Истины нет

Ефимкин Максим

— Как пожелаешь.

Волдорт, подавленный услышанным, медленно вышел. И лишь снаружи его плечи затряслись от рыдания. Впервые его сын так говорил с ним, а ведь он не лгал. Волдорт сжал рукой грудь: он не хотел слышать такую правду. Во времена всеобщей лжи никто не хочет ее слушать, и старый священник, бывший эккури, не был исключением. Но она проникла в него и горела в груди, словно наказывая его за право оставаться человеком. На него удивленно посмотрел Урс — широкоплечий оборотень с маленькими холодными глазами. Священник махнул рукой и пошел по коридору. Урс смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за дверью.

Скрипнули дверные петли.

— Как твой брат? Не получил нагоняй за то, что проворонил меня? — ходящий поправил перевязь с пристегнутым

аарком.

— Нет, — голос оборотня был глубоким и приятным, чуть булькающим и хриплым.

— А ты какой оборотень? Ну, какой зверь? — йерро заговорщицки улыбнулся. — Не бойся, я не болтлив.

— Я человек, — хмуро ответил Урс.

— Что ж. Тогда показывай мне стены. Хочу осмотреть укрепления.

— Мне велено провести вас к мастеру Арлазару, — насупился оборотень.

— Хорошо, хорошо, здоровяк. Только не рычи, — криво усмехнулся Кйорт и пошел вперед. — Подсказывай, куда идти, конвоир.

5-3.

5.

Дни сменялись ночами, солнце — дождями. Напряжение в городе возрастало. Разведка приносила неутешительные новости: армия Радастана полностью окружила город. Были построены полевые укрепления, возводились невиданные осадные башни и метательные машины. Сновали бесы всех видов и мастей. От бесполезных, как казалось, при штурме гончих до громадных многоногих существ с тяжелыми панцирями, которые были способны изрыгать едкую слизь на много шагов. Прибыли еще несколько Палачей, а их легионы все шли и шли через наведенные ворота, и не было конца прибывающим чудищам. Ночами в небе кружили большие тени — весперо. Высматривали, вынюхивали, но после того, как несколько из них были сбиты дружным арбалетным залпом, близко не подлетали.

Люди с волнением и страхом ждали начала бесовской атаки. Они видели, как по стенам бродит странный человек, часто в сопровождении Арлазара или Эртаи. Иногда с ними прохаживался приезжий кардинал. Видели они и мрачных, закутанных в длинные плащи неутомимых наблюдателей, что, не двигаясь, всматривались в горизонт. И в глазах жителей города все отчетливее показывался страх и ожесточенность. Отступать было некуда. Этот враг не пощадит ни защитников, ни женщин, ни детей. Не будет предложения о капитуляции, не будет позволено хоть кому-то покинуть город. В случае если стены падут, погибнет каждый в городе, даже домашние канарейки. Это понимали все, а потому готовы были биться до последнего вздоха. Женщины и дети готовились взять в руки оружие и стать вместе с мужчинами на защиту стен. Осознание того, что десятилетний ребенок едва ли сможет пробить щит или панцирь беса и послужит лишь для того, чтобы удар, предназначенный настоящему воину, пришелся не в него, заставляло тысячи матерей плакать ночами. Но другого пути не было.

Они не знали, зачем пришел этот враг: за землями или душами. Но ни то, ни другое просто так отдавать не собирались. И лишь несколько существ понимали настоящую причину, с надеждой каждый раз посматривая на небо, где временами скользили тонкие и едва заметные нити Нейтрали.

Родник не торопился. Однако Кйорт каждый день говорил, что он все ближе. И предупреждал, что это же видят и радастанцы. Теперь, когда время бесед закончилось, а в дело должны были вступить клинки, ходящий избегал всякого общества. Он подолгу сидел на зубьях то одной башни, то другой и всматривался в небо. Поглаживал свое оружие и шептался сам с собой. На его лице постоянно лежала тень тяжелых раздумий и проступала тончайшая черная сеть. Это настораживало и пугало одновременно. И никто, даже Волдорт, не решался говорить с ним. А если такие смельчаки и находились, то Кйорт молча отворачивался, давая понять, что не намерен беседовать.

И это утро ничем не отличалось от предыдущих. Солнце еще не показало свой диск над полем, однако предупредило о скором своем появлении ярким оранжевым заревом. И чистое небо без малейшего облачка зазвенело от утреннего жара.

