Источник
Шрифт:
– Я скажу, что тебе делать, – раздраженно бросил генерал Амрам. – Ты поднимешься на гору, а он останется здесь. И вы на деле поставите флаги.
Бородатая физиономия строителя просияла радостью.
– Значит ли это, что вы готовы дать разрешение на строительство туннеля?
– Ну… – Генерал Амрам уже решил не тратить силы на Макор, но теперь, стоя за спиной строителя, он видел, как томится любовным ожиданием его обаятельная жена. Каким-то образом надо избавиться от этого глупого типа. – Хорошо! – в одно мгновение решил он. – Копай!
– Я приведу правителя! – вскричал Удод,
Когда он наконец благополучно исчез, а правитель в растерянности вернулся к себе в резиденцию, изумляясь, как Удоду удалось убедить генерала Амрама, тот предложил Керит:
– Может, рабыни поведут детей на прогулку.
И когда в доме не осталось слуг, он с удовольствием расслабился в деревянном кресле Удода и стал представлять, что сейчас произойдет.
Генерал Амрам обладал большим опытом и тремя женами, двух из которых он отбил у других мужчин, но сейчас он в мечтах представлял эту обаятельную женщину из Макора. Конечно же она дала ему повод организовать эту встречу, и он без труда догадывался, чем она руководствовалась: ей надоел маленький толстенький муж, который только и Умел, что ковырять дырки в земле. Она мечтала о другом мужчине, из Иерусалима, который заставит ее пережить приключение. У него были и другие объяснения, не хуже, в которых он выглядел сильным и величественным, но они не имели ничего общего с проблемой, которую ему наконец изложила Керит.
– Я так хотела поговорить с вами, – сказала Керит. Она, выпрямившись, сидела на трехногом стуле в нескольких шагах от него.
– О чем? – мягко и снисходительно спросил он.
– Я должна попасть в Иерусалим! – вырвалось у нее. – Мой муж может строить тут до бесконечности. Вы видели его работу. А я…
– Так что вы? – спросил генерал, наклоняясь вперед и щеря в улыбке свои редкие зубы.
– Я хочу быть там, где поклоняются Яхве, и только Яхве, – тихо сказала она.
– Вы… что?
– Мой отец был священником тут, в Макоре, а до него им был его отец и все наши предки, которых мы можем вспомнить.
– Какое это имеет отношение к желанию перебраться в Иерусалим?
И она ему все рассказала. И в первый раз в жизни генерал Амрам услышал жалобу, отзвуки которой сотни лет были слышны во всем Израиле.
– В Макоре мы далеки от Яхве, а в Иерусалиме мы сможем жить рядом с источником его святости. В Макоре присутствует и Баал, а в Иерусалиме правит лишь один Яхве. В нашем маленьком городке нет великих властителей, а в Иерусалиме живет царь Давид. Быть рядом с ним – то же самое, что быть рядом с солнцем.
– Для вас есть много способов попасть в Иерусалим, – сказал генерал, приближаясь к ней, но в своей невинности она не поняла его намерений и встала ему навстречу, словно он был членом семьи, вернувшимся из утомительного путешествия.
– Вы, должно быть, очень устали. – Она провела его в комнату, где стояла
Керит заставила его снять верхнюю одежду и наклониться над водостоком, пока лила ему воду на голову. Так в свое время она помогала умываться отцу. Затем она растерла ему волосы и грудь грубым полотном и дала накинуть на плечи халат. Керит провела его к постели и пообещала разбудить, если он слишком разоспится. Задергивая занавеси, она заметила на склоне горы своего мужа.
– Он все еще там, наверху, – сказала Керит. – Машет руками и подает глупые сигналы.
– Я бы хотел, чтобы он оказался здесь… спустя какое-то время.
Керит посмотрела на расслабившегося генерала. Попав в столь неожиданные обстоятельства, он был готов уснуть.
– Так как мы попадем в Иерусалим, генерал Амрам? – спросила она.
Генерал посмотрел снизу вверх на эту соблазнительную женщину и улыбнулся.
– Помогите ему построить свой туннель. Когда он будет закончен, царь конечно же услышит о нем. – И, засыпая, он представил себе, как Удод на холме размахивает руками.
План Удода был прост. В точке над городом, на той линии, что тянулась от стен вокруг источника, он решил поставить первый красный флаг, который в последующие три года будет служить главной отметкой для работы, поскольку был заметен из любого места города. Поднявшись повыше, он поставил второй флаг, определив направление, которое шло через первый флаг к источнику и к середине стен вокруг него. Если рабы видели, что оба флага стоят на одной линии, они могли не сомневаться, что ведут туннель в правильном направлении. Добиваясь этой точности, он и делал то, что его жена описала генералу Амраму как «глупые сигналы».
На крышах четырех различных домов Макора Удод поставил рабов с шестами, к которым были привязаны красные тряпки, и, подавая обговоренные сигналы, заставлял их перемещаться, пока все они не оказались на одной линии, намеченной им с горного склона. Когда последний занял правильное положение, он махнул белым полотнищем, и рабы принялись устанавливать свои шесты на постоянной линии, к которой надо будет привязать прокладку основной шахты.
Мешаб Моавитянин получил указание подняться на крышу правительственного дома. Тот был выше всех остальных и заметно бросался в глаза. Но когда раб расхаживал по крыше меж сохнувших на ней охапок травы, он вывел из себя правителя, который выскочил из своей резиденции с криком:
– Кто там у меня на крыше?
На его вопли собралась толпа, и быть бы неприятностям, потому что моавитянин решительно отказывался бросить так необходимый им флаг, но, когда правитель уже начал выходить из себя, появился генерал Амрам, свежий и отдохнувший. Он сразу же понял желательность установки флага именно в этом месте. Поднявшись к Мешабу на крышу, он присмотрелся к направлению, отмеченному флагами, а затем собрал внизу всех, включая Удода, на совет.
– Правитель прав, – сообщил он. – Последнему флагу не место на этой крыше. – Удод собрался было возразить, но не успел он открыть рот, как генерал продолжил: – Но поскольку этот флаг так важен, почему бы не поставить его на стене?