Истинная руна
Шрифт:
Павел напрягся и родил новую мысль.
– Безопасное место! – сказал он и ткнул перстнем в стену.
И перстень не подвел: из разошедшейся надвое виртуальной реальности пахнуло сыростью. В предрассветных сумерках над лугом плыли ночные туманы, хотя солнце уже осветило верхушки далеких гор. Павел поудобнее перехватил меч. Можно ли доверять перстню по части безопасности? Он сделал шаг, другой и услышал журчание речушки. За ней вырисовывалась стена деревьев, и откуда-то с той стороны, едва различимое сквозь шум воды, донеслось кукареканье. Потом лай,
– Вроде ничего… – растерянно сказал Павел. – Только где я?
Он оглянулся и не увидел ниши: щель в виртуальности сомкнулась. Не было и ни единой стены поблизости. Как же вернуться?
– Ну попал! Если тут перстень спрятать, то как же потом найти?
Он спустился к реке и зачерпнул ладонью воды, осторожно попробовал. Судя по березам и елям, крокодилов в этих краях не должно было водиться…
Вода приятно освежила пересохшее горло. Даже не верилось, что и сам Павел, и все вокруг – ненастоящее.
– И как же меня Белка найдет, если захочет что-нибудь сказать?.. Хотя это лишнее: пусть ломает саркофаг и останавливает игру, я ничего сделать не могу.
Павел быстро замерз. Чтобы хоть немного согреться, он решил пробежаться вдоль берега, и к рассвету оказался у деревянного мостика. Лес уже кончился, и за рекой открылся еще один луг, на котором, примерно в полутора километрах, стоял симпатичный двухэтажный домик. К нему Павел твердо решил не ходить – наверное, там снова начиналась игра. Он лег на мост и свесил голову, надеясь все же найти какое-нибудь подходящее, но приметное местечко для перстня.
Под мостом скорчился испуганный человек. Будучи обнаруженным, он тут же выставил вперед меч.
– Не везет, так не везет, – вздохнул Паша. – Тоже мне безопасное место.
– Безопаснее не бывает, – ответил незнакомец и Паша так удивился, что выронил в воду свое оружие.
Несколько секунд оба то смотрели на поблескивающий сквозь прозрачную воду меч, то переглядывались.
– Если у вас нет другого оружия, то вы мой пленник, – наконец сказал человек.
– Да ну?.. – лениво удивился Павел.
– Таковы правила. Я – Лангедок Пещерный, один из рыцарей Высокой Башни. Представьтесь.
– Я тут случайно. – Паше не хотелось представляться. – Я лучше пойду.
Он встал и быстро сошел с моста. Рыцарь, на ходу одевая шлем, тоже выбрался – с мечом и щитом, готовый к бою. По Пашиным прикидкам выходило, что угнаться за ним с таким количеством железа Лангедок не сможет, но устают ли оцифрованные персонажи? Вряд ли.
– Что со мной будет, если я сдамся? На галеры отправите?
– Да ничего, наверное… – Рыцарь вдруг швырнул щит на землю и поднял забрало. – Странно вы разговариваете. Нет в этой версии галер, я точно знаю. Послушайте, я Джек Монро из третьего отдела! Если вы настоящий человек, заклинаю: перестаньте играть!
– Спокойно! – попятился Паша. – Я и так не играю, я случайно здесь. Только не плачьте и объясните мне: при чем тут третий отдел?
Однако рыцарь не мог не плакать. Он снял шлем и вдруг зашвырнул его на середину
«Ох, не похож этот персонаж на тех, кого я кромсал в саду и на лестнице. Но ведь эти самые компьютерные гении – они чего только не придумают. А седьмой план в техническом отношении нашему не чета, продвинут будь здоров… – Павел на всякий случай огляделся, но никого не заметил. – Надо бы с ним поосторожнее».
Он медленно приблизился и неожиданно вырвал из земли меч.
– Не надо! – тут же вскрикнул Лангедок. – Не убивай меня, я не знаю, чем это кончится!
– Не буду убивать, – пообещал Паша. – Я на всякий случай. Чтобы нам было удобнее поговорить, понимаете? Как вас называть-то теперь: Лангедок или Джек? Я, допустим, Павел.
Рыцарь сорвал пучок травы, отер лицо и тоже огляделся.
– Идемте-ка под мост, Павел. Тут вообще-то тихо, но иногда великаны из Дома-на-Лугу едут за солью как раз через этот мост. Редко, но бывает. А там, внизу, у меня морковка есть. Хотите морковки?
В оцифрованном желудке Паши заурчало совсем как в настоящем.
Путешествовать по городу, где из всего общественного транспорта остались только многоместные телеги, которые даже называют еще все по-разному, Николаю было проще пешком. Поди разберись в маршрутах! Да и денег нет. Поэтому биорг, напевая про себя популярные сириусянские марши, добирался до обозначенной командиром цели не менее полутора часов. И это было подвигом, достойным императорского чудо-богатыря.
Изрядно запыхавшись, Николай присел на поваленное дерево в парке. Лавок не осталось – местный люд предусмотрительно растащил на дрова. А вот до деревьев еще не добрались, не научились в открытую расхищать общественное достояние.
«Ничего, зимой вот продрогнут, все повырубят… – подумал Николая, открывая купленное по пути пиво. – Жуть, что тут будет твориться этой зимой. И если бы только в Москве – по всей планете начнется… Правительства свергнут, новые будут еще хуже, к весне войны начнутся. Вот оно как, об экологии-то заботиться! А ведь Сириус проблему экологии окончательно решил миллион лет назад. Нет экологии – нет проблемы».
К нему, переглядываясь, приближалась парочка аборигенов. Биорг, хорошо знакомый с местными условиями, заподозрил недоброе, поэтому быстро допил пиво, швырнул за спину бутылку и сложил в карман пакет. Убедившись, что брать с незнакомца нечего, аборигены печально прошли мимо, лишь один засмотрелся на ботинки. Но Николай и тут не растерялся: закинул ногу на ногу, демонстрируя прикрытую картонкой дыру в подошве.
Аборигены подобрали бутылку и ушли, громко ругая правительство. Биорг, подкачав в оперативную память приказ кель-фатх-шуршура, занялся поисками гнома. Для начала он огляделся, не отрывая зада от дерева. Гномов поблизости не обнаружилось ни единого.