Истина всегда одна
Шрифт:
Варвара, не чинясь, отошла в сторонку и быстро переоделась. Ваня откровенно подсматривал, в надежде увидеть хоть какие-то женские атрибуты, но преуспел лишь частично. Что-то такое на груди проглядывало, но очень невнятное. К тому же Синицына под летным комбезом носила мужское просторное белье, которое все скрывало.
Сам Иван с немецкой формой никаких проблем не испытал, так как за свои многочисленные попытки выжить постоянно ее таскал. Щетину сбрил трофейным кинжалом и даже стал немного похож на фотографию жандармского удостоверения.
— Я
— Я тоже… — Ваня пожал плечами. — Ничего стыдного.
— Настоясий немес! — Петруха брезгливо скривился. — Оба молда немеский…
Он до сих пор дулся из-за того, что ему отвели роль пленного.
Иван не стал отвечать и завалился спать возле костерка. Варвара легла спасть поодаль, но совершенно загадочным образом оказалась на плече Вани. Иван плюнул, встал и убрался спать подальше. Ничего против женщин на своем плече он никогда не имел, но летчица больше смахивала на мужчину… ну, сами понимаете…
А рано утром, наскоро позавтракав, они вернулись к «Кюбельвагену». Мотор покапризничал, но все-таки завелся. А еще через пару минут, машина покатила по грунтовке. Ваня сидел за рулем, Варвара рядом, а связанного Петруху уложили в багажник.
Откуда он несщадно ругал попутчиков, так и не примирившись с ролью пленного…
Глава 19
— Плоклятый немеский свиня! Вы навелное сами пиледателя. Мосет ты не Ванюска, а Ганса?
Иван обреченно вздохнул. Петруха не замолкал уже добрых полчаса и поливал Ивана с Варварой отборной бранью.
— Какой Валвала? Эта тосе немеский девка…
Варвара улыбнулась, а Иван снял с пояса флягу с коньяком и забросил на заднее сиденье.
— Пиледателя, спиона… — якут внезапно заткнулся, затем послышалось бульканье, сменившееся довольным бурчанием. — Если и немса, то доблый немса…
Синицына покосилась на якута и едва сдерживая смех, сказала по-немецки:
— Забавный парень, господин лейтенант. И очень колоритный.
— Кто вам разрешил ко мне обращаться, ефрейтор Вернер? — Ваня грозно покосился на летчицу. — Или вам напомнить устав?
— Вот сейчас я сама поверила, что ты немец, — Варвара уважительно покачала головой. — Удивительная способность перевоплощаться. И твой немецкий… ты не жил в Германии?
— Нет, — соврал Иван. — Просто преподавателем была обрусевшая немка из Эльзаса.
— Точно! — щелкнула пальцами Варвара. — Эльзас! Акцент эльзасский!.. — она вдруг притихла и почти шепотом поинтересовалась: — А я сильно на мужчину похожа?
Иван изобразил, что думает, а потом ответил:
— Когда в мужской одежде — да. В женской — нет.
— Ты же меня не видел в платье? — насторожилась Синицына.
— Но представлял, — соврал Ваня и тут же, нарочито строго приказал: — В чем дело, ефрейтор Вернер? Живо доложили мне знаки отличия немецких офицеров!
Летчица просияла
— Как прикажете господин лейтенант! Ефрейтор… на рукаве нашивка из темно-зеленого сукна в виде равностороннего треугольника, обращенного углом вниз…
Иван вполуха слушал ее и тщательно объезжал ямы на дороге, а еще следил за кромкой леса, прекрасно помня, сколько раз нарывался на дружественный огонь.
Где-то с километр они проехали по пустой дороге, а потом пристроились к колонне грузовиков, везущих раненых и еще проскочили десять. За это время успел пройти короткий ливень, дорога сразу превратилась в болото и теперь Ивана и Варвару сплошь покрывала грязь, что добавляло маскировки. В летчице сейчас не то что женщину, даже мужчину трудно было опознать.
Навстречу шел нескончаемый поток техники, фашисты развивали контрнаступление, а Иван, наоборот хотел вырваться из мешка, в котором оказался. Но для этого надо было проскочить злополучное Синявино, так и не взятое советскими войсками. Пока все выглядело правдоподобно, полевые жандармы везли пленного диверсанта в свой штаб расположенный как раз в Синявино, а о том, что будет дальше, Ваня старался не задумываться.
— Ой… — тихонько пискнула Синицына. — Как же это так…
Кюбель догнал огромную колонну оборванных, грязных, едва передвигающих ноги пленных, бредущих практически без охраны.
— Их же почти не охраняют, почему… — Варвара запнулась.
Ваня невесело усмехнулся. Он успел побывать по очереди в двух окружениях, через считанные месяцы, но ответов на вопросы так и не нашел.
Впереди на обочине показался длинный легковой «Мерседес-Бенц» с поднятым капотом, возле которого стоял вытянувшийся во фрунт длинный, нескладный солдатик, с замазанным маслом и грязью лицом. Солдатика распекал такой длинный и нескладный офицер непонятного чина, но, судя по машине, явно немалого.
Увидев «Кюбель», он выскочил на дорогу и властно замахал рукой.
— Ох… — охнула Синицына.
— Спокойно… — Ваня прижался к обочине и затормозил.
— Отлично! Наконец машина в нужную сторону! — радостно заорал офицер, оказавшийся целым штурмбанфюрером СС. — Мне надо срочно в Синявино, а этот… — он презрительно покосился на своего шофера. — Этот недоумок…
Иван неспешно вылез из машины, откозырял и сухо представился:
— Лейтенант Холтофф, полевая жандармерия…
Майор недоуменно на него уставился, а потом закивал и тоже назвался:
— Ах да, ах да, простите, я штурмбанфюрер Шмитц!
Ваня сразу понял, что эсэсовец сугубо гражданский человек, по какому-то недоразумению напяливший форму.
— Мне надо в Синявино! — молящим тоном заявил немец. — Вы должны подвезти меня. Этот недоумок, мой шофер, сначала завез меня непонятно куда, а потом сломал машину…
Ваня раздумывал недолго. Штурмбанфюрер мог оказаться отличным прикрытием.
— Садитесь, — пригласил он и жестом приказал Варваре перебраться на заднее сиденье к Петрухе.