Исследование истории. Том II. Цивилизации во времени и пространстве
Шрифт:
Однако основным верованием западного человека всегда была вера в то, что Вселенная подчиняется Закону, а не предоставлена Хаосу. Деистической и атеистической версией этого верования в Новое время была вера в то, что Закон Вселенной — это система «законов Природы». Область действия этих законов, правда, постоянно расширялась. Величайшими именами в истории науки были имена тех, кто видел за внешним обличьем Хаоса лежащий в основе Порядок. Деятельность, благодаря которой стали, например, известны Ньютон, Дарвин и Эйнштейн, была деятельностью именно такого поясняющего рода. Кто бы осмелился провести границу, за которой этим интеллектуальным конкистадорам было бы запрещено простирать свои действия? Заявление о том, что одна область Вселенной — метрополия, занимаемая цивилизованным человеком, — зарезервирована неким неуказанным более высоким авторитетом в качестве святилища Хаоса, могло бы удовлетворить историков-антиномистов, но всеми здравомыслящими приверженцами науки рассматривалось бы как богохульство.
Фактически современные западные историки
«Люди данного поколения обычно не подозревают, до какой степени они рассматривают современную им историю в рамках вымышленной структуры, классифицируя события по неким видам или втискивая их в некие шаблоны, которые иногда принимают за грезы наяву. Они могут в возвышенных чувствах не осознавать тот способ, которым их сознание сужается из-за шаблонной формулировки истории. И только когда мир меняется, и появляется новое поколение, не связанное от рождения общепринятой схемой, узость этой схемы становится очевидной для каждого… Это ошибка многих писателей и преподавателей истории — воображать, что если они не христиане, то они воздерживаются от впутывания в какое-либо опасное дело или вовсе работают без какой-либо доктрины, обсуждая Историю без каких-либо предрассудков. Среди историков, как и в других областях, самыми слепыми из всех слепых являются те, кто неспособен исследовать собственные предрассудки и, следовательно, весело воображает, что у него их нет»{150}.
Это картина узника, не знающего о своих цепях, и в данном контексте мы не можем воздержаться, чтобы не процитировать во второй раз отрывок, ставший по причине своей вежливости и великолепия книги, которую он предваряет, классическим исповеданием неверия антиномистов.
«Одна мысль не давала мне покоя. Люди и более мудрые, и более образованные, чем я, различали в Истории план, ритм, заранее установленную модель. Эта согласованность от меня скрывалась. Я мог видеть только один случай, следующий за другим, как волна следует за волной; только один большой факт, в отношении которого, поскольку он уникален, не может быть никаких обобщений, только одно верное правило для историка: что ему следует признавать в развитии человеческих судеб игру случайного и непредвиденного»{151}.
И тем не менее, историк, который таким образом публично провозгласил свою преданность догме о том, что История — лишь «одно проклятье за другим», в названии своей книги «История Европы» связывает себя почти тут же заранее установленной моделью, в которой история одного неразличимого «континента» приравнена ко всей истории человечества. И приходит он к этой исторической условности Запада Нового времени, бессознательно подписываясь под пунктами находящейся ныне в обращении на Западе religio historici [672] . Бессознательные умственные операции, требующиеся для веры в существование «Европы», настолько тщательно разработаны, что количество негласно принимаемых статей должно достигать, по меньшей мере, тридцати девяти [673] .
672
Религия историков (лат.).
673
Намек на так называемые «Тридцать девять статей» — изложение англиканского вероучения, принятое в 1562 г. духовным парламентом (синодом) англиканской Церкви и ставшее обязательным для всех последователей этой Церкви Символом веры.
