Истинная пара дракона
Шрифт:
Красная вспышка ослепила меня и еще большую часть завороженных слушателей и зрителей. Знак на доске теперь сиял алым, переливался, а по доске вдруг стремительно стала стекать прямо на пол неизвестно откуда взявшаяся вода.
Однако, надо признать, на спецэффекты дракон не скупился явно. Ведь не ему же потом все это вытирать, а несчастной Нельхе, гоблинше-уборщице престарелого, явно уже нерабочего возраста. Не знаю, почему эта добродушная старушка продолжала свою деятельность в стенах академии, но мне каждый раз было жаль ее при работе. А уж убирать этот потоп…
Вода, впрочем, литься вскоре перестала — дракон решил,
— …Мы вмешиваемся в материю, — удовлетворенно заключил магистр.
И то ли его так развеселила растерянность на лицах учащихся, то ли что, но на губах его играла легкая улыбочка. Гадкая, в смысле, такая, нечистая, я сразу насторожилась.
И не зря, потому что в следующую секунду учитель уже открыто взглянул на меня и издевательски произнес:
— Желающие побыть сегодня наглядным пособием есть? Выходите вы, длинноволосая леди.
Это притом, что я единственная не подняла руки.
Никогда еще не испытывала такой ненависти по отношению к наставнику, выходя к доске. Лужа была на месте, так что я аккуратно держалась в нескольких шагах от нее, благо, что сцена была достаточно просторная. А чем ближе я приближалась, тем ниже опускался мой взгляд, потому что ненавидеть, проклинать, зло пялиться на дракона было возможно издалека, но не когда он с усмешкой показал встать рядом с собой.
Я хотела бы с ним поговорить позже и наедине, но сейчас, в таком состоянии, велика опасность от гнева праведного богатырского плавно перейти к слезам горьким девичьим. Так что я старательно отводила глаза и глубоко дышала. Его близость и досягаемость невыносимо давили на и так натянутые нервы, и я с ужасом понимала, что ноги слабели, начинали дрожать от дикого волнения. Хорошо хоть, под длинной юбкой не было этого видно.
Но дракон видел меня насквозь. Он чуть качнул головой, убрав свое раздражающее глумливое веселье, и я даже видела в жесте проблеск покаяния. Бред, впрочем.
— Вы вышли ко мне, чтобы я мог помочь вам, — произнес он серьезно и намерено сделал небольшую выделяющую паузу — ну да, как же, только такой помощи мне не хватало, — а на вашем примере и остальным, прочувствовать подвластную каждому здесь находящемуся магу силу. Не светлую, что находится снаружи и используется при обращении к внешним источникам, темную — ту, что внутри вас, где вы сами ее нескончаемый, при правильной технике, источник.
Он говорил ровно безукоризненно держал дистанцию, явно пытался меня успокоить, но я, чувствуя на себе десятки внимательно наблюдающих глаз, напрягалась все сильнее с каждым, превосходно слышимым, режущим по вискам сквозь начавшуюся головную боль, словом.
— Итак, начинайте. Закройте глаза и слушайте меня внимательно. Да, адептка, оба глаза и полностью.
Мои веки просто не опускались. Никак. Ну, не хотелось мне закрывать глаза, не доверяло мое тело тому, что происходило. Мы еще с секунд десять играли в яростные гляделки с укоризненно сжавшим губы драконом. Вот он уже раздраженно хмурится, и давление драконьей ауры ощутимо бьет меня хлестким ударом — подавившись испуганным вздохом, я все-таки зажмурилась. И аудитория исчезла, оставшись где-то позади. Стало темно… да уж, говорят, так бывает, когда люди закрывают глаза.
— Главным в магии был и остается контроль, вне зависимости от вашего уровня и способностей. Это
О, он говорил красиво. Этот обволакивающий, мягкий, почти монотонный голос, мастерски подобранные слова и вдохновляющий тон. Магия бурлила внутри, откликаясь на зов дракона, и мне и самой хотелось поддаться ему, откликнуться тоже. И я уже знала, что произойдет дальше, уже чувствовала… Ну да, ну да.
Нет. Глупости. Глупое тепло, которым меня будто физически обдало, странный уют — глупости это все. Я раздраженно поморщилась и сосредоточилась на том, что должна была. К примеру, я определенно ощущала злость. Очень даже жгучее чувство, сила в нем была, оставалось только дотянуться и потянуть за некую нить.
Я стояла минуту. Две. Кусала губы, настойчиво разыскивая мифический клубок своих нитей где-то в темноте своего сознания. Что до моих чувств, я определенно чувствовала, что абсолютно ничего не получалось.
— Зачем вы рыскаете вслепую, адептка? — прерывая мое уединение, наконец снова раздался звенящий в ушах от резкости голос мужчины.
Тут мое терпение уж лопнуло. Зачем, действительно, я повинуюсь этому недо-преподавателю? Так что я открыла глаза и, презрительно прищурившись (исключительно потому, что свет после темноты казался слишком ярким, ничего личного), выдала устало, но с долей того же ехидства, что и он недавно:
— Ничего не получается, магистр. Не буду всех задерживать, пусть меня заменит адептка Акариа.
Рыжая стерва, с которой мы не то, чтобы враждовали, но ладили плохо еще с момента, когда объект ее влюбленности, Маркус, пострадал, окатила меня пренебрежением, но быстро вскочила со своего места, и я поспешила покинуть сцену с позором и затаенным чувством удовлетворения. В спину меня провожало мрачное молчание дракона.
Учитель из него плохой, раз уж у ученика не получается даже с его архимагической помощью.