Истинные мотивы
Шрифт:
– Шелли, я не имел ни малейшего понятия о том, кто вы такая, пока не спросил ваше имя. Я вовсе не собираюсь обманом выпытывать у вас сведения, которые могут оказаться полезными в моей работе и которые я мог бы использовать впоследствии против вас.
В его голосе прозвучало столько искренней убежденности, а чуть грустная улыбка была такой обаятельной, что у Мишель слегка закружилась голова. "Боже, какая безответственность!
Этак он сумеет убедить меня в чем угодно!" - подумала Шелли и тихо сказала:
– Росс, сегодня я не готова к принятию окончательных решений...
В
– Если вам необходимо время, чтобы как следует все обдумать, я готов ждать. Помните, я буду думать о вас...
Этот поцелуй был совсем не похож на вчерашний, нежный и легкий, как прикосновение летящего перышка. Он был горячим, страстным, чувственным. Их разгоряченные тела оказались плотно прижатыми друг к другу, и Шелли вдруг ощутила его напряженную плоть.
Забыв обо всем на свете, она тонула в жарких волнах наслаждения от дерзких ласк Росса. Неожиданно он выпустил ее из объятий и отстранился. Возбужденные, оба тяжело дышали.
– Я позвоню вам завтра...
– сказал наконец Росс, делая шаг к двери.
– Нет, не надо, - выдохнула Шелли, всем своим естеством желая, чтобы он остался.
– Тогда в понедельник, - по-своему понял ее Росс.
– Хорошо, - опомнилась Шелли.
После его ухода она еще долго не могла прийти в себя...
Поскольку надежды на то, что проведет в обществе Шелли весь день, рухнули, Росс решил Посвятить его работе. Собственно, за этим он и Приехал в Цинциннати.
Несмотря на только что закончившийся длительный отпуск, его не покидало ощущение Какой-то измотанности. Росс испытывал хроническую усталость и тоску от частых переездов из одного города в другой, перелетов с одного континента на другой, от безликих гостиничных номеров, от междугородных телефонных звонков, от внезапных изменений всех Планов.
OH не раз жаловался Генри Мерилье на свою усталость и Все же продолжал искренне любить Дело, которым занимался. Ему нравилось налаживать дело в языковых школах, хотя вынужденное увольнение сотрудников не доставляло ни малейшего удовольствия.
Центр "Элита", как и "Вавилон", по субботам был открыт для студентов и преподавателей, но сотрудники администрации, как правило, в этот день не работали. Поэтому Росс был удивлен, когда застал там директора, Чарльза Уинстона-Кларка. Тот, в свою очередь, тоже удивился и даже испугался, увидев Росса. даже в субботу был одет в деловой костюм, а на шее красовался строгий галстук; лицо его выражало чрезвычайную любезность и готовность к сотрудничеству.
Поздоровавшись, Росс прошел в комнату, которую временно превратили в его рабочий кабинет. Спустя несколько минут он уже погрузился в тщательное изучение финансовой отчетности школы за предыдущие двенадцать месяцев, поскольку центральная бухгалтерия в течение последних двух лет жаловалась на путаные отчеты из Цинциннати. И действительно, бухгалтерские книги велись не самым лучшим образом.
Однако проверка финансовой документации была
Прикрыв глаза, Росс откинулся на спинку кресла.
Шелли... Ему надо было догадаться еще там, на праздничном приеме "Кин интернэшнл", что это она и есть конкурент. Впрочем, Таннер ожидал увидеть деловую женщину, а не прехорошенькую сероглазку с рыжими кудрями.
В нем остро шевельнулось томительное воспоминание о страстном поцелуе, о том, как ее упругая грудь прижималась к его мускулистой груди... Боже, как эта Мишель Берд женственна и мила!
Неудивительно, что число клиентов центра изучения иностранных языков "Вавилон" значительно возросло с тех пор, как директором стала Шелли. Она производила впечатление человека искреннего, умного, честного и крайне порядочного. С этой женщиной приятно иметь дело, и, кажется, ей можно доверять.
Росс по собственному опыту знал, как трудно найти такого человека на должность директора языковой школы. Интересно, чем занималась Шелли до того, как стала работать на компанию "Вавилон"...
В импровизированный кабинет Росса неожиданно вошел Чарльз, извинившись по-французски за вторжение. Судя по всему, он узнал, что Таннер, рожденный от отца американца и матери француженки, в совершенстве владел обоими языками.
– Присаживайтесь, Чарльз, - любезно пригласил Росс.
Сохраняя на лице привычную, будто намертво приклеенную вежливую полуулыбку, Чарльз сел в кресло.
– Я пришел спросить, не нужна ли вам моя помощь. Боюсь, бухгалтерская отчетность в ужасном беспорядке. К сожалению, у нас невероятная текучесть кадров, а сам я плохо разбираюсь в финансовых документах, хотя теперь, наверное, мне придется всерьез заняться изучением этой...
Решив сразу брать быка за рога, Росс приступил к делу:
– Расскажите мне все, что вам известно о Мишель Берд.
– Мишель Берд?
– удивленно переспросил Чарльз.
– Да, и о центре "Вавилон", который она возглавляет, - уверенно добавил Росс, хотя чувствовал себя до смешного неловко, ведь за его вопросами скрывался не только профессиональный интерес, но и желание услышать мнение человека, знавшего Мишель не первый день.
– Она зовет меня Чаком, - с раздражением буркнул Чарльз.
– Что еще вы можете сказать?
– с трудом подавив улыбку, спросил Росс.
– Ей двадцать восемь лет, не замужем, изучала иностранные языки и языкознание, после окончания колледжа несколько лет работала в Европе гидом-переводчиком. Вернувшись в Штаты, сразу попала в центр "Вавилон". До недавнего времени жила и работала в Чикаго. Очень честолюбива и хороша собой, но не имеет достаточного опыта и квалификации. Не понимаю, как ее могли назначить директором Центра изучения иностранных языков в Цинциннати. Очевидно, мисс Берд удалось каким-то образом расположить к себе своего непосредственного начальника...
– Чарльз многозначительно усмехнулся, и в комнате повисла напряженная тишина.