Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспринимаем

Николелис Мигель

У оправившегося после хирургической операции Г. М. начали проявляться серьезные нарушения памяти. Непосредственно после операции он не мог вспомнить людей, которые ухаживали за ним днем, и не помнил никаких событий, происходивших во время его пребывания в госпитале. Хотя внимание, интеллектуальные способности и свойства личности не пострадали, вскоре всем стало ясно, что Г. М. потерял способность превращать какую-либо новую информацию, которую он воспринял или восстановил в уме, в долгосрочные воспоминания. Самая удивительная сторона этого дефицита внимания проявлялась тогда, когда Г. М. вступал в разговор с только что встреченным человеком. Он мог завязать разговор и взаимодействовать с новым знакомым, но через несколько минут уже не помнил ни разговора, ни человека, с которым говорил.

Это специфическое состояние пациента Г. М. стали называть антероградной амнезией. В целом он был не в состоянии создавать новые долгосрочные воспоминания и извлекать их из памяти. Он учился выполнять некоторые новые моторные и перцептивные

задачи, но просто не мог вспомнить, что во время обучения уже осуществлял повторяющиеся движения, а также не умел описать словами этот опыт и свои взаимодействия с исследователями.

Но это еще не все.

Хотя у Г. М. сохранилось большинство прошлых воспоминаний, накопленных за годы до хирургической операции, он не мог вспомнить эпизодические события из собственного прошлого, из чего следовало, что у него также возникла частичная ретроградная амнезия. В результате этих неврологических нарушений после выхода из-под общего наркоза до конца жизни его мозг отказывался производить непрерывную регистрацию текущих событий, как будто был заморожен во времени.

Вслед за развитием нейрофизиологических механизмов, необходимых для создания и поддержания долгосрочных воспоминаний, следующий важнейший этап в биологическом отсчете времени наступил, когда наши предки стали активно пользоваться речью. По разным причинам появление устной речи может рассматриваться в качестве водораздела – еще одного истинного «Большого взрыва» в развитии человеческого мозга. В контексте проблемы хронометража способность выражать мысли с помощью речи означает, что сообщества Homo sapiens уже не были ограничены рамками частных и личных исторических воспоминаний о жизни отдельных существ, а могли создавать коллективные и более полные описания своих традиций, достижений, эмоций, надежд и желаний. Хотя для долгосрочного хранения эти новые коллективные исторические описания по-прежнему должны были регистрироваться в нервной ткани отдельных индивидуумов, они, безусловно, внесли значительный вклад в распространение понятия времени среди наших древнейших родственников. Поэтому появление устной речи и коммуникации в племенах Homo sapiens можно считать важнейшим ментальным механизмом сохранения воспоминаний, положившим начало бесконечному процессу построения человеческой вселенной при анализе окружающего космоса. В результате в один прекрасный момент родилась такая дисциплина, как история, – пожилые мужчины и женщины сидели у огня и пересказывали детям и внукам легенды и мифы, которые слышали когда-то от собственных родителей и дедов, и этот непрерывный процесс продолжался тысячелетиями. Вот почему мне нравится говорить, что история и хронометраж – близнецы-братья, родившиеся от одной матери – речи.

Мы нечасто задумываемся об этом, но устная традиция пересказа историй (посредством речи или песен) преобладала в методах общения нашего вида на протяжении всей его истории и по всему миру. В частности, до записи поэтических фрагментов «Илиады» и «Одиссеи» в VIII веке до н. э., скорее всего, их запоминали (и пели) бесчисленные поколения греков в качестве введения в культуру и традицию Древней Греции. Эта устная ритуальная практика была столь важна, что, по легенде, Платон и Сократ были рьяными противниками практики записи великих греческих поэм, поскольку считали, что эта новая форма передачи информации послужит быстрому исчезновению умственных навыков у их учеников. Сократ считал, что студенты станут лениться, поскольку, располагая письменным материалом, постепенно потеряют навык заучивать стихи путем многократного повторения и не будут знать их наизусть. Как мы увидим в главе 12, горячая дискуссия о влиянии новых средств коммуникации на человеческое познание почти в неизменном виде продолжается с V века до н. э.

Как мы уже обсудили, наши предки из эпохи верхнего палеолита нашли новый способ для отображения своего мировоззрения, придумав метод воспроизведения некоторых ментальных абстракций на искусственном носителе – разрисовывая каменные стены подземных пещер. Тем самым они не только смогли расширить время в собственных умах, но и способствовали длительному существованию визуальных образов прошлых исторических событий, которые могли оценить современники и будущие поколения. Примерно триста пятьдесят столетий ушло на то, чтобы перевести отсчет времени от наскальных рисунков на новый тип искусственного носителя. Новый временной стандарт был введен с появлением первых астрономических календарей, основанных на наблюдениях за повторяющимися небесными явлениями, такими как положение Земли относительно Солнца или ритм фаз Луны. Астрономические календари, впервые созданные шумерами, египтянами, а чуть позже китайцами, появились в то же время, что и первые свидетельства письменной речи – около 4000-х годов до н. э. Затем возникли календари вавилонян, персов, зороастрийцев и иудеев, что свидетельствует о том, что за короткий промежуток времени хронометраж стал важным аспектом всех главных человеческих культур.

