Истинная с секретным подвохом

Берд Таня

— За что вы собрались шлепать моего сына? — громогласным голосом поинтересовался Тарас, входя к нам в столовую

— Он меня старой назвал! — как ни в чем не бывало ответила ему Луиза. — Ты представляешь, твой сын назвал меня старой?

Тарас с нежностью обнял жену и притянул к себе. Ни слова не говоря, он подхватил ее на руки и понес наверх.

— И новостей мы пока не узнаем. — я просто констатировала факт.

— Ну судя по всему новости хорошие, — обнимая меня, прошептал мне на ухо Ричард.

Глава 43

Понедельник

выдался пасмурным и дождливым. Сегодня нам предстояло предстать перед Советом. Мне было страшно, хоть Ричард и говорил, что все хорошо, но поджилки тряслись знатно. Сидя в машине своего жениха, ерзала как уж на сковородке.

— Малыш, все в порядке, — положив ладонь мне на руку, попытался успокоить меня мужчина.

— Я все равно нервничаю. Хоть мне можно говорить всю правду о моей битве, я очень переживаю за остальных, — нервно поясняла я.

— Все будет хорошо, поверь, — улыбнулся мне Ричард.

— Верю, но все равно страшно, — все еще елозя, ответила ему.

Вчера вечером, когда старшие Шубинские соблаговолили наконец-то спуститься к нам вниз, Тарас рассказал, что с Игорем откопали одну интересную деталь, вернее вычитали в законах Звероликих (не могу свыкнуться с этим названием), что если ритуал передачи силы идет с согласия так называемого “сосуда” и он знает о смертельных последствиях, то проводящие его ничем не рискуют. Также, если ритуал не удается, хозяин силы вправе ее забрать. Смертная казнь грозит только, если ритуал проводится насильно. Ольга с Евгением Петровичем проводили ритуал добровольно, как оказалось у них и договор был, подписанный, как и положено кровью. Такое дикое подписание требовалось только для того, чтобы по капелькам крови можно было почувствовать — добровольно шел на это оборотень или нет. Ну а то, что силу забрали потом обратно спустя столько времени — сами дураки.

Что касается моей, как оказалось далеко не скромной персоны, тут вообще все просто и понятно — говорить правду и ничего кроме правды. Официально мы с Ричи пока не женаты, но для оборотней все равно являемся парой, и сделать они ничего не могут с этим, придется смириться, что у Шубинских еще один сильный волк в стае.

Мы подъехали к огромному офисному центру в центре Москвы, нас запустили на внутреннюю парковку, подняв шлагбаум сразу же, как только мы к нему приблизились.

— Ого! — удивленно воскликнула я. — Ты важная шишка, Ричард?

— Мы тут все важные шишки, Алис, — хмыкнул он. — Нашу машину занесли в базу, тут нет охраны, приехали, автомат считал наши номера на подъезде и шлагбаум автоматически открылся. Это парковка только для своих.

— Для кого своих? — пискнула я.

— Для Совета и его посетителей.

Ричард парковался, а я обвела взглядом большой подземный паркинг. Машин было очень мало для такой площади, десять, может чуть больше, включая нашу. Сплошь представительские иномарки: внедорожники либо седаны, ни одного спорткара. М-да, элита, мать ее, оборотничьего общества.

Выйдя из машины,

Ричард предложил свой локоть, в который я с радостью вцепилась.

— Не дрейфь, милая, все будет хорошо, — погладил меня по ладошке. — Главное, что я тебя очень люблю!

— И я тебя, Ричи, очень сильно люблю! — прижалась щекой к его руке.

На лифте мы поднялись на последний этаж здания и, когда двери распахнулись, вышли в просторный светлый коридор, но абсолютно безмолвный. Здесь стояла звенящая тишина, которая не просто оглушала, она нагнетала волнение и страх со скоростью лавины.

— Мамочки! — выдохнула я.

— Алиска, милая моя, все хорошо, — наверное в сотый раз заверил меня Ричард.

Я могла только кивнуть в ответ.

Шубинский уверенно толкнул дверь, пропустил меня вперед и вошел следом. Мы оказались в большом зале, в котором было достаточно многолюдно. При нашем появлении все взоры обратились на нас. Кто-то с интересом смотрел, кто с каким-то деланным пренебрежением, только двое из присутствующих, не считая четы Шубинских и моих родных, смотрели с каким-то нежным любопытством. В одном из разглядывающих меня мужчин, я с удивлением узнала свои черты лица, только более грубые мужские.

— Это мой родной дядя? — уточнила я у Ричарда. Мужчина кивнул в ответ.

— Все в сборе, можем начинать, — зычный голос разнёсся по залу.

Я попыталась разглядеть его хозяина, но он повернулся уже своей достаточно широкой спиной ко мне и прошествовал к столу, расположенному около дальней стены от нас с Ричи. Остальные, включая и нас, расположились по бокам, рассаживаясь на приставленные к стенам стулья. Я увидела Дениса с Любой, натянуто улыбнулась и кивнула им, они приободряюще улыбнулись в ответ.

— Сначала выслушаем показания альфы голубоглазых, Соболевой Василисы Федоровны, — я не сразу среагировала на свое настоящее имя, произнесенное мужчиной, объявившем чуть ранее начало. — Прошу вас, Василиса, — он указал на кресло, расположенное в центре круга посередине зала. — Присаживайтесь в круг Правды.

Я встала, и практически на негнущихся ногах подошла к креслу, еле уговорив себя внутренне сесть.

— Расскажите Совету, что вы помните из того дня, когда на вас напали? — спокойно и равнодушно произнес, если я правильно поняла глава всего этого спектакля под названием Совет.

Тяжело вздохнув, пристально уставившись на этого Председателя, я рассказала историю двадцатисемилетней давности, с мельчайшими подробностями не получилось, но боле менее подробно. Только сейчас поняла, что все Шубинские слышат ее так же в первый раз.

— Я чувствую, Василиса, — после того как я закончила свое повествования, Председатель вернул себе слово, — что вы не скрываете от нас силу. Вы достаточно сильный волк, — он утвердительно кивнул сам себе. — Это хорошо, значит вы действительно искренни. Также вижу, что ваша сила родная для голубоглазых. — Он обвел зал и спросил: — У кого-то остались еще вопросы к девушке?