Истинная двух Альф

Эм Алексия

Напарник лысого выполнял его указания, и грубая верёвка впилась в нежную кожу запястий. Потом бугай так же перевязал мои лодыжки, перед этим сняв с меня носки.

– Девка, ты знаешь, что Зверь теряет разум, когда чувствует запах и вкус крови своей пары? Задал мне вопрос Грас, но не ждал моего ответа – а знаешь, что чувствует зверь, когда его пара истекает кровью на его руках и умирает? Нет ты этого не знаешь, но поверь мне, перед тем как сдохнуть ты увидишь, как умрут Блэйквуды!

То, как при этих словах горели глаза Граса, давало понять,

что он живёт местью, дышит её. Именно желание отомстить Блэйквудам руководит Грасом. Тут точно вопрос был не в деньгах заказчика.

– Ты винишь Блэйквудов в смерти своей пары? – спросила я.

Это было первое, что пришло на ум. И я не ошиблась. Только вот чего я не ожидала, так это того, что ответит на мой вопрос не Грас, а бугай. К слову, имени которого я так и не узнала. Грас ни разу не обратился к нему по имени.

– Да! Блэйквуды виноваты в смерти моей матери! Это всё их миротворческая политика! Блэйквуды размякли! И другие кланы решили, что можно посягать на наши территории! Отец и другие мужчины были на охоте, когда враги напали на наш посёлок. Убили всех волчиц и щенков, дома сожгли. Я смог убежать в лес и спрятаться. Но мама не выжила. За это Блэйквуды ответят!

Не успел бугай, а точнее сын Граса договорить, как отец дал ему хорошую затрещину.

– Хорош, языком молоть. Ты виноват не меньше Блэйквудов, ты не встал на защиту матери. Пошёл вон с глаз моих!

Бугай весь осунулся, и вот он уже не кажется таким большим. Он хотел что-то сказать Грасу, но запнулся на полуслове и молча пошёл к грузовым отсекам.

– Я там посижу – отчитался он.

Если в Грасе жило лишь чувство мести, то в его сыне это чувство соседствовало с ещё одним глубоким чувством, смеси скорби и стыда. У меня в голове возник вопрос:

А сколько же ему было лет?

Следом появился и ответ:

Может, он был слишком мал и поэтому сбежал.

Ну не все же такие, как Лекс, готовые в восемь лет встать на твою защиту!

Произнести вслух свои вопросы и убедиться в правильности своих же ответов на них, я не решилась, да и Грас не дал мне на это времени, окрикнув сына.

– Хотя нет. Стой! Раздень девку. Одежда скрывает запах Блэйквудов. А мы уже скоро будем на месте.

Ошарашенно я смотрела на Граса и не верила своим ушам. Но спорить с ним мне было некогда. Когда его сын подошёл ко мне и начал просто рвать на мне одежду, я забыла о спокойствии напрочь. В этот момент мне не было жаль того мальчика, который потерял когда-то мать. Я пыталась вырваться и сохранить на себе хоть что-то из одежды.

Но силы были не равны, к тому же верёвки, стянувшие мои руки и ноги, ограничивали меня в движениях и причиняли сильную боль при любом движении.

– Грас, останови его! – кричала я, пытаясь привлечь внимание лысого к абсурдности происходящего – на мне одежда Блэйквудов!

Грас же лишь наблюдай со стороны,

как я пытаюсь увильнуть от рук его сына и как тот планомерно раздевает меня, срывая одежду. В неравной схватке мне всё же удаётся вцепиться ногтями в лицо бугая и оцарапать его до крови. К этому моменту он уже снял с меня рубашку и штаны, футболку он разорвал спереди, но вот стянуть её не успел.

– Сука! – заорал бугай, стирая кровь с лица.

Он влепил мне такую пощёчину, что я отлетела в сторону и ударилась головой о железный поручень.

– Оставь её! – остановил сына Грас – достаточно!

Я не понимала о чём это он, но успела увидеть, как характерно для волков, он принюхался и остался доволен.

Голова совсем не соображала:

Что достаточно?

От меня опять пахнет страхом?

О чём сейчас говорил Грас?

Что его удовлетворило сейчас?

В голове зазвенело, и я молила бога, чтобы сознание покинуло меня и в этот раз. Но, как назло, боль заставляла оставаться в сознании. Где-то вдалеке я увидела нашу яхту, мы шли ей навстречу. Как я её узнала? Не знаю, но мне верилось, что это именно она!

Только я ошибалась!

Наша яхта была с другой стороны, и мы всё отдалялись от неё и отдалялись. А вот та другая всё приближалась к нам и приближалась. Связанными руками я стянула порванный края футболки и осталась сидеть на деревянной палубе. Сын Граса видел на диванчике напротив меня и лечил по-волчьи своё исцарапанное лицо. Он реально плевал на свою руку и проводил ладонью по лицу. Но не это меня поразило. А то как сильно я смогла его поранить. Я ведь раньше никогда не проявляла такую агрессию.

Интересно, это привязка так работает или общение с семейкой Блэйквуд?

– Вставай! Приплыли! – дёрнул за конец верёвки, стягивающей мои руки, Грас и ту же дал указание сыну – поднимай её на руки и неси. А я приведу мальчишку.

– Не надо меня нести! Я сама пойду – закричала я, снова отбиваясь от рук бугая.

Но Грас как будто нарочно хотел, чтобы я как можно больше контактировала с его сыном.

– Заткнись девка! А иначе я решу отдать заказчику только тебя! На мальчишку даже пули не нужно будет тратить, выброшу его забор, сам сдохнет!

Грас знал, на какую болевую точку нажать, чтобы утихомирить меня. Это-то и поражало.

Ведь он мог так же заставить меня умолкнуть и не сопротивляться, когда приказал сыну раздеть меня.

Сам Грас ни разу ко мне не прикоснулся. Лишь тогда на яхте возле двери служебной каюты он убрал волосу от моего лица. Этот факт, а так же взгляд, которым провожал лысый своего сына, уносящего меня с катера, навели меня на странную мысль:

Грас хочет, чтобы на мне остался запах его сына!