Исследователь, первые шаги

Щуров Олег

За этим занятием нас и застал восход. Лучи солнца пробились сквозь туман и осветили дорогу. Я прекратил поиски прибора, чертыхнулся, выставил на часах «восемь часов ровно» и отметил направление восхода. Оно оказалось почти перпендикулярно полотну дороги.

С рассветом стало видно гораздо дальше. И, примерно в километре от нас, дорога поднималась вверх и поворачивала вправо. Я повернулся в другую сторону. Тут дорога наоборот, опускалась в низину и терялась в тумане.

«Нет, туда мы не пойдём. Ведь туман – это опасность. Хотя, на дороге нам ничего не должно угрожать. Может там просто не рассеялся ночной туман, обычный…».

Но всё же я решил идти вверх. К тому же я именно в ту сторону выпал из портала.

Но, перед тем, как отправиться, я решил сделать первую запись в дневнике. Для чего достал тетрадь, взял ручку и приступил к записи:

«День…»

«А какой сейчас день? Ладно, пусть будет «День Первый!»

«День 1. Рассвет отметил в 8.00.»

Дальше приступил к описанию дороги и того, что видел вокруг. Что ещё написать? Вспомнил про «Малый Набор Исследователя» и достал его.

«Что мне сейчас пригодится? Ага, термометр!» - я вынул его из чехла и положил на землю у бордюра. Записал показания температуры у земли: «12 по Цельсию». Поле, вынул щуп, раздвинул его на максимальную длину(как ни странно, а выдвинулся он почти на два метра! Почти удочка!), закрепил термометр в зажиме на конце щупа и поднял над собой. Подержал три минуты, опустил, посмотрел и записал: «на высоте четырёх метров(приблизительно) температура воздуха 14, 5 по Цельсию». Вроде всё. Сложил тетрадь и набор в сумку.

– Ну что, нам пора в путь-дорогу!
– сказал я. – Садись снова на рюкзак и пойдём!

Инка снова ловко запрыгнула на рюкзак, и мы пошли.

Идти я решил четыре часа, что бы в дороге не было скучно, я достал из сумки«Пособие для начинающего Исследователя. Обязанности, инструкции и сборник советов.», вручил его Инке и велел читать вслух – и мне будет интересно послушать и не так одиноко, когда слышишь чей-то голос. Роботесса положила книжицу себе на колени, оперев её корешок на мой затылок.

– … «Исследователь обязан… выполнять указания Департамента, выдаваемые его представителями или через Устройства… тщательно и методично выполнять работу по исследованию Мира, в котором ему поручена работа…Уметь пользовать Малым и Большим Набором Исследователя… Уметь картографировать местность… вовремя предоставлять отчеты о проведённом исследовании…» - читала она первый раздел. Как я и ожидал, у меня, как у Исследователя, была куча обязанностей, по выполнению различных приказов или распоряжений. Но у меня было право и отказаться, если причины для отказа входили в перечень, указанный в этой книге.

Через полчаса я попросил Инку пока прекратить чтение – у меня уже голова гудела от этой «казёнщины».

– Может мне другой раздел почитать, Хозяин?
– уточнила Инка. – Тут вот советы всякие есть. Или вот инструкция по эксплуатации складной лопатки?

«Очень увлекательное чтиво, …лять!» - ругнулся я про себя.

– Нет, спасибо, не надо.

– Я ещё могу рассказать справочные данные – у меня в памяти есть периодическая таблица химических элементов. Могу вслух почитать. Надо?

– Нет! – не выдержал я. – А у тебя в памяти нет песен каких-нибудь? Или стихов?

Инка замолчала.

– Нет. В памяти такие тексты не обнаружены. – немного виновато ответила она.

Ещё полчаса мы шли молча, рассматривая окружающий

нас пейзаж. Он(пейзаж) был довольно однообразен – в двух-трёх шагах от обочины начинался редкий кустарник, за ним, в пяти-шести шагах – деревья. Среди них попадались и знакомые, «земные», вроде берёз, дубов или вязов, так и те, что я никак не мог идентифицировать. Например, нам попалось дерево, состоящее из ровного ствола, от которого отходило три яруса веток в виде зонта. Этакая «трехъярусная пальма». Или дерево с толстым, бочкообразным стволом, принятое мной за карликовый баобаб(может и такие есть, не знаю), но ветки с иголками как у сосны. Попадались нам и хвойные и плодовые деревья. Видел я и заросли бамбука. Но я решил не останавливаться, пока не пройду четыре часа. Нас обдувал лёгкий ветерок, однако он не рассеивал тот туман, что был за деревьями. Он даже не стал более редким под солнечными лучами. Что говорило о его совершенно ином происхождении.

В середине второго часа я начал негромко напевать различные песни, какие мог вспомнить – из кино и эстрады. Когда моё исполнение пошло «на второй круг», Инка стала тихонько подпевать.

– …Когда простым и нежным взором… - пел я.

– … Ласкаешь ты, меня мой друг… - подхватывал «детский» голосок над затылком.

– …Необычайным цветным узором, земля и небо вспыхивают вдруг! – пели мы уже дуэтом.

Когда дошли до строчки «Давай пожмём друг другу руки и в дальний путь на долгие года!...» я запнулся.

«А ведь почти про нас: хрен его знает, когда наша дорога окончится.»

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Инка, свесившись к моему лицу.

«Вот как это у неё получается? На «лицевом щитке» у неё никаких эмоций не отображается. Я даже её глаз-окуляров не вижу и не знаю, куда и как она смотрит. Но ведь чувствую эмоции в её голоске!»

– Нет, всё нормально. – я повернулся влево и посмотрел на солнце. – Странно, светит а не греет. Почему?

– У меня пока нет информации. Может сейчас такое время года?

Я пожал плечами. Мы уже шли почти два часа. Вначале получилось так, что шли почти на «юг» - солнце стало перемещаться слева-направо и какое-то время светило слева-спереди. Потом мы повернули направо, почти на «запад» и солнце стало светить нам в спину, потом дорога вильнула влево. Так мы прошли несколько поворотов влево-вправо и сейчас солнце светило почти нам в лоб. Однако, несмотря на то, что с восхода прошло уже столько времени, теплее почти не стало.

Остановился, снова достал термометр и проверил свою мысль. Температура у земли выросла на полтора градуса, а воздух прогрелся до семнадцати градусов. Не жара, но плащ решил снять.

Через пять минут мы продолжили путь. Всё так же, с песнями.

– …И рыдают бедные, и клянут беду. В день какой – неведомо! В никаком году!... – я снова запнулся.

«Опять, как про нас – ни день ни год мне неизвестны. Может строевую исполнить?»

Спели «Катюшу», потом «Марш авиаторов» и т.д.

Так постепенно мы и прошли четыре часа. Шагомера у меня не было, но я примерно помнил свою «обычную» пешую скорость: четыре с половиной – пять километров в час.

– Всё! Привал и обед! – скомандовал я. К тому же увидел подходящую полянку примерно в двадцати шагах от нас. Ровная, в теньке. А ещё рядом протекал ручеёк, который брал начало от родника, бьющего из кучи камней в десяти шагах от дороги.