Появление письменной речи, календарей, а позднее – массовой печати (благодаря первым изобретениям китайцев, а затем и станку, созданному в 1440 году Гутенбергом) обеспечило новые мощные механизмы для синхронизации человеческих мозгосетей. В каждом из этих примеров мозг многих индивидуумов

мог синхронизироваться с другими, хотя находился на недосягаемом для глаз и ушей расстоянии. Благодаря массовому распространению печатных материалов люди, доверяя бумаге свои мысли, догадки, идеи, сомнения и теории, получили возможность общаться со значительно более широким кругом других людей, значительно разнесенных как в географическом пространстве, так и в историческом времени. В частности, печатные книги революционизировали порядок установления, поддержания и расширения со временем мозгосетей, обеспечив однонаправленный поток информации между современниками и людьми из разных поколений. Нейрофизиологический механизм образования таких мозгосетей аналогичен механизму, который мы обсуждали в главе 7. Основное различие заключается в том, что дофамин-зависимое подкрепление ожиданий и ментальные абстракции в мозге читателей конкретной эпохи возникали тогда, когда эти читатели входили в контакт с письменным интеллектуальным наследием, оставленным предыдущими поколениями. Например, когда я пишу этот параграф, я отчетливо ощущаю, как печатные слова Льюиса Мамфорда и других влияют на формирование моих собственных идей и на то, что я пишу. Аналогичным образом каждому настоящему ученому знакомо ощущение интеллектуальной связи с умами людей, живших десятилетия или столетия назад, но идеи которых, благодаря печати, получили бессмертие и продолжают направлять и формировать философские взгляды, идеи и экспериментальные стратегии спустя годы и века после их физической смерти. Это удивительное свойство – способность синхронизироваться, несмотря на большие пространственные и временные расстояния, – является уникальной особенностью человеческого мозга и в этом качестве играет основополагающую роль в процессе рассредоточения энергии для построения новых знаний Истинным творцом всего.

Теперь мы можем завершить этот краткий рассказ об отсчете времени и взглянуть на то, как в истории человечества формировалась концепция пространства. Чтобы оправдать смену темы, я прошу разрешения вовлечь в нашу мозгосеть Мамфорда, к которой я тоже подключен, еще один мощный разум. Я имею в виду Джозефа Кэмпбелла, написавшего следующее: «Пространство и время – „доопытные формы восприятия“, непременные условия, предшествующие любым переживаниям и действиям. Тело и органы чувств знают о пространстве и времени еще до рождения, поскольку это и есть сфера их грядущего бытия. Эти категории существуют не просто „где-то там“, словно далекие планеты; их не требуется познавать рассудком и путем многократных наблюдений. Мы несем законы пространства и времени в самих себе и, следовательно, изначально охватываем умом Вселенную».

В описании экспериментов с Пассажиром и Наблюдателем в главе 7 я кратко перечислил несколько имеющихся в мозге механизмов, предназначенных для определения абсолютного положения индивидуума в пространстве, а также другие нейрофизиологические способы вычисления относительных пространственных координат, таких как расстояние до вознаграждения или между представителями одной социальной группы. За несколько последних десятилетий исследований мозга такие фундаментальные нейронные механизмы были обнаружены у млекопитающих и приматов, но, очевидно, они существовали и у наших предков гоминидов миллионы лет назад. Однако представление о пространстве с точки зрения человеческого мозга очень сильно расширилось с момента появления Homo sapiens. По-видимому, в качестве одного из первых факторов, вызвавших расширение представлений Homo sapiens о пространстве, следует рассматривать миграцию, приведшую наших предков из Африки сначала в Европу, Левант и Азию, а затем и во все другие уголки планеты. Однако исторические записи об этих первых героических экспедициях нашего рода сохранились лишь в виде долгосрочной биологической памяти наших предков, поскольку в то время еще не было изобретено никакого искусственного носителя, пригодного для того, чтобы вести дневник этих древнейших путешествий.

В эпоху верхнего палеолита использование людьми подземных пещер для выражения новообретенной творческой способности также способствовало значительному развитию ментального представления о пространстве, поскольку, по мнению некоторых специалистов, наши предки верили, что подземелья относились к совершенно иному пространственному измерению, встроенному в глубины их собственного разума для обустройства территории для загробной жизни.

Позднее, когда нашим главным вдохновителем стали небеса, человеческое представление о пространстве вышло за пределы поверхности Земли и достигло небесных тел, хотя в те времена никто не представлял себе форму нашей планеты и расположение ее гипотетических границ.

К моменту появления первых постоянных поселений людей в эпоху неолита пространство в виде земельных территорий стало восприниматься как способ установления социальных разграничений между сообществами, а позднее – как способ расширения владений королевств и королей. Территориальная экспансия за счет войн и захвата, а также интенсивное строительство, использование новых знаний придворных инженеров и архитекторов стало для древних цивилизаций способом достижения доминирующего положения над собственным народом и соседними владениями. Пространство стало достоянием – условной валютой, обеспечивавшей социальную, экономическую и государственную власть тем, кто его завоевывал, занимал и перекраивал.