— Началось, — проговорил Кйорт, по своему обыкновению

сидевший на одном из толстых зубьев башни.

Олак, стоявший недалеко, вздрогнул и с опаской посмотрел за стены.

— Я ничего не вижу, — покрутил головой оборотень.

— Зато вижу я.

Ходящий подскочил к небольшому бронзовому колоколу и изо всей силы несколько раз дернул за шнур. Яркий и чистый звон понесся над стенами, оповещая Наол об опасности. И вот уже ему гулко и раскатисто вторил большой колокол на главной башне города. Город всколыхнулся.

— Расставляй своих колдунов, жрец, — размеренно сказал Кйорт подошедшему Эртаи. — Как было решено. Скоро им предстоит показать себя.

— Ты уверен? — голос жреца подрагивал от волнения.

— Да. Агол уже тут. Я чувствую его.

И тут небо расчертили тугие смоляные полосы, состоящие из клокочущих черных птиц. Полосы извивались и трепыхались, совсем как тентакли глубоководных кальмаров. С них сыпался пепел и стелилась угольная крошка. Покрывая небо, насколько хватало глаз, птицы собирались в чудовищную стаю. Их безумный клекот долетал даже до стен. Крылатая орда медленно качнулась в стороны, управляемая незримыми силами, затем замерла, принимая форму громадного полотнища. Послышалось протяжное и гулкое «о-охм», стая в очередной раз качнулась слева направо и излилась кровавым ливнем.

— Что это? — голос Эртаи дрожал.

— Это его знамя, — ответил Кйорт, стирая со щеки долетевшую до стен каплю крови. — Смотри!

Горизонт вокруг города стал чернеть. Медленно и неотвратимо приближались бесы, четкими, стройными рядами, заполняя собой все пространство. Катились толкаемые сотнями рук многочисленные подступные и осадные машины: катапульты, требушеты, «черепахи», «мускулы», гелеполи. Впереди виднелись большие деревянные щиты для укрытия от стрел. Трепетали на длинных флагштоках вымпелы, слышались долетающие до стен резкие хрипы труб и ровная дробь барабанов. Теперь к городу подступила не бешеная безмозглая масса разношерстных бесов, которую гарнизон Наола с легкостью обратил в бегство, но громадная регулярная армия, неизмеримая сила сотен легионов Радастана, с генералами и самим Криз-Аголом во главе.

— Небеса, — прошептал Эртаи.

— Совсем как мы, — послышался голос кардинала.

— Ваш Мир, ваши правила, — хладнокровно напомнил Кйорт. — И так же смертны, как и вы. Просто бейте сильнее.

Черно-кровавое знамя колыхнулось, и армия пошла на приступ. Стены вздрогнули от попаданий первых снарядов. Но вместе с ними к городу понеслись сыплющие чадом облака в форме стрел, огненные шары, изогнутые трещины молний, разноцветные всполохи и вспышки мечущихся огоньков. Тянулись кровавые лучи, а вода во рве вскипела и ринулась на стены. Заползала по ним, как диковинный слизень, и жглась, плевалась в глаза, заливала настилы и хватала жгучей кислотой конечности защитников. Но огонь встретил воду, молнии разбежались в стороны, огоньки закружились веерами и унеслись ввысь, а кровавая вода схлынула: ведьмины заклятия встретили могучий отпор Истинной Силы. А стены издевательски хохотали над рассыпающимися мелкой крошкой камнями.

— Бей! Точнее! Стрелять чаще! — ревели командиры, но никто не нуждался в дополнительных окриках.

Тучи стрел каждую секунду находили своих жертв, пробивали панцири, вонзались в щиты, вгрызались и жалили. Атакующие не оставались в долгу, и на стены также сыпался град стрел. Бесы топтали павших и катили свои подступные машины. Трупы скатывались в ров вместе с фашинами, вода кипела и бурлила от агонизирующих гончих. Они живьем кидались в него, заполняя своими телами. Жрецы со стен пытались их жечь прямо во рве, но сталкивались с сопротивлением с той стороны: ведьмы не хуже пресвитеров знали свое дело. Громадные гелеполи приближались. Их было десятки на каждую сторону. Стрелы не приносили им никакого вреда, а пресвитеры и жрецы яростно боролись против сидящих в гелеполях колдунов и ведьм. И осадные машины падали под огнем требушетов, сгорали и разваливались, погребая под собой десятки бесов.