычной или железной дороги. Финикийские города не могли сообщаться легко даже друг с другом, за исключением морского пути, и Тир, наиболее известный из них, расположен, подобно гнезду чайки, на скалистом острове. Таким образом, в то время как филистимляне паслись как овцы в клевере, финикийцы (чей морской горизонт ограничивался до сих пор небольшим пространством каботажного сообщения между Библом и Египтом) пустились, на минойский манер, в открытое море и основали вторую родину для собственного извода сирийской цивилизации вдоль африканского и испанского побережий Западного Средиземноморья. Карфаген, имперский город этого заморского финикийского мира, обогнал филистимлян даже в области военного дела, которому они отдавали предпочтение. Известнейшим ратоборцем среди филистимлян был Голиаф из Гефа. Рядом с финикийцем Ганнибалом он кажется жалкой фигурой.
Но духовное открытие монотеизма как проявление человеческой доблести превзошло физическое открытие Атлантики. Оно явилось подвигом сирийской общины, выброшенной на берег [потоком] V"olkerwanderung [переселения народов] в природную среду — даже еще менее привлекательную, чем финикийский берег, — на холмистую местность колен Ефрема и Иуды. Вероятно, этот покрытый лесами худосочный холмистый клочок оставался незанятым до тех пор, пока его не заселил авангард еврейских кочевников, переместившихся на окраины Сирии из Северо-Аравийской степи в XIV в. до н. э. и позднее, на протяжении междуцарствия, последовавшего за закатом Нового царства в Египте. Здесь из скотоводов-кочевников они превратились в оседлых земледельцев, обрабатывавших каменистую почву, и здесь они жили в безвестности до тех пор, пока не наступил зенит сирийской цивилизации. Уже в V в. до н. э., в эпоху, когда все великие пророки сказали свое слово, само название «Израиль» было неизвестно Геродоту, а земля Израиля в геродотовской панораме сирийского мира была еще заслонена землей Палестины. Он пишет о «земле филистимлян» {46} , [212] — и Филистиимом, или Палестиной, она остается до наших дней.
212
У Геродота, собственно, — «Сирия палестинская».
Сирийская притча рассказывает нам о том, как Бог Израиля некогда подверг израильского царя сильнейшему из испытаний, каким только Бог может подвергнуть смертного.
«Явился Господь Соломону во сне ночью, и сказал Бог: “Проси, что дать тебе”. И сказал Соломон: “…Даруй же рабу Твоему
Притча о Соломоновом выборе является иносказанием истории избранного народа. В силу своего духовного понимания израильтяне превзошли военную доблесть филистимлян и морскую доблесть финикийцев. Они не обрели того, что искали язычники, но впервые обрели Царство Божие. И все остальные вещи приложились к нему. Что касается жизни их врагов, то филистимляне были отданы в руки Израиля. Что касается богатства, то евреи унаследовали Тиру и Карфагену, ведя сделки на уровне, далеко превосходившем все финикийские мечты, на континентах, о которых финикийцы даже не подозревали. Относительно долгой жизни можно сказать, что евреи дожили — как особый народ — до наших дней, на много веков пережив то время, когда финикийцы и филистимляне утратили свою [национальную] идентификацию. Их древние соседи в сирийском обществе подверглись коренному изменению и были перечеканены, подобно монетам с новыми изображениями и новыми надписями, тогда как Израиль оказался непроницаемым для подобной алхимии, которую История проводила в тиглях универсальных государств, Вселенских церквей и переселений народов и жертвой которой стали, в свою очередь, все мы, неевреи.
Бранденбург и Рейнская область
Может показаться, что Аттику и Израиль от Бранденбурга отделяют большое расстояние и крутой спуск. Однако на своем уровне Бранденбург являет нам пример того же самого закона. Если вы будете проезжать через не производящую сильного впечатления местность, которая образовывала первоначальное владение Фридриха Великого [213] , — Бранденбург, Померанию и Восточную Пруссию с их истощенными сосновыми насаждениями и песчаными полями, вам может показаться, что вы пересекаете одну из отдаленных частей Евразийской степи. В каком бы направлении вы ни отправились отсюда — к пастбищам и буковым рощам Дании, к чернозему Литвы или виноградникам Рейнской области, вы попадете в более легкую и более приятную местность. Однако потомки тех средневековых колонистов, которые заняли эти «бесплодные земли», сыграли исключительную роль в истории западного общества. Не только потому, что в XIX столетии они подчинили себе всю Германию, а в XX привели немцев к энергичной попытке навязать нашему обществу свое универсальное государство. Пруссак научил также своих соседей, как заставить песок плодоносить, удобрив его искусственными удобрениями, как поднять народонаселение до уровня беспрецедентной социальной продуктивности при помощи системы обязательного обучения и до уровня беспрецедентной социальной защиты при помощи системы обязательного здравоохранения и страхования на случай безработицы. Он может нам не нравиться, однако отрицать, что мы научились его важным и ценным урокам, мы не можем.
