Истинная для принца драконов

Никитина Полина

– Да что с тобой?
– прищурив глаза, спрашивает брат, морщась растирая шею.
– Демоны, я никогда не видел тебя таким злым.

Сейчас увидишь. Я только начал.

– Ты. Не. Спал. С Розабель.
– Цежу, с презрением выплёвывая ему в рожу каждое слово.
– Лжец.

Файрон меняется в лице. Удивление исчезает и на его мерзкой физиономии проявляется привычное высокомерие.

– Подожди-подожди, - с губ чёрного дракона слетает нервный смешок.
– Так ты разозлился из-за малышки-кондитерши? Каюсь, солгал.

И что с того?

Это он зря.

Кулак с молниеносной скоростью влетает его в скулу и с мерзким звуком оставляет на ней кровавую отметину. Файрон отшатывается и едва успевает уклоняться от града ударов, что я обрушиваю на брата.

С трудом ему удаётся меня оттолкнуть, и он отшатывается назад, пытаясь отдышаться. Лицо разбито в кровь, но мне его ни капли не жаль.

– Ещё раз оскорбишь мою Истинную, и я тебя убью, - хрипло выдыхаю я, с ненавистью глядя в его глаза, объятые чёрным пламенем. Точь-в-точь как у Кьяртона, когда он в ярости.

Файрон пристально смотрит на меня, вытирая кровь рукавом излюбленной белой рубашки, которая сейчас серая от пыли и грязи.

– Ты не сказал, что видел именно Розабель во время ритуала, - говорит, прекратив ехидничать.

– Я и не обязан, - огрызаюсь в ответ.
– Что она делала посреди ночи в твоей кровати?

Самообладание покидает брата. Он начинает заметно нервничать. Молчит, сжав губы. Отворачивается. Не хочет отвечать.

– Спрашиваю последний раз, - рычу, делая шаг на него с кулаками наготове. Костяшки сбиты в мясо, но мне плевать. Он ответит за то, что оболгал мою Истинную.

Файрон резко втягивает ноздрями воздух и тут же кашляет, сплёвывая на землю попавшую в горло кровь.

Слышу тихое:

– Она видела, как я использую ментальную магию. Пришлось её усыпить. Солгал, что отнёс её в больничное крыло, а сам оставил у себя. Утром попросил хранить молчание.

– Совсем сдурел?
– срываюсь я, стараясь изо всех сил сдержать оборот.
– Как это получилось? При каких обстоятельствах?

Не сразу, но он отвечает:

– Хотел в отсутствие Розабель поразвлечься с её соседкой. Доэрти давно мечтала оказаться со мной в одной постели, а как дошло до дела, так тут же забуксовала. Я и…

– Идиот, - резко перебиваю его.
– Придурок, едва не лишивший меня Истинной.

– Едва не лишивший?
– парирует Файрон, возвращая себе былую уверенность.
– Посмотри правде в глаза, сопляк, ты ни разу не усомнился в моих словах. Верил именно мне, а не кондитерше. Решил свалить вину на чужие…

Обрываю его на середине фразы, сделав стремительный рывок. Сбиваю с ног старшего брата, катаюсь с ним в пыли, нанося хаотичные удары, куда достану. Файрон решительно отвечает, и я уже не понимаю, где моя кровь, а где его.

Кажется, что мы убьём друг друга, что драка закончится тем, что один из нас не встанет. Но я даже не удивлён, когда слышу гневный голос Марго:

–

Вы оба! Немедленно перестаньте или я сейчас же вызываю Райана из столицы!

Глава 36

Свернувшись клубочком под одеялом, я не заметила, как провалилась в вязкий, тягостный сон.

К счастью, сновидения, дурные и беспокойные, обошли меня стороной. Всё это время я будто утопала в клубах плотной ваты, барахтаясь в ней без цели.

Кое-как пришла в себя лишь после грохочущего сигнала к пробуждению. С неохотой высунулась из-под одеяла, сощурившись от яркого света, и с облегчением заметила, что кровать Тары была не тронута: соседка в комнате не ночевала.

Голова была тяжёлой, будто налита свинцом. Кожу под глазами стягивало и щипало от пролитых мною слёз, даже подушка до конца не просохла - оставалась немного влажной.

Я с трудом сползла с постели, пытаясь сообразить, какой сейчас час и сколько я проспала. Взглянув на часы, я обессиленно простонала:

– Восемь утра? Это же почти сутки! Ненавижу тебя, Гэрольд Нивэн Третий.

В моём полусонном состоянии был один несомненный плюс - оно блокировало все эмоции. Лучше так - стать бездушной куклой, пустой оболочкой человека, чем снова почувствовать боль, причинённую шестым принцем, и вновь удариться в слёзы.

С трудом переставляя ноги, пошатываясь, я добрела до ванной комнаты. Раздевшись, скинула всю одежду на пол, и, оставшись полностью обнажённой, повернулась к зеркалу боком.

“Вот какая она, метка Истинной,” - при взгляде на золотистого дракона, раскинувшего крылья по всей задней поверхности плеча, меня с головой захлестнули эмоции.

Громко закричав, я схватила стаканчик с зубными щётками и запустила им в зеркало, сквозь пелену слёз наблюдая, как оно покрывается сеткой мелких трещин.

– Ненавижу!
– заорала я, не заботясь о том, что меня услышат.
– Ненавижу тебя! Будь ты проклят, Гэрольд Нивэн Третий!

Едва не поскальзываясь на холодном кафельном полу, я поспешила под душ и с остервенением начала тереть плечо жёсткой мочалкой.

Стереть! Плевать на то, что сдеру всю кожу, я должна стереть с себя эту демонову метку! Уеду! Убегу туда, где нет драконов! В другой город! Другую страну! В другой мир!

Плечо покраснело, а метка, наоборот, стала ярче и горела золотым пламенем даже через содранную местами кожу. От воды, льющей сверху, раны нещадно саднило, но физическая боль не могла перекрыть тот кошмар, что творился в моей душе

Не выдержав, я бессильно опустилась на пол и дала волю слезам, которые тут же смешивались с тугими струями, бьющими из большой, круглой насадки, закреплённой в стене, и навсегда утекали в канализацию.

Не знаю, сколько здесь просидела, но я вышла из ванной, будто заново родившись, и полна решимости действовать.