Истина где-то рядом
Шрифт:
– Только в пределах своей компетенции, а, к примеру, о работе вашего, или этого,- она показала на свои очки,- сканера я вам не смогу сказать...- Щеки Даны едва заметно порозовели.
– Ладно...-Липсиц кивнул,- что вы думаете по вопросу который судя по всему нам придется расследовать вдвоем. Как в виртуальной реальности, которая контролируется компьютерными системами мог взяться персонаж не введенный в его структуру.
– Вначале я была склонна к мнению что пациент сам ввел образ своей матери, но его ЭЭГ не показала активности, да и все остальные параметры в момент ее появления говорят о том,
– То есть вы считаете что появление матери для него было таким же сюрпризом что и для нас?
– Да. Это так же подтверждает его последняя реплика. Которая кстати должна смущать нас еще больше. Он сказал...-Дана провела по очкам и монитор компьютера запустил файл который Липсиц уже видел в камере.- Обратите внимание на последние его слова,-
Зачем ты пришла? Кто ввел тебя в эту хренову программу?! Почему?!
Дана покосилась на Липсица выжидающе. Он понял что должен сам догадаться что ее так смутило в словах заключенного.
– "Кто ввел тебя в эту программу?"- повторил Липсиц ключевые слова.
– Да.- Дана кивнула.- По протоколу ноль один все заключенные вводятся в виртуальную реальность, которая не дает им возможности понять что это не их жизнь. А если говорить проще, никто из них не знает, что все вокруг программа, а тем более о ролях, то есть о возможности введения образа человека в программу. Об этом не знают даже родственники.
– О чем это нам может говорить?
Дана пожала плечиками отошла от стола.
– Либо он когда-то работал на такой же должности как и я, либо был оператором сети загрузки, либо работал в вашей службе. Либо ему кто-то сказал.
– У него не было посетителей.- сказал Липсиц.
– Значит он либо наш, либо ваш.
– Глупость какая-то мы проверяли его личность. Он работал в общественном центре внеземных контактов, занимался психологией иных цивилизаций, а именно Марианцев и Квинков. Писал докторскую: "Разница логического и образного мышления представителей двух рас". Никогда не интересовался программированием, недолюбливал вещи наделенные искусственным интеллектом.
– Дана заметила что все это Липсиц читает, улыбнулась. Как такой экземпляр мог пробиться в такую структуру. Плохая память зрительная и слуховая, не развитое логическое мышление, правда хорошая скорость восприятия, внимание на очень высоком уровне, да и мышечная сила хорошая. Он не заметил ее оценивающего взгляда, а когда повернулся к ней то она уже не смотрела на него.
– Все это я знаю, но то что я сказала было всего лишь догадкой. Вы ее практически опровергли.
– Есть еще догадки?- с интересом спросил Липсиц.
– Есть. Ее вы тоже опровергнете.- сказала Дана
– Говорите. Все равно у меня пока нет своих идей.
– Это могла быть не роль. Это мог быть дух его матери.
Липсиц едва сдержал улыбку.
– Вы религиозны?- с интересом спросил он.
– Не в той степени чтобы ходить в церковь.- холодно ответила Дана.
– Тогда как вы себе это представляете? Дух матери превращается в двоичный код и входит в систему за время сбоя навестить сына?
– Сын удивлен появлению матери. Ничего не может понять. Мать выходит из системы вызывая вторичный сбой, на сей раз системы биологического
– Я понимаю это не очень похоже на правду, но многое объясняет...
– Вряд ли мое начальство отнесется к моему докладу серьезно если я включу в него вашу, так сказать, гипотезу.
– Я понимаю. Но все же думаю нужно навести справки о матери заключенного. Думаю что-нибудь это прояснит- Дана снова подошла к компьютеру. Не умела она обращаться со сканером, все предпочитала делать вручную.
На мониторе всплыло окно секретной базы, в которой были все земляне кроме верхних чинов. Дана быстро ввела имя и фамилию матери Николая, адрес случившегося год назад двойного убийства. Память у нее была потрясающая. Липсиц посмотрел как быстро работает система, потом удивленно уставился на досье Ларисы Осетровой 56 года рождения. С фотографии смотрела красивая молодая женщина лишь отдаленно напоминающая ту что сидела перед Николаем сорок минут назад.
Профессия: Планетолог.
Последнее место работы: база на Авелине. В 5-м году экспедиция была эвакуирована из-за массового психоза всех участников.
Пять месяцев карантина. Лечение... длинный список препаратов в большинстве своем незнакомые Липсицу. Непрерывный дистанц-контроль.
Список файлов прикрепленных к главному документу.
– Ну что посмотрим вначале?- с интересом глядя на Липсица спросила Дана.
– Думаю начнем с записи беседы после эвакуации.- тихо ответил Исполнитель.
Дана перешла на аудио управление и назвала номер файла. Тот послушно раскрылся.
"Запись произведена 10 мая пятого года".
Скучно произнес металлический голос.
По черному экрану пробежали белые помехи, потом картинка настроилась. Просторная комната Карантинного блока. На кресле сидит Лариса. Худощавая, длинные наполовину седые волосы собраны в неаккуратный пучок. Нелепый казенный халат. Но больше всего Липсица поразил взгляд: грустный, полный внутренней боли и мольбы.
– Здравствуйте, Лариса. Я доктор Уотсон. Вы не против если мы с вами поговорим.- доброжелательно спросил накаченный мужчина сидящий в метрах пяти.
Лариса кивнула.
– Вы помните что с вами произошло на Авелине?
– женщина подняла на него глаза. Посмотрела с жалостью, как на маленького, ничего не понимающего ребенка.
– Да, помню.- голос был спокойным, уверенным, чуть подхриповатым.
– Расскажите, пожалуйста, все что вы помните.
– Мы были там уже год. Был обычный день. Солнце как всегда медленно поднималось из-за горизонта, вы же знаете, там сутки много длиннее. У Гарика были большие планы, он хотел пойти к лесу. Там уже третий день продолжалась какая-то неразбериха с роботами: то у них датчики отключались, то данные которые они передавали становились сбивчивыми и нереальными. Мы были в его группе я, Линда, Кир, Борис, Линдсей. Одели костюмы, проверили все параметры. Сергей остался на контроле. Он нас выпустил. Почва оказалась чересчур твердой, не такой, как была неделю назад. Я сказала об этом, а Гарик только посмеялся, что раз почва становится более твердой значит мы просто стали больше о ней знать, так сказать "встали на твёрдую почву". Мы шли в лес...- Лариса болезненно поморщилась, подводя руку к сердцу.