Исследователь планет. Том 2
Шрифт:
— Ну, вот, — Сунаа остановилась рядом и вдруг села на землю, оперевшись спиной о дерево, — не знаешь, а спрашиваешь. Хорошо, хоть слово такое в вашем языке есть! Не уверена, что у нас значение этого слова такое же, как у вас. Поэтому промолчу, но со мной можешь поделиться своими проблемами, я если смогу — помогу. Уже вроде обсуждали это раньше.
Воланса наконец оторвалась от дерева и села рядом с синеволосой девушкой.
— А откуда ты знаешь слово «реветь»? Вроде я не говорила его Сергею. И, кстати, я совсем не ревела.
— Когда меня включили, я получила весь языковый
— Да? — Удивилась Воланса и потерла щеки. — А я ничего и не почувствовала.
— Наверное, слишком глубоко погрузилась в свои мысли, — закивала Сунаа. — Так, что у тебя случилось… подруга? — ухмыльнулась она.
Воланса непроизвольно улыбнулась, отзеркалив улыбку, но тут же снова погрустнела.
— Я сегодня была во сне Сергея, — тихо стала она рассказывать. — Он наверное там отдыхает ночью, когда устанет днем — там много песка и много воды. Интересное место и совсем не опасное. И там мы занимались… — Воланса задумалась, — я не знаю, как это называется.
Сунаа вопросительно подняла бровь. Воланса же просто не могла подобрать слов.
— В общем, он прятал свою нижнюю ветку в мою складку, и это было очень приятно. Причем и мне, и ему.
Сунаа с неподвижным лицом смотрела на Волансу, потом уточнила:
— Я правильно понимаю, что ты во сне занималась «сексом» с Сергеем?
— «Слиянием»? — переспросила мутина, — Ну, можно и так назвать. Только сон был не мой, а его. Я специально смотрела в его голову, когда он спал… Ну, и была там. Не без помощи Дочери, конечно.
Сунаа вздохнула и посмотрела вдаль.
— Интересно, как тебя Сергей понимает? — пробормотала она, — Ну, ладно, допустим. И что там такое случилось, что ты плакала? Он тебя насильничал? Унижал? Бил?
— Да не плакала я! — Нахмурилась Воланса. — И ничего такого он не делал! Я ведь не сразу вспомнила, что было во сне. И вчера тоже похожее было, но тогда я утром не вспомнила сон. — Она поковыряла пальцем землю, достала камешек и стала его крутить в руке, глядя сквозь него. — А сегодня вспомнила сон. А во сне я все помнила, что было не во сне, и спросила его, почему мы не занимаемся этим тут. Вот… А он мне рассказал о его табу.
— Ну-ка, ну-ка, какие такие табу у нашего начальника экспедиции? — оживилась Сунаа и наклонилась к Волансе. Та подозрительно посмотрела на нее, но рассказала.
— Тю… — протянула Сунаа и разочарованно откинулась на спину. — По большому счету все это ерунда. Связь между разными видами? Не приветствуется, но и не запрещается, потому что такое редко случается, и, соответственно, каждый случай в прошлом вызывал непонимание и чаще был связан с разными психическими девиациями, ведь обычно разные виды — это и разная внешность. А ты почти ничем не отличаешься от нашего вида, кроме хвоста. Внутренне, да… Тут есть различия, но это как бы другое.
Сунаа вскочила и снова стала
— Не принято бросаться на первую попавшуюся девушку? Хех… — хмыкнула голубоволоска, — Тут я бы поспорила. Впрочем, это вопрос воспитания. Но в целом, этот пассаж означает — не бросаться на незнакомую девушку. А ты ему уже хорошо знакома. Вон, даже во сне он тебя… То, самое… Хех… В общем, возражение отбрасывается.
— Педофилия? Тьфу и растереть. Физически ты вполне себе половозрелая самка, о чем говорит состояние твоего организма, а мозгами… Что ж, это просто незнание, наивность, невинность… Хотя, последнее, наверное, уже можно исключить, хе-хе. А остальное — дело наживное. Ты и так прогрессируешь семимильными шагами. Так что… А вот хвост — да. Тут проблема. Видимо, это у него какой-то психологический затык. Насколько я знаю, на Земле, откуда Сергей родом, есть разные безобидные сексуальные игры, где и хвосты есть, и рога, и чего только не бывает. И ничего, с удовольствием люди занимаются сексом в таком виде. Тут ничего я подсказать не могу. По крайней мере сейчас, надо подумать.
— Ничего думать не надо, — Воланса решительно встала, попыталась повернуться назад — и снова не смогла, как в прошлый раз. Снова у нее шея и позвоночник потеряли гибкость! Тогда Воланса наклонилась вперед и посмотрела на безвольно висящий между ног хвост и пробормотала: — Все равно скоро умирать.
— Эй, ты что задумала? — заволновалась Сунаа, но мутина не отреагировала. Только быстро разогнулась и растопырила пальцы правой руки, которые почти мгновенно покрылись острыми и твердыми листочками. Затем, только на мгновение замерев, она убрала руку за спину. Раздался не очень приятный звук, и Воланса вскрикнула, а потом ее ноги подломились, и она упала на колени. Медленно завалилась вперед, но успела подставить руки. В правой руке у нее был зажат отрезанный хвост.
— Больно! — прошептала мутина, — не должно же быть так больно…
— Ты что наделала?! — Закричала Сунаа и бросилась к девушке. Правда ничего поделать не могла в силу своей голографичности. — Это же позвоночник!
— Сейчас пройдет, — Воланса завалилась набок и свернулась клубочком. Кохабитант в это время шустро шевелил листьями, закупоривая рану. Воткнув усики в разные точки организма своей хозяйки, он вовсю генерировал нужные вещества, чтобы стимулировать скорейшее заживление, хотя оно и так уже началось.
Сунаа села на корточки у головы мутины и стала ее гладить.
— Ну, и зачем ты это сделала?
— Все, уже почти не болит, — тихо ответила Воланса, но даже не сделала попытки встать, только еще больше сжалась, глядя на лежащий на земле перед ее лицом хвост. — А зачем? Неужели, у тебя не хватает твоего «юайкьюай», чтобы понять? — она слабо улыбнулась.
Сунаа возмущенно фыркнула.
— Не считай меня дурой! Все я поняла! Но можно же было обойтись… В конце концов на мой взгляд, это вообще никакая не проблема, а Сергей бы привык. Ну, или на крайний случай, можно же было как-то аккуратней это сделать? В более приемлемых и стерильных условиях! И что это за слова о скорой смерти?