Истинная сумрачного дракона. Лед и пламя
Шрифт:
— Я знаю, как закрыть портал! — закричала Хельга.
— Я понял структуру! — одновременно прокричал Асвёр. — Хель?
— Я смогу, — ответила драконица, возвращаясь к колдуну. — Я смогу. По— другому никак, — она нарочито бодро улыбнулась. Это они уже двух монстров не пустили в свой мир. Кажется, им просто повезло. Но там бродят такие! По телу пробежала крупная дрожь. Нет, она лучше будет рассматривать их на картинках в книге, чем пробовать победить хоть одного из них. Сделав глубокий вдох— выдох, Хельга на мгновение прикрыла глаза, ныряя в туман, и подняла руку. На ладони начал формироваться
— Хель, что ты задумала? — с опаской спросил Асвёр.
«Хельга! — в голосе Хэльварда отчетливо было слышно рычание. — Что ты делаешшшь?!»
«Хель, ты уверена?» — осторожное от Мистивира.
— Я видела плетение, — ответила она всем одновременно и подняла вторую руку, формируя точно такой же шар. Вливала и вливала магию, чтобы серые нити, обожравшись, лопнули. Ноги немного ослабели, но Хельга предпочла не заметить этого. Метнула шары в портал, но не в центр, а по кромке, туда, где видела края этой серой паутины.
— Ты что делаешь?! — на крик Асвёра она даже не обернулась. Чужое заклинание нужно разрушить.
— Там какое— то заклинание, как спутанные серые нитки. Оно питается магией нашего мира. вот их надо порвать, — уверенно заявила Хельга, опять создавая шары. — Я переплела разные виды магии, чтобы оно не могло разделить их.
— Ты сделала что?! — Асвёр, забыв, где они находятся, уставился на наследницу. — Как?!
— Как— то так, — Хельга пожала плечами. Да откуда она знает, как у нее это получается? Просто опутывает одно заклинание другим, чтобы получилась непонятная смесь. Добавить туда еще молний, чтобы разорвало всю структуру плетения.
Асвёр не зря слыл самым лучшим колдуном драконьего царства. С кончиков его пальцев заструилась тьма и поползла к порталу, отрезая от магии Трехмирья. Вокруг воронки начал формироваться черный кокон, щупальца которого пытались порвать чужое плетение.
Ни Хельга, ни колдун, сосредоточившись на портале, не слышали шума битвы, творящейся за пределами разрушенного храма. Они сосредоточенно рвали плетение, соединяющее два мира. Если это создал колдун, то он был невероятно силен и умен. Или слишком самоуверен.
Наследница видела эти пульсирующие нити, поглощающие ее магию, и как их изнутри вспарывают молнии. Колени уже дрожали, она тратила слишком много сил, но готова была отдать все до последней капли, лишь бы этот портал захлопнулся. Воронка вращалась все быстрее и быстрее, в нее поползла же не только магия, но и мелкие камешки. Хельга, пошатнувшись, сделала шаг вперед, упираясь ногой в пол. Она уже просто лила в сети портала магию и кидала молнии, вычерпывая весь свой резерв до дна.
А в Бездне монстры, раззадоренные запахом крови и видя угрозу, кидались на драконов и друг на друга. Некоторые, желая вернуться обратно, пытались прорваться к порталу, но напарывались на стражей, охраняющих вход.
У Хельги нестерпимо болела голова, руки держать поднятыми было почти невозможно, но первые порванные нити вселяли надежду, что можно уничтожить эту сетку. Она почувствовала как горячая струйка потекла по губе, а потом и по подбородку. Носом пошла кровь. Ну и пусть.
Наследница не видела себя со стороны. Не видела, как светится вся
Прав был Асвёр: искра может сделать многое, а влюбленная искра может сотворить невозможное. Вернуть магию эльфам, а драгоценные жилы в горы. Научить любить эгоистичных драконов и подарить им надежду. Вот и сейчас Хельга творила невозможное: разрушала чужое заклинание. Старое, мощное, напитанное магией. Он и сам уже видел эти уродливые плетения, и не мог не восхититься гениальностью задумки: портал питал сам себя. Что хотел сделать неизвестный колдун — теперь не узнать. Но его творение пожирало магию Трехмирья, держа открытым портал в мир чудовищ. Может быть, он отправился туда и там и остался. Может, испугавшись, сбежал, забыв закрыть портал. Как не узнать, и что или кто разрушило храм. А драконы много тысячелетий были заняты другим, и вот теперь дочь искры доделывает то, что колдуны должны были сделать давным— давно.
Хельга уже сияла так ярко, что пришлось зажмуриться. На нее невозможно было смотреть. И никто не увидел, как она, закусив губу от боли, чтобы не застонать, собрав последние капли сил, заклинанием разорвала ослабевшие нитки и раскидала их ошметки по остаткам храма. Портал бешено закрутился и с резким хлопком закрылся, а золотая драконица упала на острые камни.
От рева, пронесшегося по Бездне, застыли и драконы, и монстры. Сорвались и посыпались камни, обрушивая своды пещеры. В то же мгновение Повелитель прыгнул вниз, оборачиваясь золотым драконом. Он быстрее ветра несся туда, где находилась его дочь. Никто из стражей не мог его удержать. Эйнар рычал на пытавшихся его остановить воинов, поливал пламенем встречавшихся на пути монстров.
«Хель. Хельга. Доченька… Хель…» — его сердце, до этого сжимавшееся от страха, теперь просто было готово остановиться. Никогда не простит себе, что послушал доводы разума и не пошел с ней. Да что же он за отец такой? Инга его никогда не простит, да и права будет!
На полпути ему встретился сумрачный дракон, сжимающий в огромной когтистой лапе хрупкую фигурку. Он посмел зарычать и ощетиниться на своего Повелителя. И даже когда поднялся на поверхность и рухнул в снег у самого края Бездны, лапы не разжал. Накрыл золотоволосую драконицу крылом и закрыл глаза, выпадая из этого мира.
Глава 32
— Эйнар?! — закричала Инга, когда возле комнаты дочери появился ее муж с Хельгой, укутанной в черный кокон, на руках. — Что случилось?! Что с ней?!
— Я уже вызвал Фроуда, — ответил Эйнар, открывая дверь. Он внес дочь в ее комнату и бережно опустил на постель. Заботливо убрал выбившуюся прядку с ее лица.
— Эйнар!!! — позвала его Инга, вбегая следом. — Хель, доченька! — она кинулась к кровати. — Хель! — но дочь не реагировала ни на крик, ни на поглаживания по щеке. — Эйнар?! — правительница обернулась на мужа и грозно посмотрела ему в глаза. Виноватый вид и то, как он отводил взгляд, ей не понравилось. — Что с Хель?! — металлические нотки в ее голосе не сулили ничего хорошего.