Истинная для волка
Шрифт:
Так что спасение утопающих — дело рук самих утопающих!
— Ты вчера спела песню, — вновь начал терзать он бедную попаданку своими проблемами. — В ней говорилось о судьбе моего брата — Айтбая. Он — шаман, который мог оборачиваться орлом и летать где хочет.
Ренату замутило. Нет, против птиц она ничего не имела, просто тот факт, что она умудрилась что-то спеть, не особо участвуя в процессе создания произведения, её сильно тревожило. До тошноты. А если вспомнить свежее видение в банной юрте, где ей пригрезился
Хотя… если уж в этом мире люди оборачиваются в волков, орлов и Бог знает какую ещё шушеру, перемещается с помощью ветра, а нормальные с виду опята оказываются сущим ядом, то чему удивляться? Правда, она этому миру не принадлежит, но ест-пьёт местное, дышит этим подозрительно вкусным воздухом, говорит опять же на здешнем языке. Даже невинности лишилась с этим… ну ладно, не блохастым, шерсть у него чистая. Зубастым — во! Что за извращение такое — кусать свою даму во время секса?
— Я ничего не помню, — честно ответила Рената и взглянула в его раскосые глаза.
Властные. Суровые. Холодные.
— Там в вышине орёл парит, литая сталь его разит наконечника стрелы, и звук поющей тетивы ласкает пальцы и манит, — принялся он цитировать намертво засевшие в голову строки.
— Птичку жалко, — покивала со скорбным видом попаданка.
От запаха жареного мяса у неё даже голова закружилась.
— Ты издеваешься? — вспылил Батыр-хан.
— Нет, — Рената вновь честно уставилась ему в глаза. — Но если я не поем, то мой мозг не заработает. Увы, такова физиология.
Глава кочевников ещё больше сузил и без того далеко не распахнутые глаза.
— Я не настаиваю разделить с вами трапезу, вполне могу поесть где-нибудь ещё, но без этого никак.
Делать нечего, ибо пытки могли лишь усугубить положение. Всё же она далеко не воин, чтобы с достоинством терпеть лишения. Тьфу, неженка!
Вести её в другую юрту — время терять. Посему он таки снизошёл до того, чтобы позвать одну из жён, дабы та положила гостье на тарелку еды и подала ей. На отдельном небольшом столике, который он использовал, когда ел лёжа. Вынужденно, во время болезни, но такое случалось.
Ренате было всё равно. Не пустили за основной стол? Ну и ладно. Она, говоря начистоту, и опорожниться с ним на одном гектаре не захотела бы, но увы и ах.
Подкрепившись варёным мясом, солёным сыром и пресной лепёшкой, она запила это дело каким-то душистым отваром. Сладкого ей не положили — не заслужила. Жаль, от глюкозы она бы точно не отказалась, но что есть, то есть. После еды невыносимо захотелось почистить зубы, но все вещи, нажитые честным трудом, остались в Старограде. Эх, опять с нуля начинать!
— Теперь к делу, — Батыр-хан еле дождался, пока она всё доест и отставит столик в сторону. — Я примерно понял суть пророчества: брат потерял себя
— Это вы у меня спрашиваете? — изумилась Рената. — Я в вашей местности впервые, и в причудливой фауне не разбираюсь. Для меня оборотни-то были большим сюрпризом.
— Какой тогда от тебя толк? — презрительно выдал Батыр-хан.
— Никакого, можете вернуть обратно, — радостно встрепенулась Рената.
— Э, нет, тратить на тебя жертву и силы шамана. Вот ещё! — его голос был сух и резок, словно степная трава на сильном ветру. — Отдам своим воинам, они не побрезгуют. Даже рады будут такой утехе.
Рената резко взбодрилась. Этот тип явно не шутил! С другой стороны, что она может ему сказать насчёт предсказания, столь неожиданно вырвавшегося из неё? Ей бы разобраться, как вообще это произошло. Вспомнить предпосылки, ощущения, авось, она и докопается до истины.
— Хорошо, — пришлось засунуть подальше свою гордость и пойти на уступки. — Я постараюсь понять, что к чему, но мне нужно время. Отдохнуть, прийти в себя, собраться с мыслями. Возможно, поговорить с вашими шаманами.
— Так бы сразу и начинала, а то не помню, не знаю, — ехидно усмехнулся Батыр-хан.
Он был умелым манипулятором. С теми, кто ему нужен. Прочие же шли в расход…
— Но у меня есть один вопрос, который требует решения, — Рената с трудом подавила оправдание, что она действительно не помнит и не знает, ведь этому типу лучше такие вещи не рассказывать.
— Ты мне пытаешься ставить условие? — кочевник вновь грозно прищурился.
— Не условие, а сопутствующий вопрос, — похоже, с этим человеком только хитростью можно договориться. У, вонючий койот! — Есть один остров с гигантскими каменными статуями…
Говорить, что он ей нужен, она не стала. Пусть сам догадывается, что и зачем.
— Я о таком не слышал, — покачал головой Батыр-хан. — Там водятся воющие коты?
— Возможно, — опять схитрила Рената.
— Поговори об этом с моими шаманами. Эй, Даржунбай! — позвал он одного из своих самых верных воинов. — Приведи сюда Бартагая и Зурукмана.
Шаманы вели себя ещё более странно, чем Батыр-хан. С тем-то всё было понятно: великий, могучий со взглядом колючим, а эти что? Носы задрали, взгляды подозрительные. И только после прямого указания своего главаря приступили к своим непосредственным обязанностям: обошли вокруг Ренаты несколько раз, побрызгали какой-то подозрительной жидкостью, прорычали гортанную песню и сели неподалёку от Батыр-хана.
На все эти телодвижения попаданка лишь плечами пожала, а потом приступила к опросу: