Истинная пара: третьим будешь?
Шрифт:
Я даже не особо старалась играть комедию, просто следовала примеру моей первой жертвы. Та потянулась, опасно балансируя, чтобы не свалиться на меня, и изобразила несколько чмоков в обе щеки, не касаясь, впрочем, ни губами, ни чем остальным. Настоящие змеиные поцелуйчики! На меня выразительно пахнуло виски. Чудесно! Пьяная кошка — горе в семье, а совсем даже не я. Жена Валеры?
— Представляешь, я провела весь день с детьми в городе! — пожаловалась она, плюхнувшись на соседнее кресло и приняв из руки официанта бокал. — Они были невыносимы, ты представить себе
— Да, да, дорогая! — с фальшивым сочувствием ответила я. Ах, бедненькая…
— Они слопали половину меню! Вынудили меня подняться в «Хамлис» и накупить им ещё игрушек… Куда ещё? Уже вся игровая забита под завязку!
Она всё жаловалась, жаловалась, а я кивала, кивала, машинально потягивая шампанское из бокала, и думала, как мне вытянуть из неё имя. Ромео, поганец такой, даже не упоминал, как зовут мою невестку! Ведь её подруженька Веруня должна знать такую вещь! Ой, а как чудно работает морок, просто заглядение! Не зря мы с сестрёнками мучились, протягивая нить через волосы младшей, через отвар глаз хамелеона и через мелкий песочек с пудрой змеиных желез!
— Да, дорогая, как я тебя понимаю! — снова кивнула, как игрушечная собачка на панели машины, и сделала стойку. Жена Валеры говорила обо мне?
— Верунь, ты уже видела этот ужас из деревни? Бастида, как Витольду Станиславовичу в голову могла прийти идея женить бедного Ромочку на… ведьме?! Ведьма, представляешь? Позор на всю семью…
Она осушила бокал виски и рявкнула:
— Официант! Повтори!
— Ведьма, да… — пробормотала я. — Кошмар…
— Не то слово, дорогая! Как представлю милого котика, который вынужден ложиться с ней в постель… У меня сразу начинается жуткая мигрень. Вот, опять…
Она схватилась сосискообразными пальцами с длинным гелевым маникюром за виски, потирая их и рискуя проткнуть насквозь до самого мозга. Я подхватила:
— Но, говорят, это всё для прекращения вражды! Роман поступил благородно, я считаю.
— Ой, да какая там вражда, — отмахнулась невестка. — Всё это было триста лет назад, уже никто не помнит ни из-за чего, ни из-за кого там враждовали все эти предки! Зачем надо было Ромочку в это впутывать?
Ромочку? Милого котика? Так, а вот это уже становится интересным!
— Да ещё такая лахудра, прикинь! Бастида-мать, как можно так себя не любить? Ни макияжа, ни маникюра… Ну, приняли тебя в семью, позволили прикоснуться к величию такого древнего рода — ну соответствуй, демоны тебя забери! Представь, она его ещё и утащила сразу после церемонии! Небось, нимфоманка… Бедный, бедный Рома!
— Да, да, я так тебя понимаю, — на автомате пробормотала «дорогая Веруня». Я не поняла, эта красотка-не-знаю-как-зовут влюблена в моего законного мужа?
И ведь знала же, что это очень плохая идея — скрыться в неизвестном направлении прямо из ЗАГСа! Ну, Ромео! Этого я тебе не прощу! Список грешков мужа пополнялся медленно, но уверенно.
Едва вырвавшись из цепкой хватки невестки, я поспешила наверх. Шалость шалостью, и мама наверняка развлекалась знатно на студенческих вечеринках,
Ведьма. Ведьма я, барсики! И не тронутая пока что фамильным проклятьем, о чём знает только Ромео. Но он, похоже, даже не подозревает, какую силу может легко высвободить и использовать безо всякого ущерба для здоровья нормальная среднестатистическая ведьма. А уж несостоявшийся матриарх, обученный с детства защитным и разрушительным заклинаниям… В общем, морок, морок, любопытство не порок, пошли искать новую жертву.
На лужайке перед домом царила вакханалия. Алла немного преуменьшила, когда сказала про орду детишек. На самом деле мелких котят было всего человек десять, но мне сначала показалось, что бегает, орёт, дерётся и скачет по уже слегка примятым стенкам лабиринта. Некоторые обернулись в свои пока ещё неловкие сущности — пара рысят и маленький пятнистый леопард. Меня два раза чуть не сбили с ног, поэтому я поспешила удалиться подальше от ватаги неудержимых детей и почти сразу же наткнулась на одного из братьев.
Он был уже в лёгком подпитии и на ногах стоял не слишком твёрдо. Наверное, поэтому ухватился за меня, обнял за талию и горячо зашептал на ухо:
— Моя пампушечка, мой сладенький пирожок с курятинкой… Как я соскучился, ты не представляешь!
Пампушечка? Я? Ах да, на мне же всё ещё морок! Я сейчас вижусь ему самым желанным существом на планете — невесткой моей, толстенькой мадам Хортовой-младшей. Значит, это не мой муж, а Валера. Я позволила ему опереться на меня и капризным тоном протянула:
— Ну, не здесь же! Столько народу!
— Ничего-о-о, — жаркий шёпот обжёг шею, а потом меня лизнули шершавым языком. По коже пробежался игривый озноб, но я твёрдо приказала тёмной стороне заткнуться и не отсвечивать. Позволив Валере увлечь меня чуть в сторону от лужайки, за кусты, и прижать к сосновому стволу, тихонько мурлыкнула в ответ:
— Ах ты негодный мальчишка! Эксгибиционист!
— Хочу тебя…
Рука его скользнула по моему бедру, задрав подол юбки, проникла под трусики, пальцы сжали ягодицу.
— Милая моя, нежная моя, сладенькая штучка!
Зубы царапнули кожу у ключицы, и я вздрогнула — кусается, гад!
— Перестань! Следы останутся…
— Настён, тебя никогда это не волновало…
Настя. Её зовут Настя.
— Там уже все пьяные, а до вечера зарастёт, — шептал мне в ухо парень, расстёгивая ремень одной рукой, а второй судорожно лаская найденный в глубине лона клитор. — И муж твой, как всегда, ничего не заметит…
Так, стоп. У Насти муж Валера. Значит, это не Валера? Ах ты кот помойный! Ромео! Он изменяет мне с женой брата! Поэтому и не стоит на меня! Я ведь не толстушечка-пампушечка-сладкий пирожок!