XXXVI. Подверженность человеческой деятельности «законам Природы»
1. Обзор фактических данных
а) Частная деятельность индивидуумов
Начнем в целях нашего исследования с допущения, что открытым остается вопрос о том, имеют ли «законы Природы» какое-либо основание в истории цивилизованного человека. Затем мы должны рассмотреть различные области человеческой деятельности, чтобы узнать, оказывается ли вопрос при ближайшей проверке таким же открытым, как мы предполагаем в настоящее время. Было бы удобнее сначала рассмотреть обычную деятельность частных людей — тему, в изучение которой современные историки внесли значительный вклад под шапкой «социальной истории». Здесь трудность, с которой мы сталкиваемся при поиске законов, управляющих историей цивилизаций, явно отсутствует. Количество отмеченных цивилизаций слишком мало, что затрудняет обобщение. Их менее двух дюжин, и о некоторых из них наши сведения слишком фрагментарны. В свою очередь, частные лица исчисляются миллионами, и их поведение в условиях современного Запада подлежит тщательно разработанному статистическому анализу, на основе которого практики делают прогнозы, рискуя не только своей репутацией, но и своими деньгами. Те, кто контролирует промышленность и торговлю, уверенно предполагают, что на таком-то рынке будет такое-то предложение товаров. Они иногда будут ошибаться,
Деловой операцией, которая яснее всего иллюстрирует применимость закона средних убытков к человеческой деятельности, является страхование. Несомненно, мы должны остерегаться слишком поспешного привлечения на свою сторону всех видов страхования в подтверждение аргумента о применимости «законов природы» к человеческой деятельности в том смысле, в каком мы используем последнее понятие. Страхование жизни имеет отношение к перспективам человеческого тела, а физиология явно входит в сферу деятельности науки. В то же время нельзя отрицать, что это касается и души, ибо физическая жизнь может быть продлена благодаря рассудительности и укорочена по причине различных неблагоразумных действий — от героизма и безрассудства до скотства. Морское страхование кораблей и их грузов аналогичным образом подразумевает исследование метеорологии, которая также является областью науки, хотя в настоящее время в некоторой степени непокорной. Но когда мы подходим к страхованию от краж и пожаров, то, кажется, здесь страховые компании уверены в действии законов средних убытков, примененных к характерным человеческим качествам — преступности и халатности.
б) Производственная деятельность современного западного общества
Статистические модели, различимые в изменении спроса и предложения в сделках между поставщиками и их покупателями, замечательно показали себя в непрерывной цепи «бумов» и «спадов». Однако модель этих циклов деловой активности ко времени написания книги еще не была разработана с достаточной точностью, чтобы стимулировать страховые компании на открытие новых отраслей своего бизнеса, назначая страховые премии от ужасного риска, связанного с ними. Ученые-исследователи, тем не менее, уже многое узнали об этом предмете.
В интеллектуальной истории промышленного западного общества феномен экономических циклов был открыт эмпирически из непосредственного наблюдения за обществом еще до того, как был подтвержден статистически. Его наиболее раннее описание было сделано в 1837 г. британским исследователем С. Дж. Ллойдом (впоследствии — лордом Оверстоном) [674] . В книге, впервые опубликованной в 1927 г., американский исследователь циклов деловой активности У. К. Митчелл [675] провозгласил свою веру в то, что «характерные черты циклов деловой активности, как можно ожидать, будут меняться по мере того, как развивается экономическая организация». На основе «деловых анналов», составленных другим американским ученым, У. Д. Торпом, на материале нестатистических данных, третий американский ученый, Ф. С. Миллс, подсчитал, что средняя длина волны «короткого» экономического цикла будет 5, 86 лет на ранних стадиях индустриализации, 4,09 лет на последующей стадии быстрого переходного периода и 6, 39 лет на более поздней стадии сравнительной стабильности.
674
Ллойд Сэмюэль Джонс, 1-й барон Оверстон (1796-1883) — английский банкир, весьма влиятельный в области банковского дела и финансов, представитель «валютной школы» в экономике. В 1844 г. стал партнером своего отца по банковскому бизнесу (Лондонский и Вестминстерский банк, основанный в 1834 г.). Влиял на текущую политику с финансовой стороны. Банковский закон 1844 г., в основном, опирался на его принципы.
675
Митчелл Уэсли Клер (1874-1948) — американский экономист. признанный авторитет в области теории экономических циклов. В 1920 г. помог в организации Национального бюро экономических исследований и был его директором до 1945 г. Основные произведения: «Экономические циклы» (1913), «Экономические циклы: проблема и ее постановка» (1927) и др.
Другие экономисты предлагали иные циклы, некоторые из которых, как они полагали, имели более длинные волны. Другие говорили, что эти «волны» демонстрируют тенденцию к затуханию в состоянии равновесия. Среди всех их не было общего согласия, и исследование фактически находится на ранней стадии своего развития. Нет необходимости продолжать его дальше. Положение, которое мы хотели доказать, состоит в том, что в течение двухсот лет, истекших с начала промышленной революции в Великобритании, отцы западной экономической науки были заняты извлечением из массы спутанных данных, предоставленных им экономической историей, свода законов, управляющих экономической сферой человеческой деятельности, в которой начали действовать характерные человеческие качества.
в) Соперничество национальных государств: «политическое равновесие»
Обнаружив, что экономисты используют результаты своих исследований для выявления рабочих законов, применимых к экономической истории, мы, естественно, обращаемся к политической сфере деятельности, чтобы посмотреть, возможно ли и здесь нечто подобного рода. В качестве поля деятельности в политической сфере мы выберем соперничество и войны национальных государств западного мира в период Нового времени. Можно принять за начало этого периода западной истории итальянизацию государственной системы трансальпийской Европы в конце XV в., так что в целях настоящего исследования в нашем распоряжении имеется около четырех столетий.