213
Фридрих Великий — Фридрих II (1712-1786) — прусский король с 1740 г. из династии Гогенцоллернов, крупный полководец. В результате его завоевательной политики (Силезские войны 1740-1742 и 1744-1745 гг., участие в Семилетней войне 1756-1763 гг., в первом разделе Польши в 1772 г.) территория Пруссии почти удвоилась.
Шотландия и Англия
Нет нужды обсуждать то, что шотландская земля «тяжелее» английской, или же подробно проводить и без того хорошо известное различие в темпераментах типичного шотландца — серьезного, бережливого, пунктуального, настойчивого, предусмотрительного, честного и хорошо образованного, и типичного англичанина — поверхностного, экстравагантного, рассеянного, порывистого, беззаботного, свободного, легкого и плохо умеющего читать. Англичане могут отнестись к этому традиционному сравнению не более чем как к шутке. Они вообще большинство вещей рассматривают не более чем как шутку. Иное дело шотландцы. Джонсон [214] любил подшучивать над Босуэллом [215] , по-видимому, неоднократно повторяя mot (остроту), что лучшая перспектива, которую видит перед собой шотландец, — это дорога в Англию. А еще до рождения Джонсона остряк времен королевы Анны [216] сказал, что если бы Каин был шотландцем, то его наказание переменилось бы: вместо того, чтобы быть осужденным на скитание по земле, его приговорили бы к тому, чтобы он сидел дома. Общераспространенное впечатление, будто шотландцы сыграли несоразмерную своей численности роль в создании Британской империи и в занятии высших мест в церкви и государстве, несомненно, имеет под собой серьезные основания. Классический парламентский конфликт в викторианской Англии произошел между чистокровным шотландцем и чистокровным евреем [217] , и среди преемников Гладстона на посту премьер-министра Соединенного Королевства вплоть до наших дней приблизительно половина были шотландцами [218] .
214
Джонсон Сэмюэл (1709-1784) — английский писатель и лексикограф. Составитель «Словаря английского языка» (1755), автор философской повести «Расселас, принц Абиссинский» (1759), морально-дидактических эссе, литературно-критического «Жизнеописания наиболее выдающихся английских поэтов» (1779-1781).
215
Босуэлл (Босвелл) Джеймс (1740-1795) — шотландский писатель, автор биографической книги «Жизнь Сэмюэла Джонсона» (1791), считающейся одним из лучших образцов мемуаристики. Неутомимость Босуэлла в добывании мельчайших подробностей биографии своего героя и друга при жизни последнего и его безграничное восхищение личностью доктора Джонсона стали притчей во языцех.
216
Анна (1665-1714) — королева Великобритании и Ирландии с 1702 по 1714 г., дочь Якова II. Последняя представительница династии Стюартов на английском престоле.
217
Имеются в виду Уильям Стюарт Гладстон (1809-1898) и Бенджамин Дизраэли (1804-1881). Гладстон был премьер-министром Великобритании в 1868-1874, 1880-1885, 1886, 1892-1894 гг., Дизраэли — в 1868 и 1874-1880 гг. Шотландец Гладстон возглавлял Либеральную, а еврей Дизраэли — Консервативную партию.
218
Розбери, Бальфур, Кэмпбелл-Баннерман и Макдональд; можно добавить сюда Бонара Лоу — из шотландско-ирландской семьи, который родился в Канаде, но мать которого была чистокровной шотландкой, а сам он поселился в Глазго. Таким образом, пять. Нешотландцев было семеро (Прим. Д. Ч. Сомервелла).
Борьба за Северную Америку
Классическим примером данной нашей темы в западной истории является исход соперничества между полудюжиной различных групп колонистов за господство над Северной Америкой. Победителями из этого соревнования вышли жители Новой Англии, и в предыдущей главе мы уже отмечали необыкновенно сложные местные условия, которые выпали на долю последних хозяев континента. Давайте теперь сравним эту окружающую среду жителей Новой Англии, ярким образчиком которой является местоположение Таун-Хилла, с американской средой их ранее пришедших соперников: голландцев, французов, испанцев и других английских колонистов, которые осели вдоль южной части Атлантического побережья и в Виргинии [219] .
219
Виргиния — первая английская колония в Северной Америке (с 1776 г. — штат США), названная так ее основателем сэром Уолтером Рэли в честь «королевы-девственницы» (Virgin Queen) Елизаветы I. Первая попытка колонизации была неудачной, и колония просуществовала лишь с 1584 по 1587 г., окончательно же закрепиться в Америке англичане смогли только в 1607 г., который и считается годом основания Виргинии.